Алебардисты мигом убрали оружие и один из них, долговязый юноша с наивным лицом, изъеденным оспинами, помог девушке подняться.

– Остальных в застенок и с первым же караваном за Большую, – рыцарь мигом забыл про пленных и зашагал прочь.

– Погоди! – окликнула его Таната. – Их нельзя за Большую.

Гигант будто получил стрелу в спину. Замер, расправил плечи и медленно развернулся:

– Как ты смеешь…

– Я пришел от Шамана и по приказу Верховных, – Ладомар попытался извернуться, чтобы увидеть того, кто перебил гиганта, но его вновь деловито ткнули в лопатку. – Эти двое пойдут со мною.

– В Чистоте…

– Я спорить не буду, – очень спокойно проговорил незнакомец. – Я даже поддержу тебя в этом вопросе, позже, но сейчас я забираю женщину и мужчину с собой.

– Отпустить его, – гигант медленно, с явным недовольством кивнул на Ладомара, и только сейчас паладин понял, что Старра собираются оставить здесь. Только сейчас он осознал всю серьезность ситуации.

– Я без него никуда не пойду! Освободите Старра! – пока его поднимали стражники, Ладомар успел испугаться за друга.

– Еще как пойдешь, – незнакомец оказался невысоким, но крепким мужчиной в ладных черных одеждах без Орденской символики. Он держал под уздцы вороного коня, к седлу которого был приторочен бело-золотой щит. По центру щита непривычно красовался герб: черный меч опущенный лезвием вниз. Важная шишка Братства? Ладомар ни разу не видел в Анхоре рыцарей с гербами.

Старра тем временем поволокли куда-то вглубь двора, к приземистому, угрюмому строению.

– Стойте! – рванулся было к нему Ладомар, но в тот же миг его сбили с ног и ткнули лицом в привычную уже лужу. Стража не дремала.

– Не трогать его. Именем Анхора, паладин, мне, Танате и тебе необходимо покинуть это место сейчас же, и не мешай служителям Чистоты выполнять их работу, – холодно отчеканил незнакомец.

– Это мой друг! – Ладомар поднялся на ноги и вновь предпринял попытку ринуться к удаляющейся процессии. Знакомая боль, уже как-то насланная летающей головой, скрутила его и швырнула обратно в грязь. Чуть ли не плача, паладин дождался, когда приступ утихнет, и медленно встал, с немой яростью глядя на незнакомца.

– Мы все служим Анхору, приятель. Абсолютно все, – вдруг подмигнул ему тот.

Ладомар медленно повел плечами, с трудом сдерживая эмоции. Они не дали ему добраться до Элинды, теперь они куда-то отправляют Старра и при этом у них хватает наглости ему подмигивать? Приятелем звать?

– Пошли, – развернулся незнакомец, и зашагал к выходу из Чистоты.

– Они просто отошлют его за реку, с ним ничего не случится, – тихо проговорила Таната, едва поравнялась с Ладомаром, – не переживай, пожалуйста.

Паладин даже не посмотрел на девушку. Ее бы «просто отослали за реку»!

Чистота была огорожена от города невысокой каменной стеной и представляла из себя приземистые бараки да небольшой плац, где и пришлось мокнуть Ладомару. За ее воротами неторопливо жил равнодушный к горю южанина Златодол. Таната с опущенной головой шла чуть позади паладина, а впереди, рассеянно поглядывая по сторонам, неспешно вел вороного коня нежданный "спаситель".

Ладомар пытался смирить гнев, и найти выход из сложившейся ситуации, но то и дело скатывался к злобным мыслям о несправедливости происходящего. Нужно было думать о том, как вытащить Старра, а в голову лезли только неразборчивые и непременно агрессивные образы.

На усиливающийся гомон паладин обратил внимание только когда вышел из ворот Чистоты. Площадь перед низенькой стеной была заполнена черными всадниками. Не рыцари, и не простые странники. Легкий кожаный доспех, пики у седла, узкие сабли на поясах и вышитый напротив сердца крест, будто мишень для противника.

– Лихие, это Ладомир, – хмыкнул незнакомец, неопределенно махнул рукой и вскочил на коня. Погладив животное по шее, он задорно сверкнул белоснежной улыбкой. – Ладомир, это Лихие.

Молодой паренек в легком шлеме подвел к паладину и Танате оседланных коней.

– Нам предстоит долгий путь, приятель. Меня можешь звать Разящий. Танату я знаю, – «спаситель» привстал в стременах и махнул рукой, в тот же миг вся черная конница пришла в движение. Лихие с молодецким присвистом стали покидать площадь.

Ладомар вскарабкался на коня, и, не дожидаясь Танаты, последовал за Разящим.

– Я хочу узнать судьбу моего друга! – глухо проговорил паладин.

– Отправят за Большую. Увы, ничего тут не поделать. Я бы, конечно, и тебя сослал, друг мой, но приказ Шамана – доставить в целости и сохранности.

– Что значит "отправят за Большую"? – вновь стал свирепеть Ладомар.

Командир Лихих даже не обернулся, опять неопределенно взмахнул рукой, покачнулся в седле и ответил:

– Это значит, что его вывезут за пределы страны и запретят возвращаться. Все очень просто, приятель!

– Да что за глупость-то? Что он сделал-то? – возмутился паладин.

Таната зарделась, и Ладомар едва удержался от едкого комментария.

– Нарушил закон, воин. У нас здесь Анхор, а не варварский юг, – жестко отчеканил Разящий. – Здесь никого не интересует, знаешь ты законы или нет. Нарушил – придется отвечать, кем бы ты ни был.

Спустя паузу всадник, нехотя, продолжил:

– Хотя, конечно, я готов признать, что чересчур серьезно его… Но это все из-за того, что замешан рыцарь Ордена. Я не уверен, что Танату ожидает судьба помягче. Я б выслал обоих. Но это уже решать Шаману.

– Шаману? – не понял Ладомар. Разящий уже второй раз упомянул это имя.

– Шаману, – как само собой разумеющее повторил тот.

– Это один из Верховных Рыцарей, – очень тихо произнесла девушка.

– Да о чем это я… – вдруг опомнился паладин. – Есть ли возможность как-то отменить высылку Старра? Я клянусь, что найду, чем отплатить!

– Да ты и так уже с потрохами принадлежишь Братству, фантазер, – обернулся Разящий и широко улыбнулся. – Большего с тебя уже не выжать. Спросишь у Шамана, хотя скажу тебе честно, у него пунктик по законам.

Ладомар промолчал. Значит судьбу Старра он пока изменить не сможет. Осталось лишь попытаться убедить "Шамана" в том, что нельзя за такую мелочь ставить людей вне закона.

Как-то незаметно паладин оказался в самом центре отряда. То тут, то там слышался смех, да колкие солдатские подтрунивания друг над другом. Попадающиеся по дороге горожане с почтением и улыбками прижимались ближе к стенам домов. Восторженная детвора бежала рядом с гордыми всадниками, а из окон высовывались люди и провожали восхищенными взорами неторопливый эскадрон Лихих. Вдруг откуда-то из головы отряда раздался звонкий голос:

Вольную дорогой, чистым полюшком

Едем мы, ох едем далеко.

Далеко от дома – малой родины,

Там, где сердцу вольному легко.

Следом за запевалой громыхнули все Лихие

Ждут родные дома нас с победою,

Эх, браток, в бою не подведи,

Берегись, ох, берегись, как следует.

Не останься в поле у реки.

Вольная дорога прямо от порога,

До последних дней, что нам позволено пройти.

Командир, ты с нами? Смелый воевода,

Ратную дорогу славной смертью заверши.

Эх, война, зачем ты с нами борешься?

Все равно победа не твоя!

Ни заклятья, ни стрела не справятся,

Не возьмут анхорского коня.

А что всадник? Все мы люди смертные.

Я умру, но мы продолжим путь,

Только не забудьте братья верные,

Сообщите дому моему…

Вольная дорога прямо от порога,

До последних дней, что нам позволено пройти.

Командир, ты с нами? Смелый воевода,

Ратную дорогу славной смертью заверши. (*) (с) стих Алексея Погуляя