Небольшую деревеньку у Заброшенной Штольни Эйдор покинул утром, ни с кем не прощаясь и мыслями находясь далеко за пределами Стохолмья. Целая неделя пути до Скафолка ни капли не пугала молодого лыжника: гораздо лучше проводить время в дороге, а не на одном месте. Движение – жизнь.

Правда, в родных землях он оказался чуть раньше: сказалась хорошая погода, легкий снег и отсутствие чего-либо интересного, способного ненадолго задержать возвращение домой. Небольшие поселения, придорожные трактиры и знаменитая Анхорская зима вокруг. Красиво, хорошо, но серенько, без ярких впечатлений. После Заброшенной Штольни хотелось приключений, новых эмоций, острых чувств. Такие размышления неожиданно вызвали тень уныния и опасную мысль, что в иных краях все похоже на события последней недели. Живут себе люди, со своими традициями и законами, горя не ведают, счастливы в своем покое. И так везде. Юноша поймал себя не мысли, что сравнивает про себя такое существование с жизнью леса. Веками стоят деревья, красивые, спокойные, но везде одинаковые.

В расположение Обители Эйдор прибыл мрачнее тучи, силясь прогнать от себя вредные мысли. Он – инспектор, и влачить однообразный быт ему по должности не положено, однако тоненький голосок в душе увещевал, что рано или поздно судьба заставит, и он осядет в одной из многочисленных деревень Анхора. Верить маленькому паникеру не хотелось.

Серокаменный замок Братства возвышался на холме, у подножья которого, вокруг небольшого круглого озера, много лет назад выросла деревушка. Уютные избушки, заснеженные дворы. Одинокий собачий лай и мычание скота, зимующего в теплых хлевах. Если дела пойдут совсем плохо, Эйдору придется построить здесь собственный дом. Многие инспектора постарше так поступали. Юноша очень не хотел приковывать себя к одному месту.

Спустившись к замерзшему озеру, на котором то тут, то там виднелись нахохлившиеся рыбаки, Эйдор снял лыжи и направился в замок, стараясь пройти через центр деревни. Общение помогало ему избавиться от плохих мыслей, но, к сожалению, за всю дорогу до ворот крепости, путник не встретил ни одного знакомого.

Караульные на входе в обитель Братства поприветствовали молодого инспектора сдержанными кивками, а вот офицер неожиданно поманил пальцем. Эйдор знал невысокого, слегка раскосого гвардейца, но не настолько, чтобы тот во время дежурства решил перекинуться с ним парой словечек, и поэтому, не скрывая удивления, приблизился.

– Здравствуй, Эйдор. Да хранит тебя Братство, – Иллиан, как звали офицера, настороженно впился зелеными глазами в лицо инспектора.

Прикоснувшись ко лбу, юноша кивнул:

– Привет, Иллиан. В чем дело?

– Тебя сам настоятель ждет, – со значением промолвил гвардеец. – Сказали, что, как появишься – сразу же к нему. Ни с кем не разговаривать, нигде не останавливаться. Я дам тебе провожатых.

– Зачем, Иллиан? Я знаю дорогу! – изумился Эйдор.

Гвардеец кашлянул, многозначительно посмотрел на инспектора и повторил:

– Я дам тебе провожатых.

Эйдор испугался. Что произошло? Он под стражей? Хотя, нет, в таком случае Иллиан церемониться бы не стал. Но что случилось?

– Я не понимаю, Иллиан!

Офицер молча подозвал к себе двоих ближайших гвардейцев, кивнул на юношу и коротко бросил:

– Доставить к настоятелю.

Мечники вцепились в Эйдора холодными взглядами:

– Прошу, – проговорил один из них и указал рукой направление.

Опешивший инспектор зашагал по крепостному двору в сторону внутренней стены. Подкованные каблуки звонко стучали по очищенным от снега камням. Покои настоятеля находились на верхнем этаже замка, в небольшой башне с флюгером в виде единорога. Раньше Эйдор испытывал трепет, глядя на обитель Айлока, но сейчас ему было откровенно страшно.

Гвардейцы за время пути не проронили ни слова, неотступно следуя за подавленным юношей. Разговорчивостью солдаты Братства никогда не отличались, однако сейчас тишина просто убивала; в голове крутились самые невероятные мысли. Что если он как-то не так повел себя в Штольне? Или сказал что-то не то магу Алиноку? А то и самому Победителю… Иначе зачем его по прибытии к настоятелю отправляют? Инспектор должен отчитаться перед своим непосредственным командиром, в данном случае перед старшим инспектором Хамрифом. Как-то необычно такое внимание.

Впрочем, дело тоже не рядовое произошло. Может из-за него весь сыр-бор?

Пытаясь успокоить бухающее в груди сердце, Эйдор поднимался по ступеням в башню настоятеля и старался поменьше цепляться за стены лыжами. Занести их в свою комнату гвардейцы, с лязгом следующие за инспектором, не дали. Коротко одернули, и вновь жестом попросили следовать дальше.

У покоев настоятеля юноша подвергся неожиданному обыску. Воины, не обращая внимания на сдавленное, тихое изумление инспектора, изъяли у того кинжал, лыжи и лыжные палки, забрали дорожный мешок и только после того, как один из солдат сложил вещи в коридоре у стены, второй уверенно постучал в дверь.

Через минуту Эйдор оказался перед настоятелем. Высушенный годами старик, закутавшийся в теплую шубу, сидел у камина и, когда солдаты ввели в комнату юного инспектора – кивком указал ему на крепкое кресло рядом с собой. После чего скупым жестом отпустил гвардейцев и уставился в огонь.

– Настоятель Айлок, – почтительно склонился Эйдор, неуверенно прошел к камину и сел на предложенное место.

– Кому ты рассказывал о результатах инспекции? – проскрипел старик.

– Никому, – удивился столь неожиданному вопросу Эйдор.

– Не ври, – сморщенное лицо, на котором блеснули необычайно пронзительные глаза, выражало негодование, и инспектор похолодел от страха.

– Клянусь, никому! Только Победителю и прибывшему с ним магу!

– Так никому, или же сэру Победителю и магу Алиноку? – сварливо уточнил старик. – Осторожнее с клятвами, мальчик!

– Простите, настоятель…

– Больше никого не забыл? – пожевал губами чародей и поежился в кресле.

– Нет, настоятель!

– Это хорошо. Этому я поверю… – маг замолчал, по-прежнему глядя на весело пляшущий огонь. Несмотря на камин в комнате волшебника было прохладно. Пользуясь случайной паузой Эйдор осторожно осмотрелся. Даже его пристанище выглядело побогаче покоев настоятеля. Голые, холодные стены, титанический стол в углу, на котором беспорядочно разбросаны древние книги, два кресла у камина и скромная кровать.

– Я аскет, – заметил интерес юноши старик. – Излишества отвлекают от дел.

Эйдор промолчал, ожидая, что еще скажет настоятель. Не просто же так тот его вызвал. Однако Айлок не торопился.

Наверное, прошло минут пять, прежде чем размышляющий маг повернул голову к заметно нервничающему юноше и тихо, неохотно произнес: