Литмир - Электронная Библиотека

– Джуди, мы пошли на риск в истории с принтерами и проиграли, – произнес он. – Но ведь в большой игре нельзя без риска. И проигрыш иногда лишь этап растянувшегося на долгую дистанцию выигрыша. А леди Мирабель легко можно понять. Зачем же им тратить миллионы на поиск цвета для своих упаковок, если на наших страницах их темно-фиолетовый оказывается бледно-пурпурным. Смена принтеров была неверным шагом. – Обычно жизнерадостное лицо Тома напряглось. – И вот еще что ты могла забыть: мы не можем потерять одного из наших рекламодателей, не вызвав эффекта домино: они все начнут отказываться, так как своим имуществом страхуют журнал.

– Том, это кошмар. Всю жизнь я боялась разорения, а ты всегда говорил, что я слишком мнительна. Говорил, что мы занимаем деньги только для того, чтобы не упустить открывающихся возможностей. Ведь еще девять месяцев назад ты говорил, что мы стоим на два миллиона дороже. Что с тем делом Хоффман – Ларош и швейцарскими франками?

– К сожалению, это было еще до наших фьючерсных торгов медью, – в смущении произнес Том: он знал, что Джуди всегда была против его участия во фьючерсных торгах.

– Как бы я хотела, чтобы мы послушались в свое время Кейт и отделили коммерческую деятельность «Вэв!» от издательской.

– А я бы хотел, чтобы ты никогда не помещала этого интервью. Но давай оставим сослагательное наклонение и настроимся на рациональный лад. Наш финансовый расклад напоминает карточный домик. Мы одалживаемся у Петера, чтобы отдать долг Полю, и так далее. Но так дальше долго продолжаться не может.

– Иногда, – голос Джуди был безучастен, – мне просто хочется сесть в самолет и улететь от всего этого. – Она смотрела прямо перед собой, на то место, где долгое время висела старинная японская вышивка, которая была продана несколько недель назад на аукционе Сотби. Несмотря на то что в квартире было тепло, а ноги покрывала меховая накидка, Джуди ощутила, как ее до костей пробирает озноб. И почему только юристы «Вэв!» не почувствовали опасности в том злосчастном интервью Лили? Как может один несчастный абзац печатного текста перечеркнуть всю жизнь, все ее достижения? «Если бы можно было стереть любые пять минут из собственной жизни, – подумала Джуди, – я бы выбрала те, в которые Лили рассказала мне о сенаторе Рускингтоне».

Том встал и взял со стола тяжелую папку, где хранились все документы их тяжбы с сенатором.

– Прочти, пожалуйста, твое заявление еще раз, прежде чем подписать, – мягко проговорил он, обращаясь к Джуди. – Мы должны быть уверены, что в нем нет никаких ошибок.

Джуди вздохнула и взяла в руки документ.

– В конце концов, когда мы выиграем это дело, можно будет подать на сенатора в суд за клевету и вытрясти из него несколько тысяч.

– Даже если мы выиграем, Джуди, мы все равно останемся по уши в долгах.

– Не если выиграем, а когда выиграем, Том! – Джуди знала, что, опустив руки в отчаянии, ничего не добьешься. Том ничего не ответил и, чтобы переменить тему, спросил:

– Хочешь узнать новости о Кейт?

– Конечно! – просияла Джуди, и Том вытащил из кармана авиаконверт, адрес на котором был написан аккуратным мелким почерком, без лишних росчерков и загогулин.

– Вояки из горных племен набирают все большую силу. Они уже атаковали бенгальские формирования и, как подозревает Кейт, готовят нападение на нефтяные компании. У нее украли пишущую машинку, но она надеется купить на черном рынке другую и утверждает, что тогда будет засыпать, только приковавшись к ней цепью.

– Ты, кажется, не слишком беспокоишься за нее, Том?

– Ты же знаешь Кейт. Она ненавидит однообразную жизнь, и мне приходится мириться с тем, что составляет смысл ее существования. Но, конечно, я за нее волнуюсь.

– Но неужели нет никаких новостей, которые могли бы меня ободрить? – простонала Джуди, Доставая из папки следующий документ.

– От Марка ничего не слышно?

– Я ведь уже говорила тебе! Там все кончено, кончено несколько месяцев назад. – Она уронила голову на руки. – Нет, я так больше не могу, – прошептала в отчаянии Джуди. – Почему именно тогда, когда ты чуть покачнулся, все вокруг словно сговариваются, чтобы свалить тебя окончательно? Марк в Никарагуа, и он там потому, что не хочет находиться рядом со мной – старой неудачницей.

– Джуди, я не могу поверить, что кто-нибудь может бросить тебя только потому, что ты сейчас ранима, находишься в угнетенном состоянии, и потому, что тебе больше не шестнадцать. Ты настоящая женщина, Джуди, и честная женщина. Думаю, что ты самая честная женщина из всех, кого я когда-либо встречал, и тебя можно любить уже только за это.

Она покачала головой и потерла покрасневшие глаза.

– Марку нравилось во мне именно то, что я в нем не нуждалась. А как только он стал мне нужен, действительно нужен, он исчез, причем самым болезненным для меня способом. – И вновь у нее на глаза навернулись слезы. – Он был рад заряжаться от меня эмоциональной энергией, пока мне хватало ее на двоих. А когда участие понадобилось мне, оказалось, что взять его неоткуда. – Голос Джуди сорвался, и, закрыв лицо руками, она зарыдала от жалости к себе.

– Когда происходит разрыв, – заметил Том, – каждый из нас страдает, и это нормально. Ты получаешь ощутимый щелчок по самолюбию, гордость твоя уязвлена, это для любого унизительно. Но Джуди, сравни только статистику браков и разводов, и ты увидишь, что отношения могут прерваться в худшем варианте. Ты же все еще привлекательна.

– Отлично, Том! Это как раз то, что позволяет мне почувствовать себя матерью Мафусаила. Когда говорят «ты еще привлекательна», обычно имеют в виду, что вот-вот наступит день, когда на тебя уже никто не посмотрит. Это означает, что время твое уходит. – Она опять шмыгнула носом. – Я не хотела бы так закончить, Том: одна в постели, когда в жизни не осталось уже ничего, кроме работы. Не ради этого я бежала в свое время из Росвилла. – Она провела по лицу платком, и на ее щеках выступили красные пятна.

– Не будь слишком строга к Марку, – взмолился Том. – С любым из нас нелегко, когда мы находимся в таком состоянии.

– Дело не в том. – Джуди сердитым движением откинула назад волосы. – Со мной может быть нелегко только потому, что люди неадекватно меня воспринимают. И Марк не исключение. Для него женщина, находящаяся на вершине карьеры, должна обладать определенным набором качеств: сдержанность, независимость, твердость и главное – она должна все время оставаться на этой вершине. Чего они все не понимают, так это того, что, оставаясь такой на работе, мне совсем не хочется быть такой же и в частной жизни. Как и все вы, мужчины, Марк уверен, что преуспевающая женщина не нуждается в соучастии, ласке и доброте. Но мне они необходимы! Я так же жажду любви, как какая-нибудь жена, которая воспитывает своих двух детей и управляет собственным домом. С той лишь разницей, что я управляю корпорацией.

– И все-таки закончи с этими бумагами, и давай мы их уберем. Слезы еще никогда не решали ничьих проблем.

Джуди покорно вытерла глаза и вновь взяла в руки папку, а Том включил программу новостей. Как он и ожидал, сенатор Рускингтон давал телевидению интервью, а рядом с ним сидела его преданная супруга. Он был серьезен и полон негодования. Она торжественно-серьезна и полна негодования. Сенатор отвечал на вопросы интервьюера:

– Ситуация действительно крайне неприятна, поэтому моя жена и я хотели бы изложить перед уважаемыми избирателями свою точку зрения. – Рускингтон открыто и прямо взглянул в телеобъектив. – Это просто недостойная попытка продать недостойный журнал с помощью лжи и интриги, и дело это антихристианское. Все деньги, полученные нами от этого процесса, будут переданы на благотворительные нужды – в те фонды, которые будут выбраны моей женой. – Сенатор был велеречиво напыщен.

– Да, но вы ведь выставили иск на очень крупную сумму – десять миллионов долларов, – напомнила ему журналистка.

– Все, что будет нам присуждено, пойдет на благотворительные нужды, – упорно повторил сенатор. – Моя жена и я хотим, чтобы люди знали: никто не в силах подтвердить ту мерзкую ложь, что распространяется «Вэв!». И мы думаем, что люди, опубликовавшие столь гнусные измышления, должны ответить за свои поступки.

46
{"b":"91050","o":1}