Денис попытался догнать Катю, но девица с малиновыми волосами поймала его за руку и остановила:

– Привет-привет. Чего как чужой-то? Это что? Она? – девушка кивнула вслед Кате.

Арлекин заинтересованно подался вперед:

– И что? Она правда сильнее Глеба?

Денис молча взглянул наверх. На втором этаже Катя столкнулась с Верой.

Катя узнала «странницу», навещавшую их в доме Банана и Эм. Как давно это было! Вроде всего сутки назад, а как будто в другой жизни.

– Ага… ну теперь все окончательно понятно, – сказала Катя, прищурившись.

– Здесь тебя все очень ждали! – Вера мило и тепло улыбнулась.

– Ну да. Я так и поняла, – ответила девушка.

– И он тоже… очень тебя ждет! – добавила Вера с исключительным миролюбием, активно источая умиление. Но на Катю такие смешные приемы уже не действовали.

– Я все знаю, – резко бросила Катя и сделала шаг вперед, но Вера, вместо того чтобы пропустить девушку, неожиданно обняла ее:

– Понимаю! Тебе сейчас больно. Но скоро и ты поймешь. Поймешь, что по-другому было нельзя.

Катя чувствовала, как Вера старательно окутывает ее волной умиления. Это было так прямолинейно и непосредственно, что Катя с трудом удержалась от того, чтобы не засмеяться. Она легко смешала эти розовые сопли с багровой яростью, сплела из них эмоциональную удавку и вернула измененные навязанные эмоции той, которая их породила.

Вера схватилась за горло и согнулась пополам. Катя отпихнула ее с дороги и пошла дальше. Ей не нужен был проводник. Нюх каннибала и так вел ее к самому сильному сигналу в этом доме.

Денис взлетел по лестнице и чуть не споткнулся о Веру, которая уже приходила в себя. Она закашлялась, поднялась с пола и выпрямилась, преграждая ему путь.

– Пропусти! – приказал Денис.

Вера ласково смерила его взглядом.

– Ты тоже наверняка хочешь меня убить. Это же ты так девчонку накрутил, да?

– Нет! Это вы постарались!

Вера мило и снисходительно улыбнулась, все еще преграждая ему дорогу.

– Довольна, да? – Денис начал закипать. – Считаешь, что твой идеальный план сработал? Что ты все классно рассчитала и подстроила?! Просто вау. Какая ты крутая! Спасительница Глеба! Ты знала, что она уже влюбилась. Подстроила, чтобы она увидела нас с тобой вместе. Манипуляторша хренова. Всеми крутишь и управляешь, как шахматными фигурками. Да, я послушал тебя и впрямь стал вести себя как урод и разбил ей сердце! Все по твоему долбаному плану! И знаешь что? Да пошли вы! Оба. Я вас обоих ненавижу. И тебя, и Глеба. И она теперь тоже!

Вера молча смотрела на него с улыбкой победительницы. Казалось, ее забавляет его бессильная злость.

– А знаешь, чего ты не учла, шахматистка долбаная? – неожиданно для Веры улыбнулся Денис. – Того, что она каник. Даже не просто каник, а суперканнибал. Она выжрала одного из них начисто. Она убила меня, а потом оживила и всадила в меня любовь, как кинжал в сердце.

– Она каннибал?!

Вера испуганно обернулась и уже готова была сорваться и бежать на помощь Глебу, но на этот раз Денис не дал ей двинуться с места. Как она ни дергалась, вырваться из его хватки было не в ее силах.

– Нет, дорогая! Посеявший ветер пожнет бурю. Ты хотела разбить ей сердце, чтобы она обрела силу? Вот. Наслаждайся. Когда уходит любовь, ее место занимает тьма. И это твоих рук дело!

Идя по короткому коридору к Глебу, Катя вспомнила один разговор. Сколько ей тогда было? Четырнадцать, кажется.

– Папа, скажи, а вы с мамой мои настоящие родители?

Макеев, хоть и прекрасно владел собой, все-таки вздрогнул.

– С чего такой вопрос?

– Так… просто. Прочла, что в роддомах бывают ошибки. Ну, когда детей путают.

– А откуда мысли, что тебя могли перепутать?

– Ну… я просто подумала о том, что такое возможно. К тому же мы не очень похожи.

Катя тогда не умела предполагать, какие эмоции пробудят ее слова у других людей. Ведь ее всю жизнь ограждали от чувств. Поэтому она удивилась, что у отца в ауре мелькнула досада и растерянность.

– Зато ты очень похожа на мать. Ты ведь видела ее фото.

– Да. Я похожа на нее, – согласилась Катя.

Но воспоминания о матери к этому возрасту уже поблекли. Превратились в сказку, легенду, про которую вроде бы все говорят как о реальности, но верится с трудом. Она знала только слуг, Учителя и отца. Катя не осознавала почему, но уже тогда чувствовала, что в мире должно быть что-то большее. Кто-то еще.

И вот она нашла настоящего, биологического отца.

И уже его ненавидела.

Катя стремительно ворвалась в зал, где на стене висела мандала из разноцветных осколков стекла. Дверь грохнула о стенку так, что на пол посыпалась штукатурка. Глеб, стоявший у окна, удивленно обернулся на шум.

– Катя… ты? – с радостью и надеждой, но еще не до конца веря своему счастью, произнес он и со светлой улыбкой сделал шаг навстречу девушке.

– Ты! – вместе со словами Катя швырнула в него тугой ком ярости, отчего Глеб выгнулся дугой и рухнул на пол.

– Бросил меня! – крикнула она и ударила еще раз, чтобы он не пытался подняться.

Глеб застонал и перевернулся на живот.

– А теперь еще и искалечил! – закончила она свое обвинение и хлестнула его по спине тьмой, словно плетью.

Глеб вскрикнул, отполз к батарее под окном, кое-как перевернулся и прислонился к ней спиной. Катя подошла, опустилась на корточки и заглянула ему в глаза.

– Больно, да? А мне каково, ты подумал?

Он, держась за батарею, поднялся и оперся на подоконник. Катя выпрямилась.

– Я знаю, каково тебе, – прошептал он, хотя слова давались ему с трудом. – Мне было так же, когда твоя мать забрала тебя и исчезла. Навсегда. Я никогда не бросал тебя.

Катя посмотрела ему в глаза и почувствовала на лице предательские слезы.

– Мне было очень больно. Пока я не понял, какую силу дает эта боль, – сказал Глеб.

От этих слов ярость снова вспыхнула в девушке, как будто на угли плеснули бензином.

– Силу?! – вскричала она.

Нечто в глазах Кати заставило Глеба невольно отшатнулся. Катя поняла: радужную оболочку снова залило тьмой. Хищник внутри нее вышел на охоту, и сейчас добыча стояла прямо перед ним.

– Этого ты для меня хотел? Такой силы? – злобно усмехнулась она. – Ты даже не представляешь, какого монстра из меня сделал!

Между ней и Глебом появилось темное марево, которое всегда возникало перед тем, как каннибал высосет жертву.

– Но не я здесь настоящий монстр, – прошипела она, глядя ему в глаза. – Это ты – чудовище. Понятно, почему мама сбежала. Жаль, что она не сделала этого раньше. И желательно еще до того, как меня зачала. Ты не просто калечишь людей. Ты делаешь это умышленно, с холодным расчетом. Ты специально нашел меня, чтобы изуродовать и превратить вот в это!

– Зато ты стала сильнее всех. Если бы я нашел тебя раньше… – попробовал оправдаться он.

– То искалечил бы меня еще сильнее! Ты и так сломал меня, всего за несколько дней превратил в чудовище. Как же нужно ненавидеть, чтобы сделать со мной такое?!

– Нет! Нет! Я всегда тебя любил, – воскликнул Глеб.

Эта фраза оглушила Катю и привела ее в такое возмущение, что человеческое сознание на миг померкло, а мозгом целиком завладела тьма.

– Любил?! Ты садист, раз у тебя такая любовь. Любил! Как? Что же это за любовь такая? Где она в тебе живет? Здесь?

Катя рывком вытащила из Глеба часть души и воспоминаний и поглотила их. В голове замелькала цепочка образов: Глеб рассказывает собравшимся в этом зале эмерам о плане их спасения, Глеб страстно целует Веру, хотя знает, что она никогда не ответит на его любовь, Глеб отправляет Дениса искать дочь, мысленно прощаясь с ним. Дениса, который все эти годы был ему как сын.

– Это любовь, по-твоему? Так ты любишь? – изумилась Катя. – Ты калечишь всех, с кем соприкасаешься. Или, может, у тебя здесь другая любовь? – с издевкой спросила она и вытянула еще один сгусток энергии.