Она шумно выдыхает и ударяет кулаком по ладони. Я пришла сегодня, в свой выходной, домой, чтобы провести время с мамой и Милкой, но мама уже хочет сбежать, а Милка собирается на свидание с проклятущим Быстровым. Отлично пришла, а могла бы позабавиться с кем-то в общаге или, наконец, разболтать Юру. Хотя, там скорее всего всё до жути банально.

– Не пускать? – она уносится в комнату, которая когда-то была моей. Я совсем не против, что теперь она мамина. Вылетает оттуда, но не с джинсами и футболкой, а с черным платьем. Я закрываю рот рукой, чтобы спрятать улыбку. – Этот мужчина меня из Греции достаёт! Думаешь, в квартиру не заберется?

– Да, ты права. – строю дурочку и мама заметно расслабляется, выдыхая. Она показательно выносит из комнаты еще несколько вещей, в том числе и черные балетки. – Иди, проведи вечер в читательском клубе или посиди с подругой в ресторане. Субботний вечер, тебе надо передохнуть.

Мама работает риэлтором и действительно устает. Она продает дома и квартиры, теперь уже в Москве. За три месяца она освоилась, но с доходом Ростова пока не сравнить. Мама кивает и убегает в ванную. И вот я сижу посреди бежевой гостиной совершенно одна.

В дверь звонят через пару минут. Я поднимаюсь с дивана, так как ни одна из дверей не открылась. Ну, кто бы не стоял за дверью, я ему не очень то рада.

– Киприану, – Быстров ухмыляется. У меня дрожь идет от него по телу. Он ничерта не понял, еще и заявился к нам на порог. Парень не дал мне его прогнать и вошел в дом, как к себе. Сегодня на нем черная косуха и черные джинсы, а вот футболка белоснежная. Волосы разбросаны и слегка влажные, ведь на улице дождь, – что ты тут делаешь?

– Это мой дом, придурок, – закрываю дверь за парнем и хватаю за куртку, когда нахал хочет пройти в комнату, – хочешь помыть полы в квартире?

Свят послушно стаскивает черные кроссовки. Я огибаю его и двигаюсь к кухонному гарнитуру, стараясь не думать о волнующейся сестре в комнате.

– Может скажешь, что не понял из моих слов в коридоре? – я дотягиваюсь до стакана и вынимаю из холодильника колу. Раз уж придется торчать дома, то хотя бы полежу перед огромной плазмой. Свят подходит ко мне, облокачивается на стойку, у которой я наливаю колу. Парень оглядывает квартиру, привередливо проходится по рамкам с фото за моей спиной.

Я цокаю, хватая его за щеки рукой. Направляю его глаза к моему лицу и задираю бровь. Карие глубокие глаза равнодушно смотрят на меня. Губы сжались, а челюсть напряглась прямо под пальцами.

– У тебя чудесное настроение, так ведь? – растягиваюсь в такой улыбке, что аш самой тошно. Убирают от него руки. Слишком велико искушение дать ему по лицу. Кола шуршит в стакане, пузырьки попадают на руку и я наклоняюсь к нему через стол. Свят смотрит сверху, сразу расправляет плечи. Как и все мужики, любит быть сверху. – Ты специально выбрал её? Назло мне?

– Много чести, – внутренности сжимаются. Его пальцы ложатся на щеку, плывут к шее, но я не двигаюсь. Мурашки ползут по рукам и спине, Быстров забирается в мои волосы, накручивая пряди на пальцы. Темные глаза смотрят сверху. Рукой немного, как-то рефлекторно, тянет меня к себе, – как тебе нарушение личных границ? Нравится?

– Будь на месте тебя кто угодно другой, да. – не убираю его руку, да и Свят не очень-то торопится. Я уперлась руками в стол, наклонилась еще ближе. Надеюсь, что Милка сейчас войдет и увидит его грязные пальцы на мне. Жалею, что отказалась от той майки, в которой бы ему сейчас открылся чудесный вид на мою грудь. Было бы ещё одно подтверждение моих слов, в которые сестра не верит. – Тебе же нравятся стервы, к чему этот спектакль?

Может стоит сменить тактику? Если на него не действует банальное «нельзя», может стоит ему показать, кто Быстров на самом деле? Жаждущий власти над девушками укротитель строптивых блондинок, а никак не владелец вечно зелёной лужайки с милыми кроликами. Парень меняется в лице, хочет одернуть руку, но я хватаю его за запястье, прижимаясь к ладони. Она теплая, пахнет кофе. Мурлычу, не контролируя сама себя. Касаться моего лица позволено не многим, но ради сестры можно и потерпеть. Хотя всё внизу колется и чешется одновременно.

– Твоя сестра, которой я нравлюсь, в соседней комнате, – Свят говорит тихо, наклоняется ко мне ближе и я уже хочу отстраниться, но парень ловко хватает меня за шею. Между ног все сжимается, живот упирается в стол, когда она тянет меня вперед. Теплое дыхание чувствуется на губах. Какой же подонок, – а ты смеешь строить мне глазки?

– Ты обманываешь сам себя, Быстров, – мурлычу ему в губы и парень тянет меня на себя. Слава Богу, что между нами стол. Пальцы вцепились в край и я пытаюсь совладать с слабой плотью. Карие глаза почернели, не вижу в них никакого света. Он смотрит на мои губы, только подтверждая мои мысли. Голос сел и я шепчу Святу, стараясь держать себя в руках, – зачем тебе неоптные милашки? Ты же любишь брать, наслаждаться.

– Ты ни черта обо мне не знаешь. – шипит и я не сдерживаю стона, когда парень тащит меня из-за стола. Больно в волосах, но перед глазами заплясали блаженные искры. Живот прижимается к его прессу. Большая ладонь ползет по бедрам прямо к заднице и под его гнетущей силой, мы отступаем к кухонному гарнитуру. Всё тело раскалилось от давно забытых игр, которые я так любила. И похоже, что ничего не изменилось.

– Думаешь? – ладонь ложиться на его ширинку и горячий член твердеет прямо под рукой.

– Стерва.

– Твою…! – шлепает меня по заднице, да так громко и сильно, что я затыкаю себе рот ладонью от того, что вскрикнула. Он почти рычит, весь вибрирует от злости или предвкушения, зажимая меня до хруста костей в своих руках. Чертовски силён. Рот открывается, чтобы сказать ему что-то из ряда вон, вцепиться ему в лицо или…

Это срывает крышу нам обоим, но тут же дверь комнаты сестры открывается. Свят отпускает меня, поворачивается спиной и стягивает куртку. Я же цепляюсь за стол, не чувствуя ног.

– Далия, сейчас придет… – я делаю скучающий вид, хотя признаюсь, его властность и карие глаза заставили щеки загореться. Сестра вбегает в комнату босиком, но уже в платье. Выглядит изумительно и меня тошнит от себя. И гребанного Быстрова!

– Твой ухажер? – я язвлю в очередной раз и растягиваюсь в улыбке, когда Свят прикрывает пах своей косухой. На лице у него не дрогнул ни один мускул, но что-то всё-таки дрогнуло. Вожу пальцем по краю стакана с колой, мечтая выпить его залпом. – Как мило, что ты решила предупредить меня о главном придурке универа заранее.

– Далия!

– Ничего удивительного, Милка, – Свят облокачивается на спинку дивана и так доброжелательно улыбается, что я театрально сую два пальца в рот, как будто меня тошнит, – твоя сестра язва. Этого не отнять.

– Да, я как всегда стерва! А ты, – указываю пальцем на сестру. Свят открывает рот, но я затыкаю его пальцем, – наглая врунья. Кто-то говорил, что с ним даже не общается. Заткнись, мудачьё, лучше вообще ничего не говори. Я велела не приближаться к ней, а ты еще и приперся в мой дом.

– Далия! – мама появилась в отпадном платье из ванной и захотелось закатить глаза. Еще её тут не хватало, хотя это её дом, о чем это я. – Что за слова?!

– Черт, ухожу я! – вскидываю руку, уставившись на глупую ухмылку парня.

Он врет сам себе. Делает вид, что ему нравится совершенно другое. И меня просто бесит, что подопытной здесь является моя сестра. На этой неделе я впервые почувствовала, как отдалилась от сестры. Она врала мне и, если бы чёртов сукин сын Быстров не пришёл, Милка бы может даже не сказала бы мне о нём. Мне казалось, что наши отношения не изменились, пока я два года училась в Москве, но теперь вижу, как Мила повзрослела. И моё мнение ей уже не важно.

Я залетела в ванную, где оставила свою одежду. Быстрее переоделась, надеясь что Макс или девчёнки свободны сегодня вечером. Хочется выпить или просто отвлечься. Вышла я быстро и ни слова мамы, ни слова Милки меня не остановили. Они обе не понимают, почему я так злюсь, почему всё это говорю. Я просто знаю, что парень вертит девушками или играет во что-то, чтобы потешить своё эго. Он как и все мудаки.