Проснулся он рано. Расслабленно лежал, приоткрыв глаза и дремотно изучая грязно-белый потолок; словом, утро как утро… Внезапно он напрягся, еще не осознав, что происходит. Почти машинально поднял руку и коснулся пыльной и шершавой поверхности. Повернулся набок - кровати под ним не было. Он висел в воздухе под самым потолком.

Он посмотрел вниз. Кровать оказалась там, где всегда. Наташка спала тихо и спокойно, как ребенок.

Он вдруг решил, что если Наташка сейчас проснется, то жутко перепугается, и плавно опустился вниз. Это оказалось очень просто: тело было послушным и легким, как во время полетов во сне, и только в голове перестукивались тяжелые свинцовые кубики…

Он размышлял. В последние годы это стало его любимым занятием. Он анализировал свою долгую жизнь, просматривал, как на экране, все свои победы и поражения, ошибки и озарения…

Все было не так уж плохо: развитие в доноре заняло всего лишь двенадцать воплощений. Потом стажировка - сам просил, чтобы ему разрешили стажироваться в различных районах Системы и заниматься разнообразными делами. Впрочем, большинство стажеров так и поступало.

После этого ему предложили поработать арагелом в одном из новых участков Системы. Он с удовольствием взялся за работу первым помощником Наместника. Не каждому молодому Разуму доверяли такой ответственный пост. И уже через два оборота Системы его самого назначили Наместником, а прежнего направили на другой участок.

Когда он перешел работать в Центральный Совет, то вначале растерялся, пораженный масштабом новых задач. Разум, даже и просвещенный, сохраняет способность изумляться. Но работа в ЦС его просто потрясла: какие могучие Разумы, какие проблемы, какие смелые и рискованные решения!.. Не один оборот сделала Система, пока Пиллей освоился на этой работе.

Он хорошо помнил беседы со своим Наставником:

- Ты не должен отвлекаться на абстрактные проблемы, когда включен в Кольцо Совета, - говорил Наставник.

- Но нельзя же все время работать в жестких рамках!

- Подожди, пока тебя введут в Тороид Совета, там и выяснится, насколько развито у тебя абстрактное мышление. Именно там решаются глобальные научные и социальные проблемы. Кольцо Совета - административно-управляющий орган, наблюдающий за порядком. А порядок может измениться только после решения Большого Совета. Но не забудь, в последний раз Большой Совет собирался, когда я еще был в доноре. Тогда все Разумы Системы соединились в Единый Разум, который стремился решить проблему управления Временем. До сих пор мы не имеем власти над ним, хотя давно уже зажигаем и гасим звезды, расширяем нашу Систему, раскрутив ее, чтобы возникающие Разумы нашего класса могли осваивать все новые и новые просторы Вселенной. Но Большой Совет потерпел неудачу - Время не покорилось. Никто не может заглянуть вперед или вернуться назад. Мы живем вечно, задавая себе вечный вопрос: зачем?

- Наставник, я думаю, будь мы смертны, этот вопрос не так бы нас тревожил.

- Возможно, ты прав, Пиллей. Не знаю.

Пиллей заслужил звание Мудрого. И ушел из Центрального Совета.

Начиналась закладка нового Питомника для Разумов, причем закладывался Питомник нового типа.

Вообще-то биологические Питомники уже были, но этот планировался на углеродно-кислородной основе. Пиллей сам вызвался возглавить Проект и начал работу в отдаленном, заброшенном, тихом секторе Системы. Для Питомников всегда выбирали такие места, чтобы они никому не мешали и чтобы им никто не мешал.

Пиллей раскрылся в огромное облако, вобрав в себя окружающие звезды, планеты, всю материю, из которой мог творить. Именно творить. Потому что Питомник - это не просто звезды и планеты, это не обычная станция для перекачки материи (черная дыра), это не радиобуй-квазар, для которого требуется лишь грамотный инженерный расчет - здесь необходимо вдохновение.

Облако у Пиллея получилось хорошее: равномерное распределение материи, ровное свечение. Он сконцентрировался в центре и начал скручиваться в спираль, создавая, виток за витком, нужные структуры и тщательно укладывая их. Затем «пружина» была отпущена, и спираль начала раскручиваться с заданной скоростью, перемещаясь в нужном направлении.

Пиллею оставалось лишь наблюдать за тем, как формируется его Питомник, который потом доноры назовут Млечным Путем.

У него было много времени.

Солнечный луч медленно сползал по стене, потом по шкафу, добрался до стула с наброшенной на него одеждой - в воздухе зарябили пылинки…

Игорь лежал на спине и размышлял. Он вообще любил такие минуты, да что минуты - бывало и часы проходили, а он мысленно перескакивал с одной проблемы на другую, с «глобальных» вопросов на мелкие заботы сегодняшнего дня, расставляя их в только ему одному понятном порядке.

Он часто думал о Времени. Очень любил читать фантастику на эту тему. Размышлять о времени очень занятно. Столько непонятного в этом четвертом измерении…

Будильник заверещал и напомнил, что настало время для завтрака и дневных забот. Сегодня намечался поход по магазинам - серьезный удар по кошельку, далеко превышающий возможности его зарплаты. Тут уж не до сна. И о Вечности не помечтаешь.

Но по магазинам пройтись не пришлось. Остановилось рядом такси. Подошли двое, как в кино, сказали несколько слов - он сел и поехал. Оторопевшей Наталье только успел сказать, что сам все купит.

Спутники молчали; Игорь тоже. Ему не давала покоя мысль о том, как они узнали о его утреннем левитировании. Ои тихонько начал приподниматься над сиденьем… Получилось! Но сосед слева сказал:

- Не время. Шофер оглянулся:

- Чего?

- Нет-нет, все в порядке, - ответил тот, который сидел справа. Они ехали по знакомым улицам, потом свернули в какой-то переулок, выехали в другой квартал и остановились перед гаражным кооперативом. Таксист развернулся и отбыл.

Внутри бокса стоял старенький «Москвич», а сбоку дверь не дверь, люк не люк, но что-то бронированно-тяжелое. Дверь открылась, и вышел невысокий, коренастый Тип с ежиком рыжих волос, сразу же напомнивший Игорю артиста Джигарханяна.