Что было делать королю и советникам? Они и ненавидели волшебника, и боялись его. Но, как ни тяжко им было, пришлось его послушаться. И король поневоле издал жестокий указ.

И вот каждую субботу королевские слуги хватали семерых прекрасных, ни в чем не повинных девушек, приносили их на берег, связанных по рукам и ногам, и оставляли одних на утесе, что вдавался в море. Чудовище протягивало свой длинный раздвоенный язык и слизывало девушек себе в пасть, а народ в ужасе смотрел на это с вершины высокого холма. Вернее - мужчины смотрели с каменными лицами, а женщины закрывались передниками и громко рыдали.

– Неужто нет никакого другого средства?! - кричали они. - Неужто нельзя спасти страну как-нибудь иначе?

Но мужчины только стонали и качали головой.

– Нет другого средства, - говорили они, - нет!

И вот как-то раз негодующий детский голос прозвучал в толпе:

– Разве нет среди вас взрослого мужчины, готового сразиться с чудовищем, убить его и спасти жизнь девушкам? Если нет, за это возьмусь я. Я не боюсь Местера Стуруорма.

Это крикнул мальчик Ассипатл, и все удивленно оглянулись на него. А он смотрел на громадного Морского Змея, гневно сжав кулаки, и его большие голубые глаза сверкали, полные жалости и возмущения.

– Бедный малый с ума сошел! Разум у него помутился от этого зрелища, - перешептывались люди.

Они окружили мальчика, чтобы приласкать его и успокоить, но тут подошел старший брат Ассипатла и отвесил ему оплеуху.

– Тебе сражаться с Морским Змеем? - презрительно крикнул он. - Как бы не так! Ступай домой, заройся в свою золу и перестань болтать чушь.

Он схватил Ассипатла и потащил к братьям, и потом все они пошли домой.

Но Ассипатл все время твердил, что убьет Морского Змея, а старшие братья до того рассердились на "хвастунишку", что принялись бросать в него камнями, и мальчику пришлось спасаться бегством.

В тот же вечер шестеро братьев молотили рожь в риге, Ассипатл, как всегда, лежал в золе и думая свою думу, пока не пришла его мать и не приказала ему сбегать к братьям позвать их ужинать.

Ассипатл встал - он ведь был довольно послушный сын. Но едва он вошел в ригу, братья бросились на него, в отместку за то, что он убежал от них днем, сшибли его с ног и так завалили соломой, что, не приди сам фермер узнать, почему они так замешкались, Ассипатл, пожалуй, задохнулся бы.

За ужином мать стала бранить старших сыновей. Она говорила, что только трусы набрасываются всем скопом на того, кто моложе и меньше их. Тут Ассипатл перестал есть овсянку, поднял глаза и сказал:

– Не огорчайся, мать! Я сам не хотел с ними драться. А захотел бы, так всех бы отколотил.

– Почему ж ты не попробовал? - закричали братья.

– Потому что не хочу попусту тратить силы. Они мне понадобятся, когда я пойду сражаться с громадиной Змеем, - спокойно ответил Ассипатл.

Тут уж все его родные захохотали пуще прежнего.

А время все шло. Каждую субботу семерых девушек бросали чудищу на съедение. И наконец в народе заговорили, что пора с этим покончить, а не то в стране не останется ни одной девушки.

Король опять созвал своих старейшин. Они долго совещались и решили, что надо еще раз послать за волшебником и спросить у него, какое другое, последнее, средство он знает.

– Что бы это ни было, - говорили старейшины, - хуже, чем мы поступаем теперь, поступить нельзя.

Но они не знали, чем грозит новое средство.

Надо сказать, что жестокая королева ненавидела свою падчерицу, принцессу Джемделавли, и злому волшебнику это было известно. Знал он и то, что королева не прочь совсем избавиться от падчерицы; вот он и придумал, как ему угодить королеве. Он явился на совещание, притворясь очень огорченным, и сказал, что остается сделать только одно: отдать принцессу Джемделавли Морскому Змею. Тогда уж он наверно уплывет.

Как только он это сказал, зловещая тишина наступила в палате совещаний. Все закрыли себе лица руками, потому что никто не решался взглянуть на короля.

Король нежно любил свою дочь и берег ее как зеницу ока. Но он был справедлив и понимал, что нельзя щадить свое родное дитя, когда заставляешь других отцов жертвовать дочерьми ради спасения родины.

Он пошел к принцессе и поговорил с нею. Потом вернулся к старейшинам и дрожащим голосом объявил, что и он сам, и его дочь готовы на жертву.

– Она мое единственное дитя, - сказал король, - она последняя в нашем роду. Однако оба мы полагаем, что ей нужно отдать жизнь ради спасения родной страны.

Соленые слезы потекли по щекам суровых бородатых мужей, когда они выслушали короля. Ведь все они знали, как ему дорога принцесса Джемделавли. Однако они нашли, что слова короля - это мудрые слова и что решение он принял верное и справедливое. Конечно, лучше погибнуть одной девушке, хоть она и королевской крови, чем толпам других девушек погибать неделя за неделей и - без всякой пользы.

Тяжело вздыхали советники. И вот престарелый законник, глава Королевского совета, встал, чтобы произнести смертный приговор принцессе. Но он еще не успел вымолвить ни слова, как вдруг выступил вперед королевский оруженосец.

– Природа учит нас, что у каждого гада есть хвост, - сказал он. Сейчас ваш законник произнесет приговор, а приговор этот поистине ядовитый гад. Значит, у него должен быть хвост. И вот какой хвост: если Владыка Морской Змей поглотит принцессу, но не удалится немедленно, следует угостить его уже не девушкой, нежной и юной, а вот этим тощим, жутким, старым колдуном!

Не успел он это сказать, как раздались столь громкие возгласы одобрения, что злой волшебник весь съежился и его бледное лицо помертвело.

И вот приговор произнесли, но было решено, что его приведут в исполнение только через три недели, чтобы на это время король разослал своих послов во все соседние королевства. Послы должны были объявить, что любой храбрец, который сможет прогнать чудище и спасти принцессу, получит ее в жены. А в приданое за нею ему дадут все королевство и, кроме того, прославленный королевский меч, что в древности принадлежал скандинавскому богу Одину.

Этим мечом Один сражался и побеждал всех своих врагов. Меч назывался "Сиккерснеппер", что значит "Верноразящий", и ни один человек не мог устоять против него.