– Сам маркиз Виены, – вставил слуга с таким тоном превосходства в голосе будто сам являлся этим маркизом Виены.

– О, да вы – маркиз, моё почтение, – растерялась я.

– Я не маркиз, – оборвал меня Эгберт, – и не унаследую ни титул, ни состояние моего покровителя, у него есть собственные дети.

Я что-то понимающее пробурчала и нить разговора истончилась, но Эгберт решил начать с другого конца:

– Ты был когда-нибудь влюблён, Тод?

Я на секунду опешила. Что сказать? «Ну, в общем-то мне нравился один парень, а теперь, кажется, ты – мой новый объект обожания»?

– Нет, – ответил я. Тоду в отличие от Алины никто не нравился.

– А вот я влюблён, – задумчиво проговорил Эгберт, и я ощутила укол ревности, на которую не имела права, но укол этот был очень болезненный.

– Очень повезло вашей избранницы, – сухо отозвалась я.

– Нет, это мне повезло, – ковырял мне свежую рану Эгберт, – Селеста – самая прекрасная девушка во всей Виене. Чистая и добрая душа.

– Это для неё будет подарок? – Поинтересовалась я о дальнейшей судьбе своих украшений.

– Да, Тод, для неё.

Что ж, пусть хоть так. Странно, но мне было приятно, что на возлюбленной Эгберта будут украшения, которые носила я.

– Только вот её батюшка и он же ваш заботник такого мезальянса не допустит, – напомнил о себе Карт.

При этих словах Эгберт сразу сник. И так захотелось его обнять, утешить.

– Вода камень точит – изрекла я народную мудрость.

– Спасибо за добрые слова, милый юноша, – улыбнулся воспитанник маркиза.

Нет, всё-таки этой Селесте очень повезло. Ну и что, что её отец против, препятствия только распыляют чувства.

– Вот и пришли, – проговорил Эгберт останавливаясь у двери дома Тилли и ставя на землю бидон.

Карт с охоньем опустил на землю мешок с овощами.

– Сердечно благодарю вас, любезные господа, удачи в ваших начинаниях, господин Эгберт, надеюсь у вас всё получится, я никогда не забуду вашей доброты.

Мнда, раньше я так не выражалась. Быстро же на меня подействовал Сторнул!

– Бог даст ещё свидимся, – ответил Эгберт, и они с Картом быстро зашагали в обратном направлении.

Вот ведь! Оказалось, совсем им было не по дороге! Какой же славный господин Эгберт. Как же я хочу снова его увидеть.

– Мастер Тилли, с порога возвестила я о себе учителя, – смотрите, что я принесла!

Грэг не мог поверить своим глазам, сколько всего я получила за свои побрякушки. Ещё и сколько серебряных монет с надменным профилем здешнего самодержца осталось в кошеле. Я рассказала как мне помог Эгберт, воспитанник маркизы Виены.

– Видно он славный парень, – отозвался здравник. – Хорошо, что на свете есть такие отзывчивые люди.

«Он ещё и очень красивый» – хотела добавить я, но благоразумно сдержалась.

На следующий день у нас была два посетителя, которые мягко сказать выбели меня из колеи. Первой была сторнулская девица, славящаяся своей красотой. Каллиста.

– Я вас не приглашаю! – Отозвалась я на стук в дверь.

В дом шагнула черноволосая девушка в нарядном сарафане и синем платке, из-под которого свисали перекинутые вперёд две увесистые косы.

– Мастер Тилли не здоров, – Пояснила я, махнув рукой в сторону комнаты здравника.

– А я к вам, милсдарь Тод, – проворковала девица, как-то подозрительно теребя косу. – Я – Каллиста.

– Да, я о вас премного наслышан.

Только ленивый не судачил о прекрасной Каллисте – «жемчужине Сторнула». Но что ей от меня надо? Может хочет получить любовный приворот? Тогда подсуну ей слабительное, прочищать желудок время от времени тоже полезно.

– Пройдёмте, сударыня, – я повела её в свою комнату.

Каллиста окинула помещение жадным взглядом и по-свойски уселась на кровати.

– Говорят, я самая желанная девушка Сторнула, – пропела гостья, обворожительно сверкнув глазками.

– Без сомнения, – отозвалась я.

До чего же неловко притворятся парнем, особенно когда к тебе кадрятся девочки. Мне сразу стало как-то душно с ней в одной комнате и захотелось на свежий воздух.

– А вы.. – Каллиста закусила нижнюю губу, – самый завидный мужчина в городе.

Опа, опа.. Нет.. нет… нет… Мне захотелось убежать за дом и зарыться головой в солому. Не надо этого. Вот Тилли, вот удружил! Не надо было делать из меня парня!

– Я связан с мастером договором на десять лет… – скороговоркой начала я, но Каллиста остановила, встав с кровати и приложив палец к моим губам.

– Нет такого договора, который нельзя нарушить, – прошептала она.

Я резко отпрянула. Мастер, хватит спать, может окликнешь, наконец, своего горе ученика?

– Невозможно, – проговорила я, наблюдая как Каллиста преграждает мне путь к выходу, закрывая собой дверной проход. – Я никогда не смогу быть ни с одной женщиной или девушкой, потому что я…

К счастью, гостья опередила меня, не дав сознаться.

– … скопец, – ахнула Каллиста.

Скопец, кажется, это что-то вроде кастрата. Ладно, может так она отвяжется.

– Да, – кивнула я.

Каллиста отступила, её брови сдвинулись на переносице:

– Так вот почему у тебя не растёт щетина, кожа мягкая, как у девицы и голос такой тонюсенький, – проговорила она тоном Пуаро, разоблачающего преступника.

Я хотела было что-то сказать, но гостья выбежала из дома как ошпаренная.

– Хоть девицы напирать теперь не будут, – заключил Тилли после моего рассказа об утреннем визите.

– Да уж, – опустила я голову, – всё это дико неловко. Как вы чувствуете себя, учитель? Пора пить лекарство.

Тилли поморщился.

– Ну же, учитель, не упрямьтесь, – настояла я, протягивая Грэгу мерзкую жижу с ужаснейшим запахом.

Мастер мученически выпил предложенное.

– Закусите сладкими ягодами, – сжалилась я, протягивая миску с чёрной смородиной.

Через минуту Тилли буквально вылетел из дома, крикнув мне:

– Я за дом, не беспокой меня!

Еле подавила смешок. Побочный эффект у моего доморощенного лекарства тот ещё.

Через минут десять в дверь постучали.

– С облегчением! – Отозвалась я, не понимая, зачем Тилли стучит в свой дом.

Постучали снова.

А, он наверно, бедняга, не добежал! Что ж ЧП у человека, с каждым может произойти. Постараюсь особо не глумиться.

– Вам исподнее чистое подать и корыто чтоб подмыться? – Постаралась придать своему голосу серьёзно-сочувствующие нотки, но в конце не удержалась и хихикнула.

Нда, зелёная плесень – та ещё дрянь, но зато действует.

– Письмо от маркиза! – Вдруг раздался незнакомый резкий мужской голос с той стороны двери.

Во мне всё похолодело. Вдруг это – нечисть, а учитель на улице.

– Я вас не приглашаю! – Крикнула, пытаясь совладать с накатившим страхом.

– А как же я тогда передам послание?! – Раздражённый мужской голос за дверью.

– Я вас не приглашаю! – снова взвизгнула я.

– Мне велено передать письмо милсдарю Тилли!

«Он не может войти! А учитель сейчас рядом с ним! Тварь сожрёт учителя…» – панически пронеслось у меня в голове.

Святая вода и осиновый кол. Вот они. Держись, мастер, я не дам тебе погибнуть!

Я резко открыла дверь и плеснула святую воду в стоящего за дверью. Замахнулась колом. А потом медленно опустила заострённую палку, ощущая облегчение и конфуз. Передо мной с выпученными от страха глазами и открытым ртом навзничь лежал вполне себе человек и закрывался от меня руками, в одной из которой и впрямь было письмо. По лицу незнакомого мужчины стекали струйки святой воды.

– Я – мастер Тилли, – появился здравник откуда-то сбоку.

Незнакомец, не поднимаясь с земли, резво перебирая ногами и руками подобно крабу, шарахнулся в сторону. Собравшись с силами, он вскочил на ноги, бросил в нас скомканное письмо и дал дёру с завидной прытью.

– Странный людина, – потёр маковку Тилли.

– Угу, – согласилась я.

Здравник велел мне прочесть. Я раскрошила красную печать с оттиском чего-то, напоминающего лошадь, вынула украшенный по краям лист бумаги и начала читать: