– Из Москвы вернулось наше посольство.
– О! Это интересно!
– Более чем. Прошу.
– Князь Антиохии покинул пределы Царства. И с ним ушли почти все, кого он все это время готовил для похода. Как сказывали злые языки – на Ливонию.
– Но ведь были такие слухи!
– На Москве о том даже не слышали. Даже простой люд о таком не судачил. Так что это наши местные языком трепали. Не более.
– Я бы попросил! – вскинулся Кетлер.
– Всем известно, что ты, брат, стоишь за присоединение к Польше в качестве вассала. Но слухи нужно проверять, прежде чем бездумно повторять. В Москве меня на смех поднимали, когда я спрашивал о таком. И сказывали, что Андреас – крестоносец, и ему не пристало воевать с другими христианами. Во всяком случае, затевать эти войны самому. Так что…
– Он ушел, – перебил его ландмейстер, прерывая неприятное отступление. – И что же?
– Сейчас в Туле войск почти нет. Только родичи, отъехавшие из Коломенского полка, сидят в крепости Шат. Да небольшой гарнизон в самой Туле.
– Я слышал, там начали тренировать городскую милицию, – заметил Кетлер.
– Я тоже об этом слышал. Но на Москве о том судят весьма скептично. Ну какая милиция против воинов? Да и сколько их там? Вся их польза в том, что в случае осады они смогут поддержать защитников на стенах. Но об этом никакой речи пока не идет. Некому Тулу осаждать.
– А что Царь?
– Счастлив, насколько я смог понять. Я по прошлому году виделся с ним. Ходил мрачный и напряженный. Сейчас же сияет. Видимо, отъезд Андреаса был очень желанным для него событием.
– У них действительно был конфликт?
– Сложно сказать… – задумчиво произнес дипломат. – Я ни разу не видел, чтобы они сорились. При мне Андреас ни разу не выражал неуважение или пренебрежение Иоанну. Да и за глаза такого не говорил.
– Так в чем же дело?
– Не все то, что на виду, является тем, чем кажется.
– В каком смысле? – переспросил нахмурившийся Кетлер.
– В руках Андреаса, по сути, была сосредоточена вся реальная власть в стране. И Царь, несмотря на подчеркнуто вежливое поведение князя, не мог сделать ничего, что ущемляло Андреаса или как-то противоречило его интересам. Иоанн в сложившейся ситуации был… словно дитя малое при регенте.
– И Андреас добровольно отказался от власти?
– Я не знаю. Я не понимаю, что и зачем он делал. И ради чего отправился в этот дурацкий Крестовый поход, из-за которого столько шума. Вы можете мне не верить, но его крошечное графство давало целую прорву денег. Какая ему польза от всей этой Антиохии?
– Независимость?
– Он вполне мог купить у Иоанна Азак. Или, если уж так очень хочется, отправиться в Крым. Для него Давлет-хан не противник. Тем более что из-за серии поражений и резкого ограничения притока рабов[19] казна его пуста. Воевать ему нечем и не кем, так как в родах брожение. Особенно сейчас, когда он выступил против Сулеймана. Андреас на полуострове может и княжество устроить независимое, и даже целое царство. И никто не пикнет. А Крым – место во всех отношениях более интересное, чем Антиохия.
– Антиохия, как говорят, очень богата и плодородна.
– И стоит в окружении врагов. Князю это зачем? Как он ее удерживать будет?
Тишина.
Все присутствующие переглянулись с некоторым недоумением.
– А ты уверен в том, что в силах Андреаса занять Крым?
– Могу об заклад в том биться. Я переговорил с уважаемыми людьми в Москве. Прежде всего Шереметьевым, что и самого Андреаса хорошо знает, и воевал с ним, и смотрел на его приготовления, и имел беседы с другими уважаемыми людьми. Так вот он в этом даже не сомневается. Военный же советник испанского Рея прямо мне сказал, что князь подготавливает под Тулой что-то вроде усиленной терции. О чем он уже написал своему правителю. Вы можете себе представить, каких дел может натворить в Крыму даже простая терция?
– В Крыму живут не фламандцы.
– Тем хуже для Крыма. Степные контингенты совсем не держат удар.
– Они станут изнурять его тревожащими наскоками.
– В состав его терции включены конные отряды, которые, по словам Шереметьева, уже доказали свою силу. И били не раз превосходящие силы татар. С опорой на пехоту они окажутся ОЧЕНЬ опасны. У Давлет-хана не будет ни малейшего шанса, если Андреас войдет со своей терцией… хм… легионом в Крым. Но он отправился в Трапезунд, чтобы оттуда выступить на Антиохию. А это грозит тяжелым конфликтом с восточной армией османов под командованием Селима. Ясное дело, что появление крепкой терции, ох, простите, легиона попьет немало крови османам. Но этих войск попросту слишком мало. Селим сможет бросить против Андреаса в три, в пять, в десять раз больше людей…
– Странно.
– Очень странно. В Москве мнения расходятся. Кто-то считает, что он там себе голову свернет, возомнив непобедимым. Кто-то, что местным лучше молиться. Самые же осторожные и умные пытаются понять, что Андреас задумал на самом деле.
– А что думаешь ты?
– Я думаю, что нам нужно послать к нему хотя бы какой-то отряд. Крестовый поход как-никак. И чует мое сердце – нам с него еще долго будет икаться.
– Ты лучше расскажи, что у Царя с войсками, – криво усмехнувшись, спросил Кетлер.
– А ничего хорошего пока. Он начал переделывать разом все поместные полки, опираясь на те советы, что давал Андреас. Только не на все, а те, которые просты и удобны, как мне шепнули на ушко, из-за чего в полках массовое недовольство.
– А почему часть советов он пропустил мимо ушей?
– Иоанн не хочет идти против местной служилой аристократии. Да и на местах его приказы исполняются спустя рукава. Особенно в Рязанском и Новгородском полках.
– А в Московском?
– Там много лучше. Но…
– Думаешь, ничего не получится?
– Нужно время. Иоанн осторожен, но своего добивается. Как мне шепнули, он таким образом неугодных выявляет. И потихоньку станет теперь от них избавляться.
– Казнить?
– Да ну, – махнул рукой посол. – Зачем? В землях старого Казанского ханства остро не хватает людей. Всяких. Да и по Волге. Посему тех, кто срывать станет службу и приказы царские, туда отправят. Или, если очень буйный, в колонию заморскую московитов. Говорят, там этот их проходимец купил у туземцев остров за стеклянные бусы. Вот и обживаются потихоньку. И уж где-где, а там точно воины нужны. В самой непосредственной близости какое-то большое и агрессивное племя живет. Ирокезы, если мне память не изменяет.
– А если не поедут? Если разом поднимутся против Царя?
– Так он всех сразу не наказывает. И не будет наказывать. Так, полегоньку. Вполне в своем обычае.
– И сколько он так в этом обычае полки свои переделывать будет?
– Бог весть, – пожал плечами посол. – Но мне сказывали, что лет пять, не меньше. Московский года через два, край три, в дело сможет ходить. Потом, по слухам, Рязанский. Там старый знакомец Андреаса стоит воеводой. Очень наслышанный о делах в Туле человек. Потом Новгородский. По малым полкам сказать мало что можно. Но вряд ли они быстро изменятся. Не до них Царю, скорее всего, они дольше всего будут оставаться в старой службе.
– А сам что думаешь? А то все про шепотки сказываешь. Твои-то глаза что, разве не видят?
– Видят. И мню – лет через пять Царь за дело и возьмется. Он к тому и сам готовится, тоже на сие рассчитывая.
– Готовится? Что-то еще удумал?
– От Москвы строится хорошая, по ромейскому образцу дорога до Смоленска. Дабы в ненастье войска водить.
– О как! – воскликнул Кетлер. – А в Вильно о том знают?
– Полагаю, что да. Однако дорога строится не только к Смоленску, но и через Тверь на Новгород, а оттуда к Нарве и Пскову. По всему пути уже царевы люди разъехались – землям смотр ведут. Распоряжения просеки ставить делают. О заготовке материалов пекутся. Мужичков работных сыскивают.
– Вот оно что…
– И по слухам, от Нарвы через Псков на Смоленск третью дорогу станут тянуть. Тут семи пядей во лбу не потребуется, чтобы понять, к чему Царь готовится.
