Сина, изредка опираясь на деревянную трость, но чаще размахивая ею в такт словам, выкрикивала со смотровой площадки советы и похвалы своим оперившимся птенцам; Марис летала рядом, наблюдала, предостерегала студентов громким голосом. Она сопровождала Реллу, Деймона, Шера, Лиа и Керра во время соревнований в скорости, состязалась сразу с двумя, предлагала им выигрышные варианты фигур воздушной акробатики.
Вул тренировался наравне с остальными, но Марис, хоть и помнила о своем обещании, наблюдала за его полетами молча. Опекать его, как других студентов, по ее мнению, было бы глупо. Ведь он уже как минимум дважды участвовал в Состязаниях. Однако за ужином она решила поговорить с ним.
- Как тебе наша кухня? - спросила она вечером в трапезной, усаживаясь напротив Вула.
- Вполне, - ответил он. - Да и в «Воздушном Доме» не было повода жаловаться. Летатели едят отменно. Даже летатели с деревянными крыльями.
Сидящая рядом с ним Релла принебрежительно отпихнула вилкой на дальний край тарелки кусок серп-рыбы.
- Стряпня Деймона ужасно пресная. Вот когда на кухне дежурю я, получается действительно вкусно. Я готовлю по южным рецептам, от души приправляю пищу специями.
Марис рассмеялась.
- На мой взгляд, специй в твоих блюдах даже с избытком.
- Я говорю не о специях, а о еде, - сказал Вул. - Сейчас у меня на тарелке не меньше четырех сортов рыбы и свежие овощи, к тому же в соус добавлено вино. Еды вдоволь, и вся она свежая. Так, как мы, питаются только летатели, правители да богатые торговцы.
Релла выглядела обиженной, Марис, нахмурившись, отложила нож и сказала:
- Ты не прав, Вул. Большинство летателей едят немного и только простую пищу. Толстеть для нас - непозволительная роскошь.
- Бывало, я ел рыбу, от которой смердило. А бывало, ел уху, где не попадалось даже рыбьего хвостика, - заметил Вул холодно. - Я вырос, подъедая крошки и объедки со стола летателя и буду счастлив до конца своих дней есть такую простую пищу, какую едят летатели. - Слово «простую» он произнес с нескрываемым сарказмом.
Марис глотнула вина и переменила тему разговора:
- Вул, я хочу поговорить с тобой о том, как ты разворачиваешься в воздухе.
- Разворачиваюсь? - Вул съел последний кусок рыбы и отодвинул от себя пустую тарелку. - Я делаю что-то неверно, летатель? - Его голос звучал совершенно ровно; вложил ли он в свои слова иронию, Марис не поняла.
- Не неверно, но я обратила внимание, что ты всегда разворачиваешься с потерей высоты. Почему?
- Так легче.
- Да, - согласилась Марис. - И к тому же при таком маневре ты еще и набираешь скорость, но он требует больше свободного пространства, чем поворот с набором высоты.
- Поворот с набором высоты при сильном ветре весьма сложен.
- И требует большей сноровки и силы. А твои мышцы недостаточно развиты. Не избегай трудностей. Привычка поворачивать с потерей высоты выглядит безобидной лишь на' первый взгляд. Когда-нибудь тебе обязательно потребуется повернуть с набором высоты, а ты не сможешь.
- Что-нибудь еще? - спросил Вул, сохраняя на лице совершенно непроницаемое выражение.
Марис рискнула перейти к более болезненной теме:
- Да. Сегодня я видела, что ты летал с ножом у пояса.
- Ну и что?
- Не бери его с собой в следующий полет. Понимаю, что этот нож представляет для тебя немалую ценность, но законы летателей запрещают поднимать в небо любое оружие.
- Законы летателей? - холодно произнес Вул. - А кто дал летателям право устанавливать законы? Я что-то не слышал о законах фермеров. Или о законах стеклодувов. Законы издают правители, и только они. Отдавая мне нож, отец просил никогда не расставаться с ним, но в тот год, когда мне довелось владеть крыльями, я, подчиняясь глупым законам летателей, нарушил данное отцу обещание, и мне до сих пор стыдно. Меня оправдывает лишь то, что был я тогда совсем еще желторотым юнцом, но теперь я вырос, и что бы ни случилось, нож останется со мной.
Релла глядела на него с удивлением.
- Но Вул… - возразила она. - Выиграв крылья, ты станешь летателем. И тогда ты будешь отвергать закон летателей?
- А я и не говорил, что собираюсь стать летателем. Я всего лишь намерен выиграть крылья и летать. - Вул перевел взгляд с лица Марис на лицо Реллы. - И ты, Релла, выиграв крылья, вовсе не обязана становиться летателем. Да ты им и не станешь. Для них ты превратишься лишь в Однокрылую.
- Но это неправда! - в гневе воскликнула Марис. - Я не летатель от рождения, но они приняли меня как свою.
- Приняли как свою? - Улыбнувшись одними губами, Вул поднялся со скамьи. - Извини, я устал за день. Пойду отдохну. Ведь завтра мне отрабатывать повороты с набором высоты, а для этого понадобятся все силы.
Он ушел. -Марис протянула через стол руку, намереваясь коснуться ладони Реллы, но та свою руку поспешно отдернула.
- Извини, но мне тоже пора.
Оставшись одна, Марис долго сидела и напряженно размышляла, пока к ней не подошел Деймон.
- Все уже ушли, Марис, - сообщил он. - Ты будешь доедать?
- Что? - Марис вспомнила о съеденном лишь наполовину ужине. - Нет, извини. Похоже, слегка простудилась, и оттого, наверное, нет аппетита.
Улыбнувшись, она помогла Деймону собрать со столов тарелки. Он принялся их мыть, а она зашагала по коридору, разыскивая комнату Вула. Свернув не там, Марис оказалась в заброшенной части лабиринта. С каждой минутой в ней все сильнее закипал гнев. Найдя наконец нужную дверь, она нетерпеливо постучала, намереваясь сразу обрушить свой гнев на Вула, но дверь приоткрыла Релла.
- Что ты тут делаешь? - спросила пораженная Марис.
Не зная, что ответить, Релла зарделась. Из комнаты донесся ровный голос Вула:
- Ты считаешь, что Релла обязана отвечать?
- Нет, конечно, не обязана. - Сообразив, что не имела права на подобный вопрос, Марис коснулась плеча Реллы и добавила: - Извини. Мне можно войти? У меня серьезный разговор к Вулу.
- Пусть войдет, - распорядился Вул.
Релла, едва заметно улыбнувшись, распахнула перед Марис дверь.
Как и все помещения академии, комната Вула была крошечной, сырой, холодной. Ярко пылавшийk
в очаге огонь едва-едва согревал ее. Марис с интересом огляделась. В комнате не было никаких предметов, способных поведать что-нибудь о характере ее обитателя.
Перед очагом обнаженный по пояс Вул отжимался на кулаках от пола, его рубашка валялась рядом на кровати.
- Ну? - Только и сказал он, невозмутимо продолжая упражнение.
Марис застыла, глядя на покрытую множеством шрамов и рубцов спину Вула. Наконец она вспомнила, зачем пришла:
- Я бы хотела поговорить с тобой, Вул.
Он вскочил на ноги, улыбнулся и попросил, тяжело дыша:
- Релла, подай мне, пожалуйста, рубаху. - Одевшись, он спросил Марис: - И о чем пойдет разговор?
Не завязанные в узел волосы спадали на плечи русой волной, отчего лицо юноши казалось менее строгим, а взгляд - почти дружелюбным.
- Мне можно присесть? - спросила Марис. Вул жестом указал на единственное в комнате
кресло и, когда Марис опустилась в него, сам уселся на колченогий табурет у очага. Релла примостилась на краешке узкой кровати.
- Я понимаю твое отношение к летателям, Вул, - начала Марис. - И все же не стоит вечно держать на них обиду, иначе ты всегда будешь одинок. После того, как ты вновь выиграешь крылья, к тебе начнут относиться как к летателю, и если ты не подружишься с ними, то останешься совсем без друзей. Разве тебе этого хочется?
- В Гавани Ветров живут тысячи и тысячи людей, а летателей среди них - раз-два и обчелся. Или ты не считаешь бескрылых людьми?
- Откуда в тебе столько злобы? Где бы ты ни появился, ты тут же обзаводишься врагами. Допускаю, что летатели скверно обошлись с тобой, но пойми, в ссоре не бывает абсолютной вины. Ведь с Айри ты поступил омерзительно. Прости летателей, и тогда, может быть, они простят тебя.
Вул растянул тонкие губы в едва заметной усмешке.
