– Сталкивались. Но здесь, как я уже упоминала, вероятно, помимо зачистки планеты от ресурсов проводился и некий… Социологический эксперимент.
– И какой же?
– А очень простой. Первыми полезными ископаемыми, которые здесь добывали, и сейчас его запасов не осталось, были: уран-231. Радий. Цезий. И вообще – все радиоактивные. А сейчас Кураторы делают всё, чтоб не осталось ничего, из чего можно было бы сделать ядерную или цезиевую бомбу.
– Погоди-ка. Попытаюсь догадаться с одного раза. Местное человечество однажды, в обозримом прошлом, атомные и водородные бомбы создало, и даже применило. После чего выжившие скатились до первобытнообщинного состояния. – Пол хмурился.
Джо фыркнул:
– Доканчивай уже своё «историческое исследование»: и новая генерация людей снова, с нуля, создала техногенную цивилизацию, и чёртовы сапиенсы снова принялись за старое! То есть – до бомбы явно было недалеко! Раз космическое пространство успешно осваивали. И тут, на их счастье, им встретились «добрые» Кураторы…
– Ты иронию и издёвку-то из тона убери. Не удивлюсь, если и правда – всё так и было.
– Мать?
– Пол прав. И ты прав. Всё именно так и было. Только Кураторы сразу не показывались. А просто с помощью провокаций стравили два самых больших и продвинутых технически народа, и вынудили остальные страны примкнуть к той или другой стороне. И поскольку глобально-летального, типа ядерного, оружия, ещё не было, конфликт как раз и продолжается до сих пор.
– Хреново он продолжается! И решение Кураторов было хреновое! Ведь с обеих сторон осталось, получается, не больше шести тысяч мужиков! Причём все – или шахтёры или солдаты!
Как Кураторы планируют восстановить генофонд этой цивилизации?! Тем более – тут и женщин нет!
– Женщин тут нет по той причине, что около двух тысяч женских особей хранятся там же, на космической Станции. И их разморозка планируется лишь тогда, когда завершится конфликт.
– То есть – тут на каждую женщину будет по три мужика?!
– Нет, экий ты у меня… э-э… недальновидный. Просто нетрудно вычислить, что к моменту полного истощения в шахтах опасных руд и материалов, и логическому окончанию вооружённого противостояния в живых планируется оставить не более как раз – двух тысяч мужиков!
– Я всё равно понял, что ты хотел сказать «тупой». Ну и когда это произойдёт?
– По моим расчётам, через семь, плюс-минус два, года.
– И тогда… Эти кураторы вернут на планету – женщин?
– Да. Но только если определится победитель. Вот он и получит в качестве этакого бонуса – возможность замечательно проводить время. Ну и размножаться. Традиционным способом. Для нормального продолжения человеческого рода.
– Но это… Как-то… Нечестно! То есть – как в мифах о пророчествах. «Когда вы поубиваете всех врагов, будут вам и самки, и счастье!»
– Пол, кончай это дело. – Джо снова сопел, – У нас, в-принципе, было то же самое. Пока Хомо чёртов сапиенс не поубивал всех врагов-конкурентов за пищевые ресурсы, а именно – питекантропов, неандертальцев, кроманьонцев и остальных своих собратьев, произошедших от приматов, цивилизация вперёд не двинулась!
А чего б ты хотел: «естественный отбор»! Побеждает и выживает сильнейший. И подлейший. И то, что в нашем случае критерии такого «отбора» кем-то искусственно заданы, фактически ничего не меняет.
Довольно долго в рубке царило молчание.
Затем Пол вздохнул:
– Ну и где тут эта самая Станция?
– Она вращается возле соседней планеты. И построили её явно сами местные. Люди. Ещё до конфликта. А Кураторы лишь дооснастили, и увели к соседней планете от греха подальше: поскольку ракет для выхода в космос у людей с течением военных действий не осталось, достать до неё каким-либо оружием теперь нельзя!
– А можно хотя бы посмотреть – что она из себя представляет?
– Конечно. Её уже всю «просветил», «оббегал», и обследовал микроп, запущенный первым зондом.
– А почему… – начал было Пол.
– А потому, значит, что Мать посчитала, что обнаружить металлический зонд, размером с приличный байк, Кураторам будет нетрудно. Как и вычислить по нему – нас. Вот она и запустила к Станции микропа. Которого легко принять за самый обычный космический мусор. И который легко проникнет внутрь через какие-нибудь входы-выходы системы охлаждения или ещё чего-то такого. – Джо всегда сердился, когда напарник проявлял «заторможенность мышления», – Думаю, микропом придётся позже – пожертвовать.
– Жаль. Тридцать пять кредитов всё же.
– И мне жаль. Я к нему привык.
– Скажи ещё – привязался!
– Хватит прикалываться. Давай лучше попросим Мать вывести на экран картинку: чего там микроп нарыл.
Нарыл микроп вполне прилично.
И снимки Станции снаружи, и изображение в рентгеновском диапазоне, и схемы, созданные Матерью на основе компьютерной обработки снимков и рентгенограмм – впечатляли.
Станция представляла собой огромное колесо, с огромной же ступицей-цилиндром в середине. Связанной с наружным «ободом» сетью тоннелей-спиц. Искусственную гравитацию тут явно «создавали» с помощью старой доброй центробежной силы: ну правильно: гравитаторов же ещё просто не открыли. Науки, техника, и технологии не достигли нужного уровня. Да теперь и не достигнут. И ещё неизвестно, смогут ли оставшиеся в живых солдаты и размороженные женщины сохранить хоть что-то из знаний и умений. Или просто опять скатятся к пещерам и первобытно-общинному…
Вдоль всей внутренней поверхности «обода» тянулись бесконечные ряды автоклавов – впрочем, Джо помнил, что их всего две тысячи женских. И ещё около ста – для производства мужчин. И шахтёров и воинов. В центральном отсеке – ступице – располагались пульты управления, отсек с реактором, система рекуперации жидкого азота для гибернаторов-ячеек, запасы воды, кислорода, и всё остальное оборудование, обычно комплектующее и обеспечивающее долгое функционирование такого рода примитивных Станций.
Джо буркнул:
– А где же наши друзья? В-смысле – Кураторы?
– А нету там, на Станции, никого постороннего. И работает она и её камера для Нуль-транспортировки на планету, в автоматическом режиме.
– То есть – Программа?
– Да.
– Я что-то не понял! – это встрял Пол, – Мы, понимаешь, прячемся, как заправские заговорщики, крадёмся на мягких лапах сквозь космос, а получается – прятаться не от кого? Все или спят, или уж – отсутствуют?!
– Как ни глупо звучит, но, похоже, всё именно так и обстоит. Никаких следов от присутствия Кураторов, то есть – чужеродных космических кораблей! – я сейчас в этой Системе не нахожу! Хотя наши локаторы обзора работают на форсаже!
И на Станции – никого постороннего. Только люди.
– Хм-м… – у Джо невольно растянулись губы в ехидной усмешке, – То есть, если мы сейчас перестанем прятаться, и подлетим к Станции, нас никто не обнаружит, и не будет препятствовать?
– Я не сказала, что никто не будет препятствовать. Противометеоритные пушки Станции всё ещё настроены уничтожать всё, что не отвечает должным образом на запрос «свой-чужой».
– Ах, вот как. – Пол хмурился, – А послать нашего микропа в их Центральный пульт, чтоб заблокировал на время эту установку – слабо?
– Почему – слабо? Делаю. Дай только время нашему крабику, чтоб добраться до нужного компьютера. Потому что летать при гравитации он ещё не научился, а до центрального пульта – всё-таки – километр!
– Отлично! (Кстати: в очередной раз извиняюсь. За тупость и вполне в данных обстоятельствах простимый азарт.) И сколько ещё ждать? – Джо подумал, что стыдом или тактичностью в тоне напарника и не пахнет. Впрочем, как и почти всегда.
– Двенадцать минут.
– Хорошо. Я как раз схожу отолью.
На посещение гальюна у Пола ушло семь минут. Из чего Джо сделал вывод, что напарник не только «отливал». Сам Джо в это время развлекался тем, что рассматривал картинку, предаваемую камерой микропа: ракурс был странный – почти от «пола», но интерьер коридора, по которому крабик быстро семенил к «ступице» ничем особо интересным не поражал: труба и труба. С толстенными же трубами и кабелями по периметру и подволку. На подволке имелись и плафоны для освещения, но сейчас они не работали. Так что картинка шла через камеру ночного видения.