В груди пустота, ощущение, что мне чего-то не хватает. Возможно, наконец, стал готов к тому, что пророчат звезды. Вот только страх так и не ушел. Я помню, как сложно руководить всеми, принимать решения, которые влияют сразу на все стаи, не только на твою. У Верховного нет права на ошибку. Справлюсь ли я с такой нагрузкой? Даже в мирные времена дяде не позавидовать, а ведь мир длиною в три столетия невозможен. Все равно что-то случится.

С другой стороны, бегать от ответственности – не выход. Пустота в груди будет только расти. Черт.

Пинаю очередной камушек и хочу спрятаться, как черепашка в панцирь. Хорошо им, раз, и в домике. Переждали угрозу и снова можно выбираться. Мне же придется все выстоять и принять решение. Из головы так и не идет сегодняшний разговор с парнями. Надо срочно что-то предпринимать.

– Ник, мы хотим туда, где будет дом. Не так, как сейчас, а по- нормальному. Стая, забеги, этого не хватает, – первым заговорил Алекс. Дамир молчал, потому что свою задачу выполнил заранее, попросил выслушать и взвесить слова парней.

– Пойми, Николас, мы тебя уважаем, преданы только тебе. Другому вожаку служить уже не сможем. Но и семью хочется, свое место, природу под боком. Мне даже страшно встретить истинную, ведь держать ее всю жизнь в духоте города, лишать привычных радостей – ужасно. И от тебя отказаться уже невозможно. Признал, – подхватывает Трой.

С какой-то стороны разделяю их чувства, но признавать сложно. Почему мы становимся взрослыми? Это ведь так сложно, когда от тебя зависит много других жизней.

– Мы не просим тебя куда-то переезжать. Давай осядем здесь, не проблема, только ближе к природе, – Кристофер, как всегда предлагает варианты.

– Но, если мы переберемся в менее сырое место, я буду счастлив, – разряжая обстановку, вставил Рик, и мы все засмеялись. – Чего вы смеетесь? Вся шкура сыреет за время пробежки. Брр.

Нормальные желания, которые я разделяю. Только куда нам податься? К дяде не хочу. Какой бы красивой ни была там природа, это не мое место. Меня тянет в Россию. Всегда тянуло, но там хватает своих вожаков. Впрочем, как и везде. В любом случае на ближайшие годы придется переехать к Мартину, ведь, создав стаю, я по умолчанию приму свою судьбу. Как бы то ни было, к моменту поединка за власть, буду в самом расцвете сил, а кто-то сильнее меня вряд ли родится.

И все же это сложный шаг. Груз ответственности велик, и Дамир это знает. Волк готов принять любое мое решение, хотя тоже боится будущего.

– Милок, держи, – рядом материализуется бабулька с корзинкой цветов.

Откуда она взялась? Точно не видел никого такого вокруг до ее внезапного появления. Опять же запахов не было. Чертовщина какая-то. Пользуясь моей легкой растерянностью, впихивает в руку веточку с нежными бутонами. Не цветочный стебель, а именно ветку, усыпанную нежно-розовыми бутонами, пахнущими чем-то сладким и легким, весенним, нежным и мягким. Чем-то родным.

– Ходишь, нос повесил. Сейчас рано грустить. Не прошел твой период покоя еще. Судьба твоя близко, но пока она для тебя недоступна. Не достанется счастье легко, ждет тебя беспокойное десятилетие, но зато потом. Сейчас не сетуй на судьбу. Лови удачу за хвост и подари веточку тому, кому сердце подскажет. Удачи, милок.

Хочу остановить старушку, но отвлекаюсь на сигнал клаксона прямо за спиной, а когда оборачиваюсь, ее уже нет. Все, пора передохнуть. День слишком сложный, вот и мерещится всякое, однако ветвь в руках говорит, что не было миража. И как тогда реагировать на ее слова?

Осматриваюсь вокруг и замечаю ее. Вчерашнюю малышку. Ноги сами несут к ней. Вот что она забыла на улице в такое время, да еще и охрана так далеко. Я уже стою в паре шагов от нее, а они только на пути к нам? Что за щенки ее охраняют? Куда Белозаров смотрит? Будь это моя дочь, охрана бы была вокруг нее нерушимым кольцом, чтобы даже ветерок не мог до нее добраться, а тут. Детский сад какой-то.

Уже хотел обозначить свое присутствие, ведь она так глубоко ушла в себя, оперевшись о мост, что не заметила моего появления, как Златовласка заговорила с вечностью. Не смог не заслушаться её мягким голосом. В нем не было вчерашней колкости и дерзости, напускной бравады. Сегодня он наполнен вопросом и легким отчаянием, прямо, как мой.

– Странное чувство юмора у тебя, Богиня. Как строить жизнь, если я не знаю, чего хочу именно я? Как решиться идти по своей дорожке, даже если все против? Как?

Вот о чем думают маленькие Альфы. О том, какую дорожку выбрать. Такие мысли были у меня в пятьдесят, когда я устал от однообразия будней и вечного давления. Но ведь она живет полной жизнью, вон, даже по клубам ходит. Что ее не устраивает. Да даже если и не устраивает, как может сомневаться? Она ведь не собирается брать на себя огромную ответственность – вести как минимум стаю. Не понимаю ее, но от совета не могу удержаться.

– Брать и делать. Только так, – о на смешно вздрагивает от звука моего голоса, но укол совести все же проходит под кожей. Странно.

– Ты меня преследуешь?

Резко обернувшись, выпаливает малышка.

– Я? – рука с веточкой непроизвольно поднимается к сердцу, вдарив в нос еще более ярким ароматом, и тут понимаю, что бутоны чем-то похожи на девушку напротив. – Держи, – протягиваю ей цветок, а она замирает, с занесенной на половину пути рукой.

– Магнолия, – едва различимо шепчет название и смотрит на него, как на что-то символичное. – Почему мне? – лиственно-зеленые глаза снова смотрят прямо в душу.

В них столько наивности и нежности, что душу немного выворачивает. Не думал, что у кого-то могут быть такие радужки, в которых плещется сама природа, сама жизнь и сила. Теряюсь, что ответить ей, ведь ответа как такового и нет. Просто хочется. Она грустная, но от частички природы оживает. Так почему не порадовать малышку, что находится так далеко от дома.

Но охрана меня все равно удивляет, и, осознав, что они не подходят к нам – злит. Даже если она знает, кто перед ней, если вы чувствуете мою силу, все равно должны обозначиться и предупредить. Так учил дядя. Так велят правила. У меня все больше вопросов к Белозарову, как к вожаку. Точно ли он справляется со своими обязанностями? Защита наших самок – самый большой показатель. Здесь я вижу полное разгильдяйство.

Осталось только одно понять, почему, когда у Курта сбежала пара, я не задавался такими вопросами? Почему именно в адрес этой девчонки душа не на месте? Волк не чувствует запаха и боится чего-то древнего? Да нет, это же бред. Пару узнать можно в любом состоянии, запах истинной всегда доступен половинке. Или я не в курсе новых разработок?

– Просто. Ты улыбаешься, глядя на них, – кручу тонкий ствол между пальцами. – Бери. Они твои, – с легким нажимом в голосе все же настаиваю на презенте.

– Все равно будешь моей, – снова шепчет самой себе, думая, что не разберу слов, вот только беда, помимо физической силы, у меня и слух намного острее, чем у других.

– Что? – вскинув вопросительно бровь, даю ей понять, что застукал за откровением, в тот момент, когда она делает жадный вдох, поднеся цветок к носу.

Растерянность – вот что читается на ее лице. Забавная волчица. Интересно, а мохнатая у нее какая? Слышал, что все дети Анны и Егора имеют в шкурке золото. Как много его у нее? В маму малышка, или в папу? Но эти вопросы задавать крайне нетактично. Как бы любопытно мне ни было, не та ситуация.

– Это, говорит, магнолия. Цветок – символ настойчивости и сильной привязанности. Когда мужчина дарит его женщине, значит, хочет сказать либо то, что чувства не угасли даже спустя годы, либо то, что она все равно будет его, – вы посмотрите на нее, еще и щеки порозовели.

– Не вкладывай в это особый смысл. Мне ветку дали случайно, всучили бы другой цветок, подарил бы другой. Прогуляемся? Не очень безопасно быть одной в такой поздний час.

Пытаюсь сменить тему, потому что вижу легкую грусть в глазах, и это достает до черствого сердца. Раньше такое удавалось лишь тете и двоюродной сестре. Странные желания возникают рядом с ней. Бежать надо бы, да как можно дальше, а я продолжаю стоять рядом.