На башне должен стоять дозорный, но его нет. Настолько сахаерцы не готовы к нападению.
Это несколько обескуражило всех, включая меня. Мы уже три минуты тупо кружили над укреплением. Искатели заверяли нас, что в нём жило более двух сотен низких, половина из них — воины. По дыму, идущему из щелей между стенами и крышей видно, что укрепление обитаемо. Да и вокруг него разбросан свежий мусор, много ещё не размытых дождём кострищ. Белели горы костей животных. А если снизиться, то в нос бил крепкий запах испражнений.
По замыслу, группа из четырёх Соколов первой вступит в бой с защитниками укрепления, потом отойдёт для отдыха, лечения и обновления кристаллов. И сразу после них ударят шесть Молниеносных Соколов, несущие на борту Цветки Деррида.
Отсутствие на стенах защитников вынудило меня сменить план. Жестами я показал, что первыми будут бить носители дерридов. После этого — махнул я рукой — каждый волен тренироваться, как захочет.
Я тронул Эхну за плечо, призывая отвести наш экипаж подальше от крепости. Мы не будем участвовать в бою, а будем наблюдать.
11. Несчастный случай и низкие самоубийцы
Сколько не тренируйся на манекенах и макетах низких крепостей, выстроенных из камня в натуральную величину, реальный бой таил сюрпризы.
Например, выяснилось, что стрельцы двух экипажей, метко метавшие дерриды в макеты, почему-то растерялись при стрельбе по настоящей сахаерской крепости. Один деррид угодил в ров и зарылся в землю, его бутон не успел распуститься и выпустить взрывающиеся копья.
Так я нашёл ещё одну нашу ошибку: на тренировках мы метали деррид издалека, чтобы он успел раскрыть в полёте бутон и накрыть цель стаей взрывающихся копий. Но убогая крепость была близко и невысокая. Поэтому и второй деррид ткнулся в деревянную стену, проломил её, увлекая часть крыши за собой, и пропал внутри укрепления.
Плечи Эхны мелко затряслись — девушка смеялась. Ситуация и впрямь забавная: могущественные воины неба атаковали деревянную лачугу оружием, ценою в тысячу таких лачуг вместе с их жителями. С другой стороны, в будущей истории человечества будет много ударов ракетами, стоимостью в миллионы долларов, по глиняным хижинам и свадьбам людей, живущих на пятьдесят центов в день.
Навряд ли Эхна смеялась над абсурдностью экономического аспекта войны богатой и сытой цивилизации с нищими дикарями царства Сахаеро. Она смеялась над криворукостью наших стрельцов.
Сложив руки рупором, я заорал:
— Отставить дерриды! Не тратьте зря.
Меня услышали. Дерриды вернулись в крепления на бортах.
Население сахаерского укрепления пробудилось. Благодаря «Зрению Ночи» я видел, как отодвинулись бревенчатые ворота и полуголые воины высыпали наружу. Часть побежала ко рву, полагая, что снова пришли зверолюди, часть побежала вдоль стены укрепления, отыскивая врагов. Они, конечно, не видели нас в ночном небе.
Только после этого кто-то внутри укрепления пронзительно задудел, оповещая всех о тревоге. В крыше открылся люк, вылезли десять («Одиннадцать» — поправил Внутренний Голос) сахаерцев. Двое из них странного низкого роста, и вооружены простыми палками, а не копьями и дротиками, как остальные. До меня дошло — это дети. Укрепление не просто военная база, а основа будущего поселения царства Сахаеро. Воины привезли с собой жён и детей.
Очередное испытание для недобитого во мне гуманиста.
При появлении низких на крыше один Молниеносный Сокол (водитель — старший из рода Поау, стрелец — Хаки Энгатти) спикировал на них.
Хаки расставил руки в перчатках громобойца в стороны, как боксёр, выбегающий на ринг.
К счастью, низкие дети послушались взрослых: побросав палки, спрыгнули обратно внутрь укрепления. Сахаерские воины разделились. Трое побежали к башне, остальные, вглядываясь в ночное небо, начали раскручивать кожаные ремни копьеметалок. Они ещё не догадались, кто напал на них. Полагали, что какие-то летающие животные, типа, вьевв. По словам искателя в этих лесах обитали крупные вьеввы.
Но когда на них резко опустился голубенький Молниеносный Сокол, сахаерцы всё поняли. Некоторые побросали оружие и встали на колени, моля высших о милосердии. Некоторые побежали. Лишь немногие выбросили вперёд руки с копьеметалками, посылая в акраб дротики. Это оружие оцарапало лакированное днище Молниеносного Сокола.
Хаки обрушил на противника «Удар Грома» — разметал их тела и обвалил половину крыши всего укрепления. И это одна атака одного Молниеносного Сокола!
Я снова сложил руки рупором и заорал:
— Убрать «Зрение Ночи», зажигай светильники!
И сам подал пример, вывесив за борт мощный синий фонарь. Все экипажи сделали то же самое. Чёрное небо озарилось множеством огней. Молниеносные Соколы стали хорошо видны с земли. Я надеялся, что иллюминация уравновесит силы атакующих и защищающихся. Иначе все низкие, не видя, куда метать дротики, просто разбегутся в ужасе.
Мы без особых усилий могли бы разнести крепость, но бойцы честно отрабатывали тактику молниеносного налёта: сделав заход на давно бросивших оружие противников, убивали парочку и сразу же отлетали, будто низкие могли ответить.
А сахаерцы отвечали в основном тем, что падали на колени и молили разгневанное небо пощадить их. Отход Молниеносных Соколов они воспринимали как результат того, что небо вняло их мольбе и отвело гнев свой. А когда Соколы возвращались, снова падали на колени.
Какой-то старейшина выполз из-под охапки жердей, бывшей когда-то крышей, и, размахивая позолоченным деревянным жезлом, показывал, что хочет поговорить. До меня донеслись слова на ломаном дивианском:
— Речь. Мол-вить. Сло-во! Сло-во!
Один из Соколов, ослепляя старца синими огнями, налетел на него и подцепил крючковатым килем. Мёртвый низкий повис на крюке, продолжая держать жезл. Стрельцу пришлось вылезти со своего места и несколько раз пнуть мёртвого, чтобы снять с крючка.
Страх перед высшими людьми, которых сахаерцы видели намного реже, чем ач-чийцы, мешал им до конца осознать происходящее. Они верили, что нас можно упросить не убивать их. Я видел как воины, бросившие оружие, подбирали его, а при приближении Молниеносного Сокола, снова бросали. Таким наивным способом они показывали высшим, что не смеют воевать с нами. Наивные, детские жесты сахаерцев не действовали на высших. Небесные воины неотвратимо обрушивались на них и убивали самыми разнообразными способами: от нанизывания на киль до изощрённого удара скрученным в спираль «Порывом Ветра», грозившим опрокинуть Молниеносный Сокол.
Очень немногие сахаерцы пытались поразить Соколов дротиками и копьями. Небесные воины не спешили убивать этих смельчаков: хоть кто-то оказал сопротивление. Они играли с ними, как кошки с придушенной мышью.
Среди обломков укрепления стояли на коленях десятки низких. А перед ними выстроились несколько («Пятеро» — подсказал Внутренний Голос) смелых воинов, которые посылали в Соколов дротик за дротиком. Целая корзина этого безвредного для нас оружия стояла рядом с ними.
По решительному выражению лиц, размалёванных красной глиной, можно понять, что смельчаки простились с жизнью и готовы биться с высшими, дабы заслужить перерождение на Дивии.
Их пример воодушевил остальных «защитников» крепости. Почти все встали с колен, включая женщин, и разобрали брошенное оружие.
Несколько особо сильно брошенных дротиков стукнулись в днище нашего акраба. Эхна наклонила Сокола, намереваясь атаковать врагов, мне пришлось шлёпнуть её по шее, совсем как Пендека.
— Мы только смотрим, — заорал я в её ухо, хотя девушка не слышала. Всё же она не нарушила приказ. Чтобы унять нетерпение, Эхна медленно повела акраб вокруг разгромленного укрепления.
Соколы сновали во всех направлениях. Постоянно то пикировали, то взлетали. Стрельцы экономили живые манекены, поэтому специально били молниями или огнём мимо защитников укрепления, продляя их безнадёжную битву с высшими. А когда кто-то из сахаерцев, потеряв от страха голову, бежал прямо на ров с кольями, его путь к смерти преграждали новыми ударами озарений.
