Лейтенант сидел, глядя в маленькое пламя, и перекатывал пустой стакан между ладонями. Я освободил его от стакана и наполнил его.

— Вначале и некоторое время после этого, — сказал он, — доктор Лоос был убежден, что старик принял яд перорально. Тогда он обратился ко мне. С его помощью и с помощью миссис Уид мы взяли пробы и проанализировали, я готов поклясться, все, что старик брал в рот, — еду, питье, ополаскиватели для рта, лекарства, даже раствор, в который он вставлял зубные протезы. Но мы не нашли ничего необычного — ни малейших следов какого-либо яда.

— Кстати, какой именно яд подозревает доктор?

— Симптомы указывают на мышьяк, но он утверждает, и я с ним согласен, что определить яд и отравителя не составит труда, как только мы определим способ его введения.

— Я также согласен с этим. В данном случае, как ты все описал, мотив явно вторичен по отношению к методу.

— Это подводит меня к нынешнему убеждению доктора Лооса. Не найдя ни малейших доказательств перорального приема, он теперь убежден, что яд всасывается в кровь.

— Серьезно? Регулярное наружное применение впитывается в кожу?

— Что-то вроде этого.

— Предполагаю, что вы также тщательно исследовали и проанализировали соответствующие пункты, предложенные этой теорией?

— О, конечно. Вплоть до стариковской бритвы и лосьона для бритья. Даже лезвие старой прямой бритвы, которой он пользуется. Сейчас он прикован к постели, и за его физическими контактами ведется строгое наблюдение.

— Посещают ли члены семьи его спальню?

— Да. Он отличный семьянин, как я уже говорил, — он и слова против семьи не скажет. А родные его целуют, обнимают и спокойных снов желают. Однако, миссис Уид обычно умудряется присутствовать рядом. Дьявольски много зависит от порядочности этой женщины, я знаю, но доктор Лоос полностью доверяет ей, и у меня есть ощущение, что его доверие оправдано.

Ризен вздохнул, отпил из бокала и откинулся в кресле, явно давая понять, что закончил утомительный рассказ.

Я спокойно ждал, не начнет ли он снова заводить разговор, но он не стал. Грустный словно побитый щенок, он смотрел на огонь в камине.

— И это все? — спросил я.

— Это все.

— Должен сказать, что вы принесли мне редкую загадку, Ризен. Благодарю.

— Это все, что вы можете сказать? — Он бросил на меня сардонический взгляд исподлобья. — Вы знаете всех персонажей и располагаете всеми фактами. Теперь давайте разберемся. Скажите мне, кто и как отравил старика Кокера.

Я ждал вызова, и не стану отрицать, что в моем ответе был элемент злого умысла. Я уже решил эту задачу и теперь наслаждался триумфом.

— Что касается решения, — сказал я, — то я не готов утверждать что оно у меня есть. Однако, у меня есть рабочая гипотеза, основанная строго на твоем рассказе, которую, я думаю, следует проверить.

— Вот дьявол! Что за гипотеза?

— Как и положено в математике, чтобы продолжать, я сделал определенные предположения. Я предполагаю, что доктор Лоос — компетентный врач и что его оценка ситуации, следовательно, в основном верна. Я предполагаю, что ты — компетентный полицейский и дал мне абсолютно точный отчет о положении дел в семье. Однако я не предполагаю, что теория абсорбции доктора Лооса обязательно верна. По моему мнению, вы не исчерпали возможности перорального приема.

— Я хотел бы знать, какую возможность мы упустили?

— Так и будет. Я предполагаю, что Руфус Кокер проглатывает мизерные дозы белого мышьяка. Дозы должны быть мизерными, поскольку две десятых грамма белого мышьяка могут привести к летальному исходу. Такая доза может попасть в рот при проглатывании пищи или жидкости, при любом из бесчисленных мелких и обычных действий — при условии, что яд уже находится на губах.

— Что, ради всего святого, вы хотите сказать?

— Давайте проясним этот вопрос, используя метод Сократа. Кто, по вашему мнению, является единственным человеком, который проявляет привязанность к старику? Как традиционно демонстрируется привязанность между полами? Какую часть анатомии, вернее тела, обычно покрывают некой благоухающей и цветной мазью, которая может служить как защитным щитом для владельца, так и адептом, способным удерживать минутную дозу смертоносного порошка до тех пор, пока ее буквально, со всей невинной нежностью, не сотрут на соответствующую часть другого человека?

— Я ничего не понял.

— На вашем месте, лейтенант, я бы прервал эту маленькую демонстрацию в следующий раз, когда она произойдет. В словах песни, столь популярной в годы моей юности — "Каждое утро по маленькому поцелую, каждый вечер по маленькому поцелую...".

Некоторое время мы сидели молча. Затем Ризен намеренно поставил свой пустой бокал на край очага и медленно встал.

— О! — сказал он. — О, Боже мой! Я понял!

Он подошел к двери и, взяв шляпу и пальто, вышел в поздний серый полдень, даже не попрощавшись.

Я увидел его снова только через сорок восемь часов, когда он вернулся и признал, что я был совершенно прав. На левой щеке у него были две длинные царапины, но он носил их с гордостью, как следы триумфальной схватки. По его словам, это был первый случай в его нелегком ремесле, когда он вытер яд с губ красивой девушки.