Но он хотел Лили.

И теперь, быстро поцеловав руку Богини, он отправился в свою каюту, ненадолго задержавшись на палубе, чтобы полюбоваться пурпурным силуэтом Эгины на фоне темнеющего греческого неба.

Вернувшись в свою каюту, Спирос позвонил корабельному врачу и принял душ. Вскоре в его левую ягодицу был введен один миллилитр сыворотки, и потом врач тщательно промассировал место укола. Сыворотку поставляли из швейцарской клиники, где он проводил по неделе каждую зиму. Это драгоценное лекарство извлекали из половых желез зародыша свиньи. «Через час после инъекции сбрасываешь лет десять», – думал Спирос, одеваясь. К полуночи Богиня высушит свои слезы; она будет обессилена, удовлетворена и, как он надеялся, молчалива. Слава Богу, она ничего не знала о телеграмме, пришедшей утром.

Раздался стук в дверь, и в каюту вошел человек в военной форме, держа в руках распечатку радиограммы.

– Это сообщение только что передано, сэр. Они связались с Джуди Джордан – она сейчас находится в одном из стамбульских отелей. Мистер Минечик из Министерства иностранных дел Турции предлагает вам свою помощь, а мистер Влассос из Интерпола выйдет на связь через двадцать минут.

Через дорогу от посольства Сидона в пруду Сент-Джеймского парка мирно плескались утки. Оторвав взгляд от пруда, Абдулла с удивлением уставился на Пэйган, вбежавшую к нему в кабинет в голубом японском кимоно, без следа косметики на лице и с «Дейли мейл» в руках.

– Абди, это чудовищно!

Абдулла, уже подписавший целую кипу документов, указов и постановлений, как всегда, отвел эти драгоценные утренние часы, чтобы прочесть наиболее существенные донесения. Теперь он отложил в сторону донесение своей разведслужбы в Вашингтоне.

– Посмотри, что напечатано в «Дейли мейл»! – Пэйган начала громко читать вслух: – Энджелфейс Харрис и Лили. Драма похищения. – Она подняла глаза на Абдуллу. – Лили была похищена в Стамбуле. Джуди все еще там. Мне необходимо связаться с ней прямо сейчас.

Абдулла сделал знак телохранителю, чтобы тот удалился.

– Кто-нибудь знает похитителей и чего они добиваются?

– О том, кто они такие, ни у кого ни малейшего представления. Но тут написано, что они запросили у Энджелфейса Харриса десять миллионов долларов. Джуди с ума сойдет! – Пэйган помчалась через всю комнату, ее нерасчесанные волосы и шелковое кимоно развевались во все стороны. Пробегая мимо стола Абдуллы, Пэйган задела рукавом стоящий на нем серебряный поднос. Поднос упал на пол, и с него полетели бумаги и телеграмма. Абдулла молниеносно нагнулся, засунул телеграмму в карман, а потом стал укладывать обратно на поднос бумаги. Пэйган была так взволнована, что не обратила внимания на эту странность: обычно Абдулла просто нажимал кнопку на столе, на зов являлся слуга и наводил порядок.

– Абди, я сейчас отправляюсь домой, собираю чемоданы и вылетаю в Стамбул первым же рейсом. В такой ситуации очень важно для Джуди присутствие рядом друга. – Она накинула плащ прямо поверх кимоно, а Абдулла вызвал машину.

Через час он уже стоял у парадных дверей особняка Пэйган.

– Я не могу позволить тебе лететь в Стамбул одной, – заявил Абдулла. – Думаю, мне стоит тебя сопровождать. Мой народ никогда не доверял туркам, поэтому у нас там отлично налажена система разведки. Это может каким-то образом пригодиться. К тому же у меня там очень милая небольшая резиденция в дипломатическом квартале. Бумаги мне будут пересылать туда. Сулейман уже все организовал, и наш самолет вылетает через два часа.

Пэйган подпрыгнула от радости и поцеловала Абдуллу.

– Абди, дорогой, ты так добр! – Пэйган не пришло в голову задуматься, почему Абдулла оказался вдруг так готов прийти на помощь. – Но где же, черт возьми, мой паспорт?

– Когда ты путешествуешь со мной, паспорт не нужен, – терпеливо пояснил Абдулла. – Но, может, стоит все-таки попросить горничную подыскать тебе что-то более подходящее из одежды?

Пэйган поглядела на себя и вдруг поняла, что чуть было не отправилась в Стамбул в голубом кимоно.

– Мисс Джордан ожидает меня, – уже в четвертый раз объясняла Пэйган служащему гостиницы и, как всегда в разговоре с непонятливыми иностранцами, перешла уже почти на крик. Она была готова топнуть ногой, как вдруг появились истекающий потом менеджер отеля и два его ассистента, и все трое в почтительном поклоне склонили головы перед стоящим неподалеку от Пэйган худощавым человеком в военной форме.

Мраморный вестибюль отеля кишмя кишел журналистами из многих стран. Через толстые ковры крест-накрест тянулись телевизионные кабели, о которые спотыкались посыльные, доставлявшие последние новости. Телефонный коммутатор сверкал огнями, как в Лас-Вегасе, а одна из телефонисток уже тихо рыдала. Все истекали потом, кричали, чтобы заглушить других, и ломали головы, стараясь осмыслить поступающие новости. Фоторепортеры пытались найти удобные места на улице, у входа в гостиницу, а один даже забрался на крышу, полагая, что оттуда ему удастся сделать снимок через окно номера Джуди.

В конце концов Пэйган в отчаянии всплеснула руками и, поскольку ей сообщили, что Джуди живет на втором этаже, закричала:

– Джуди, это Пэйган! Скажи им, чтобы меня пропустили.

Джуди услышала знакомый голос, открыла тяжелые двери своего номера и упала в объятия подруги.

– Все это похоже на третью мировую войну, – заявила Пэйган, едва переведя дыхание.

– Мы ожидаем прибытия шефа полиции, – объяснила Джуди. – Надеюсь, он привезет какие-нибудь новости. – Раздался стук, и она метнулась к двери. – Это, наверное, он! – Но на пороге стоял Грегг Иглтон – в измятом костюме, смертельно бледный.

– Мне не удалось прилететь раньше, Джуди. Что за чертовня тут у вас творится?

Через десять минут управляющий гостиницы впустил в номер группу полицейских во главе с высоким военным, которого Пэйган видела в вестибюле.

У полковника Азиза были круглые глаза с тяжелыми веками и меланхолическое выражение лица. Он носил форму турецкого полицейского, но говорил на превосходном английском с легким американским акцентом, так как практику проходил в Майами. Он уверил Джуди, что все возможное для розыска ее дочери делается.

– Мы уже привлекли Интерпол, парижскую Сюрте и ФБР. Нам раньше никогда не приходилось сталкиваться с подобными делами. Вы, мисс Джордан, сообщили полиции о трех телеграммах, каждая из которых была похожа на розыгрыш и начиналась словами «Дорогой папочка», – одну из этих телеграмм получил греческий корабельный магнат, другую – американский предприниматель и третью – поп-звезда. Но если я правильно понял вас, мисс Джордан, – он плавно склонил голову в сторону Джуди, – отец мадемуазель Лили умер еще до ее рождения. – Он простер свои длинные тонкие руки в жесте недоумения.

«Он думает, что это рекламный трюк», – догадалась Джуди, отдавая ему телеграмму, которую Куртис вручил ей сегодня утром перед тем, как идти отсыпаться после долгого путешествия. Британская полиция уже переслала телеграмму, полученную Энджелфейсом, а Старкос, связавшийся с Джуди по радио, обещал доставить свою телеграмму, как только «Персефона» пришвартуется в Стамбуле.

Полковник Азиз сравнил содержание всех трех.

– Все, что мы можем пока сказать, – телеграммы фактически идентичны. В номере же мадемуазель Лили не найдено никаких следов борьбы, и, согласно сообщению наших агентов, вчера на стамбульском базаре не было замечено ничего необычного.

«Интересно, что у них называется „необычным“, – подумала Джуди, вспомнив безумие стамбульского базара и толпы потных галдящих людей, беспорядочно мечущихся из стороны в сторону. – Да там двадцать человек можно похитить и никто внимания не обратит!»

– Таким образом, остается лишь одна версия: мадемуазель Лили похитил кто-то из тех, кого она знала и кто, была уверена, не причинит ей никакого вреда. – Полковник опустился в зеленое бархатное кресло и обвел взглядом напряженные лица присутствовавших. – Кого мадемуазель Лили знала в Стамбуле? – мягко спросил он.