Анатапиндика ответил: «Дорогой друг, не думаю, чтобы боль в моем теле ослабевала. Мне кажется, она все время только усиливается».
Тогда Шарипутра сказал: «В таком случае я советую тебе выполнять управляемую медитацию на Три Драгоценности». И он начал проводить медитацию на Будду, Дхарму и Сангху с помощью преподобного Ананды, сидевшего рядом с ним. Шарипутра считался одним из самых способных учеников-монахов Будды. Он был все равно как правой рукой Будды. Шарипутра был старшим братом тысячам монахов и монахинь. Он знал, что Анатапиндика на протяжении многих лет с большим удовольствием служил Будде, Дхарме и Сангхе. Он также знал, что эта медитация станет культивировать в Анатапиндике семена счастья в этот трудный момент.
Он поделился с Анатапиндикой практикой памятования чудесной природы Будды, Дхармы и Сангхи. В течение пяти или шести месяцев боль, которую Анатапиндика ощущал во всем теле, ослабела благодаря культивированию в нем семян счастья. Равновесие в нем было восстановлено. Анатапиндика улыбался.
Культивирование семян счастья — очень важная практика для тех, кто болеет или умирает. Во всех нас есть семена счастья, и в трудные моменты жизни, когда мы болеем или умираем, рядом с нами должен сидеть друг, который поможет нам установить связь с семенами счастья внутри нас. В противном случае семена страха, сожаления или отчаяния смогут легко одолеть нас.
Когда Анатапиндика смог улыбнуться, Шарипутра понял, что в нем восстановлено равновесие между радостью и болью. Он призвал Анатапиндику продолжать управляемую медитацию. Он сказал: «Дорогой друг, я прошу тебя практиковать вместе с Анандой и мною так: вдыхая, я вижу, что мое тело — не я; выдыхая, я не попадаю в плен к этому телу. Я есть жизнь безграничная. Я никогда не рождался и никогда не умру».
Если вы при смерти, то можете даже смутно ощущать свое тело. Вы можете ощущать онемение, и все же вы находитесь в плену представления о том, что это тело и есть вы. Вы попали в плен к представлению о том, что распад этого тела означает распад вас самих. Поэтому вы так боитесь. Вам страшно, что вы станете никем. Распад этого тела не может повлиять на подлинную природу умирающего человека. Вы должны объяснить ему, что он — жизнь безграничная. Это тело — просто проявление, как облако. Когда облако перестает быть облаком, оно не теряется. Оно не стало ничем, а преобразилось, превратилось в дождь. Поэтому нам не следует отождествлять себя со своим телом. Это тело — не я. Я не попал в плен к этому телу. Я есть жизнь безграничная.
По сути, мы должны начать эту практику со своих глаз, носа, ушей, языка, тела и ума: «Эти глаза — не я. Я не попал в плен к этим глазам. Я есть жизнь беспредельная. Эти уши — не я. Я не попал в плен к этим ушам. Я есть жизнь безграничная. Этот нос — не я. Я не попал в плен к этому носу. Я есть жизнь беспредельная». Эта практика помогает нам не отождествлять себя со своими глазами, ушами, носом, языком и телом. Мы исследуем каждое чувственное сознание и каждый чувственный орган, чтобы убедиться в том, мы не являемся ими. Мы нечто большее, чем проявление наших органов чувств. Прекращение проявлений не оказывает на нас воздействие.
Затем мы смотрим, что еще мы можем счесть своей личностью. За пределами тела и чувств находятся пять совокупностей формы, чувств, восприятий, ментальных формаций и сознания. Мы должны внимательно посмотреть друг на друга и сказать: «Все это не я». Восприятия, чувства, представления приходят и уходят. Они не могут быть мною. Сознание, как и восприятия, чувства и ментальные формации, всего лишь проявление. Когда складываются подходящие условия, эти проявления присутствуют. Когда же нет подходящих условий, эти проявления больше не присутствуют. Не важно, присутствуют ли эти проявления, все равно они не являются мною.
Шарипутра наставлял Анатапиндику через сознание чувств и пять совокупностей; и Анатапиндика понял, что они не есть он сам. Тогда Шарипутра начал управляемую медитацию на Четыре Элемента. Он сказал Анатапиндике: «Дорогой друг, давай продолжим нашу медитацию. Элемент земля во мне не является мною. (В этом случае термин «земля» означает все твердое: плоть, кости, мышцы и органы). Элемент огонь или жар, чтобы согревать меня и переваривать во мне пищу, также не я. Я не попал в плен к элементу огонь или жару во мне. Элемент вода во мне не является мною. Вода присутствуют всюду во мне и вне меня. Элемент воздух во мне не я сам, поскольку я представляю собой жизнь безграничную». Шарипутра продолжал говорить в таком духе.
Наконец, Анатапиндика стал медитировать с его помощью на Взаимозависимое Возникновение: «Дорогой друг, давай посмотрим еще глубже. Когда складываются подходящие условия, мое тело проявляется. Оно ни откуда не приходит, а после распада никуда не уходит». Когда вещи проявляются, мы не можем по-настоящему назвать их бытием. Когда вещи перестают проявляться, мы не можем в действительности описать их как небытие. Мы свободны от представлений о возникновении, исчезновении, бытии, небытии, рождении, смерти, тождестве и различии. У него была такая же практика и учение, что и у нас, когда мы созерцаем облако, огонь или подсолнечник.
Когда Анатапиндика достиг этой стадии, то начал плакать. Ананда удивился. Преподобный Ананда был гораздо младше Шарипутры, и он не мог увидеть преображение и освобождение, которые Анатапиндика переживал в те минуты. Он подумал, что Анатапиндика плачет оттого, что сожалеет о чем-то или не преуспел в медитации. «Дорогой друг, почему ты плачешь, — спросил Ананда. — Ты о чем-то жалеешь?» Анатапиндика ответил: «Нет, преподобный Ананда, я ни о чем не жалею».
Тогда Ананда спросил: «Может быть, твоя практика неудачна?»
«Нет, преподобный Ананда, моя практика вполне удачна, — ответил Анатапиндика.
«Тогда почему же ты плачешь?» — удивился Ананда.
Прослезившийся Анатапиндика ответил: «Преподобный Ананда, я плачу потому, что я очень тронут. Я служил Сангхе, Дхарме и Будде тридцать пять лет, и все же еще ни разу не получал и не практиковал такие замечательные учения, которые дал мне сегодня преподобный Шарипутра. Я очень счастлив! Я абсолютно свободен!»
Тогда Ананда сказал ему: «Дорогой друг. Возможно, ты не знаешь о том, что мы, монахи и монахини, получаем учения такого рода почти ежедневно».
Анатапиндика улыбнулся и тихо прошептал слабым голосом: «Дорогой преподобный Ананда, я прошу тебя возвратиться в монастырь и сказать Господу Будде о моем ясном понимании того, что многие миряне очень заняты и что они не найдут время, чтобы получать и практиковать учение такого рода. Но среди нас много тех, кто достаточно свободен и вполне способен получать это учение и эту практику. Попроси, пожалуйста, Господа Будду передать это учение и эту практику и нам, мирянам».
Преподобный Ананда понимал, что такова последняя просьба Анатапиндики, поэтому ответил ему: «Конечно, я сделаю так, как ты просишь. Я поговорю с Господом Буддой сразу же, как возвращусь в Джета рощу». Вскоре после посещения этих двух монахов Анатапиндика почил, тихо и спокойно.
Эта история записана в лекцию, которая называется «Учение, которое следует давать умирающим». Мне хотелось бы посоветовать всем, у кого есть такая возможность, изучить эту лекцию и практиковать ее. Я прошу вас не ждать до тех пор, пока для ее изучения и реализации вы столкнетесь с трудностью умирания. Учитесь, пожалуйста, глядеть глубоко уже теперь, чтобы постичь свою природу, в которой нет рождения и смерти, возникновения и исчезновения, тождества и различия. Сделав это, вы перестанете горевать и страдать. Если вы будете так практиковать старательно и усердно, то укрепите элемент бесстрашия в себе. Вы сумеете умереть мирно и счастливо.
Очень важно жить счастливо и умереть мирно. Мы достигаем этого, так как видим, что мы продолжаем свое проявление в других формах. Мы также можем помогать другим людям умереть спокойно, если в нас есть элементы цельности и бесстрашия. Поэтому многие люди боятся небытия. Из-за этого страха мы глубоко страдаем. Поэтому истину о том, что мы — проявление и продолжение множества явлений, следует открыть умирающему человеку. Тогда над нами не властен страх рождения и смерти, потому что мы понимаем, что это всего лишь понятия. Это очень важное озарение способно освободить нас от страха.
