– А что вы их разыскиваете? Дело какое есть?

Никитин не хотел отвечать этому болтуну. Он буркнул в ответ что-то неразборчивое и уже хотел ехать дальше, но Гуров его остановил.

– Погоди, – сказал он капитану. – Дай с человеком поговорить.

Он вышел из машины, приблизился к мужичку и сказал:

– Да, есть у нас дело и к Измайлову, и к Ивану Приходько. Кстати, а как Ивана по отчеству звать?

– Николаич он, – отвечал мужик. – А я Алексей Леонидович. Так какое у вас дело к моему, можно сказать, другу Ивану Николаевичу Приходько?

– Мы из полиции, – объяснил Гуров. – Расследуем убийства, что у вас в селе случились. Слыхал ведь про них, Леонидыч?

– Конечно, слыхал, как не слыхать, – отвечал мужик.

Увидев, что имеет дело с серьезным собеседником, он окончательно бросил работу, отложил в сторону молоток и пачку гвоздей и весь сосредоточился на беседе с сыщиком.

– Слыхал, конечно, – повторил он. – Только какое отношение к этому убийству имеет Ванька Приходько?

– К убийству семьи Кармановых, наверное, никакого не имеет, – отвечал Гуров. – А вот к гибели вашего главы Егора Даниловича имеет, и самое прямое. Ведь это Приходько его первым нашел возле леса. Он разве тебе не рассказывал?

– А, вон оно в чем дело! – воскликнул общительный Алексей Леонидович. – Это вы, значит, делом Крапивина интересуетесь! Понятно… Конечно, человек видный, не последний на селе, его полиция должна защитить…

– А что, ты считаешь, что Крапивина не очень стоит защищать? – спросил Гуров, который расслышал в тоне мужика явное пренебрежение к убитому главе администрации.

– Почему не стоит? – возразил Алексей Леонидович. – Каждый человек достоин внимания и защиты. Только Данилыча у нас в селе не больно уважали. Раньше-то он лучше был, человек был. А как побыл лет пять или шесть на должности, опоганился, если правду сказать.

– А чем он тебе так нехорош? – продолжал допытываться Гуров. – Взятки брал? Подношений требовал? Или еще что?

– И взятки брал, и подношений требовал, – подтвердил словоохотливый Алексей, – но хуже всего было другое. В последние годы он главные деньги на участках получал.

– На каких участках? – заинтересовался капитан Никитин.

Видя, куда ведет разговор Гуров, капитан тоже вышел из машины и присоединился к собеседникам.

– На тех, которые люди в аренду сдают, – ответил Алексей Леонидович.

И, видя, что его собеседники ничего не понимают в деревенских делах, стал объяснять.

– У нас ведь не все свое хозяйство на земле ведут, – рассказывал Алексей. – Многие в город переехали, особенно молодежь, а землю в аренду сдают. Но сельская администрация может такую сделку аренды запретить: дескать, нарушает экологические нормы или задевает права соседей. В общем, многое придумать можно. А особенно это стало важно в последние годы, когда народ массово переключился с пшеницы на подсолнух. Подсолнух сажать – это же просто золотое дно! Масло сейчас в цене, за него большие деньги дают. И вот на этих разрешениях на аренду Егор Данилович в последние годы самые большие деньги заработал. Видели, какой особняк себе отгрохал? То-то. А вот спроси его: с каких таких денег этот особняк построен? Не ответит Данилыч. Правда, теперь он уже ни на какой вопрос не ответит…

– Так ты, значит, считаешь, что вашего главу убили из-за этих разрешений? – спросил Гуров.

– А тут и считать нечего, – убежденно произнес Алексей. – Кому-то он разрешение не выдал или сумму слишком большую запросил. Вот с ним и свели счеты.

– Объяснение понял, – сказал Гуров. – Значит, говоришь, к Приходько вот сюда ехать надо? Тогда мы поехали.

Оперативники снова сели в машину и отправились к человеку, который первым обнаружил тело убитого Крапивина. Ехать было относительно недалеко, поэтому поговорить полицейские не успели. Между тем капитану хотелось поделиться соображениями после разговора со словоохотливым Алексеем Леонидовичем. Впрочем, он решил, что успеет поговорить с Гуровым позже.

Приходько уже вернулся с поля, собирался ужинать. Чтобы не мешать жене фермера, которая как раз в этот момент накрывала на стол, и не привлекать внимания детей, носившихся по двору, Гуров предложил выйти на улицу и поговорить возле машины. Так они и сделали.

Сыщик спросил свидетеля, как он обнаружил тело, в каком положении оно было, не заметил ли Приходько следов другой машины рядом с автомобилем Крапивина. А затем сыщик повернул разговор в том направлении, в котором его вел словоохотливый Алексей.

– Мы тут слышали, что покойный охотно пользовался своим служебным положением, – сказал Гуров. – Деньги брал за выдачу разрешений на аренду и других документов. Как вы считаете, Иван Николаевич, это правда?

– Конечно, правда, – подтвердил Приходько. – Вот и я в то утро зачем к его машине завернул? Опять же, чтобы о выдаче разрешения поговорить. Я который год участок Самохваловых арендую. Казалось бы, в чем проблема, разрешение на это выдать? Нет, он все тянул, все откладывал. Я уже понимал, что он денег ждет, но у меня, как назло, свободных средств не было: все на новый комбайн потратил, в долги залез. Вот я в то утро и решил к нему подойти, попросить по-хорошему, чтобы вошел в положение. А деньги я бы ему позже заплатил, после выручки за урожай.

– Так, может быть, Егора Крапивина и убили из-за этих разрешений? – высказал догадку Никитин.

– Так оно и есть! – уверенно заявил Приходько. – Другой причины и искать не надо. Жадный он слишком был, Егор Данилыч. Так что у нас в селе горевать о нем никто не будет. И на похороны мало кто придет.

Напоследок Гуров задал вопрос, не видел ли Приходько в селе посторонних, которые искали Крапивина. Фермер отрицательно покачал головой: возле дома Крапивина он не видел ни чужаков, ни посторонних машин.

– Вообще-то у нас в селе посторонние часто появляются, – пояснил свидетель. – Город близко, да и трасса, по которой большегрузы ездят. Так что незнакомым людям у нас не удивляются. Но ведь вы интересуетесь таким человеком, который бы о Егоре расспрашивал, верно? Вот таких людей я не помню.

– А у дома Кармановых вы посторонних видели? – спросил сыщик.

– О Кармановых я вам ничего сказать не могу, – отвечал Приходько. – Я с ними незнаком. Все-таки село у нас большое: больше двух тысяч человек живет, всех знать трудно.

От Приходько оперативники направились на другой конец села, к дому Дмитрия Измайлова. Разговор с ним строился по той же схеме, что и беседа с Приходько: сначала оперативники задали вопросы о том, что случилось вечером 24 августа, а затем поговорили о личности погибшего главы администрации.

– Давай еще раз проясним вот какой момент, – проговорил Гуров. – Ты рассказал капитану, что проезжал вечером 24-го мимо опушки леса и увидел стоящий на обочине «Хендай» Крапивина. Почему ты решил, что это его машина? Ты видел номер?

– Нет, для этого слишком темно было, – отвечал Измайлов. – И ехал я быстро, некогда мне было номер разглядывать.

– Так почему ты решил, что это машина Крапивина? – повторил сыщик свой вопрос.

– Так ни у кого больше в деревне такой нет, – отвечал свидетель. – А еще у него наклейка заметная на заднем стекле есть, с танком и звездой. Так что я сразу понял, что это его авто.

– А вторая машина как выглядела?

– Вторая стояла дальше от дороги, ее было хуже видно. Я только и разглядел, что она большая и черная. В общем, тоже джип, как у Крапивина. Но не «Хендай».

– А какая марка? Может, «Мерседес»?

– Может быть. Или «Тойота», у них тоже здоровенные машины бывают.

– И номер у этой второй машины ты не разглядел?

– Нет, она ведь боком стояла. Надо было специально зайти и посмотреть, чтобы номер увидеть.

– А людей, хозяев этих машин, ты видел?

– Вроде бы различил два силуэта возле леса. Но я не уверен.

– А что делали эти два силуэта? Разговаривали?

– Да откуда я знаю? Их едва можно было различить.

– Скажи, а в селе такие машины у кого-то есть?