Но за внешним благополучием скрывалась большая драма этого незаурядного человека. Ведь каждый прожитый день безрукого человека – подвиг. Находясь на различных должностях в армии, Василий Степанович продолжал сражаться с непониманием общества, своих начальников, товарищей по службе, которые пытались представить его беспомощным инвалидом и освободить от работы. Петров не хотел мириться с этим, стремился быть наравне со всеми, а может быть, и впереди в деле служения народу и Родине. Он никогда не считал себя инвалидом.

О летчике Алексее Маресьеве, у которого из-за тяжелого ранения были ампутированы обе ступни ног и сумевшем вернуться в боевой строй, знала вся огромная Страна Советов. Писатель Борис Полевой написал о герое книгу «Повесть о настоящем человеке».

О Василии Петрове упоминали мало. Высокие партийные и военные начальники не любили о нем вспоминать. Как считает его друг-однополчанин полковник Василий Рябцев, причина в независимом характере Василия Петрова, в его резких нелицеприятных суждениях. Все это раздражало начальство. Телевизионную передачу, которую хотел подготовить с Василием Петровым известный писатель Сергей Смирнов, автор книги о Брестской крепости, запретило Главное политическое управление армии.

Попытки Рябцева привлечь внимание к судьбе Петрова других известных писателей (Михаила Шолохова, Олеся Гончара, того же Бориса Полевого) тоже окончились неудачей. Похоже, что мэтры советской литературы побоялись испортить себе репутацию, если бы взялись писать о человеке с неудобным характером. Тогда, наверное, и книгу о Василии Петрове стоило бы озаглавить «Повесть о неудобном человеке».

Власти независимой Украины к Василию Петрову тоже отнеслись не с лучшей стороны. Первый президент Леонид Кравчук не решился уволить генерал-лейтенанта Петрова в запас – на пенсию, оставил его пожизненно служить в украинской армии.

В 1995 году Василий Петров попал в госпиталь. В это время рабочий кабинет больного генерала на улице Десятинной в Киеве заняли посторонние люди. Его личные вещи, рукописи, технические средства связи, гонорар за первые книги были растащены и разграблены. Генеральная прокуратура в этом не увидела состава преступления. Виновных не нашли.

Только после многих лет настойчивых обращений его однополчан в 1999 году Верховная рада Украины приняла постановление «О государственной поддержке дважды Героя Советского Союза Петрова В.С.». Президент Леонид Кучма, выполняя данное постановление, присвоил В.С. Петрову очередное воинское звание генерал-полковника. Кабинет министров Украины принял распоряжение о его выполнении, однако до конца жизни Василия Степановича оно осталось невыполненным.

Таким образом, у тогдашних руководителей страны не оказалось ни государственной мудрости, ни человеческой гуманности, чтобы оценить заслуги В.С. Петрова перед человечеством и народом Украины и создать ему необходимые условия для работы и жизни.

Как говорится, большое видится на расстоянии. Уверен, что пройдет время и потомки по-настоящему оценят подвиг Василия Степановича Петрова, его государственную и общественную значимость. Жизнь и ратный труд Петрова являются ярким примером беззаветного служения своему народу, своей Родине.

После выхода в свет книги «Три подвига Василия Петрова» некоторые читатели (вольно или невольно) сравнивали судьбу героя-артиллериста Василия Петрова с судьбой героя-летчика Алексея Маресьева. Задавался вопрос, почему я написал документальную повесть, а не художественную? Ведь тогда можно было бы более полно раскрыть характер героя, вывести лирическую линию.

В моей повести есть упоминание о вспыхнувшей любви между лейтенантом Петровым и девушкой-беженкой из Чернигова. В своих опубликованных воспоминаниях Василий Степанович деликатно называет ее Ю.З. Как известно, чувства на войне обостряются. Драматизм ситуации не только в том, что судьба отвела молодым людям лишь ночь любви, а лейтенанту, самовольно покинувшему расположение воинской части, грозил военный трибунал. Случилось более страшное. На следующий день батарея Петрова получает приказ обстрелять хутор, где жила его любимая девушка. Были получены разведданные, что его заняли немцы.

Автор-документалист ограничен в повествовании жесткими рамками. Он не может домыслить, как дальше развивались события на хуторе, что случилось с Ю.З.? Для этого есть художественная фантазия, но тогда и жанр произведения меняется. Сам Василий Степанович прочитал немало книг о войне. И признавал, что художественная фантазия необходима авторам произведений. Но с оговоркой, что во всем существуют границы дозволенного. И объяснял: если фантазер избирает своей темой чистейший вымысел, позабыв обо всем, то такой труд не несет обществу ничего полезного. Более того, он вреден, так как может сбить с толку молодого несведущего человека. Попадая в трудную ситуацию, этот человек теряется, не находит выхода, так как не приучен терпеть лишения, боль, преодолевать свой страх.

Интересно, что, несмотря на хвалебные отзывы современников о книге Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке», сам прототип главного героя Алексей Маресьев отзывался о ней сдержанно. В одном из интервью он на вопрос журналиста о том, что помогло ему выжить и не впасть в отчаянье после падения самолета, ответил: «Желание выбраться к своим. Желание жить».

На вопрос о чувстве страха сказал: «Страх присущ всем. И если вам кто-то будет говорить, что он ничего не боится, – не верьте. Надо просто уметь побеждать в себе это чувство».

Маресьев не любил, когда его называли «человеком-легендой».

«Я – человек, а не легенда, – отвечал он. – В том, что я сделал, нет ничего необыкновенного. И то, что меня превратили в легенду, очень расстраивает».

Но самое удивительное то, что Маресьев так и не прочитал «Повесть о настоящем человеке». Он сам об этом говорил корреспонденту газеты.

Четкого ответа на то, почему Маресьев не прочитал книгу, героем которой он является, до сих пор нет. Одни литературоведы говорили, что воспоминания о прожитом тяготили его, вторые – вспоминали о его природной скромности, третьи – о лирической линии, появлении вымышленной девушки Ольги, что не понравилось летчику. Мне кажется, главное в том, что Алексей Маресьев почувствовал фальшь в восхвалении его поступков, их мотивация была проще без показного пафоса, без громких слов. Он действительно хотел быть нужен людям, хотел приносить пользу, хотел исполнить свою мечту – летать.

«Если все начинать сначала, я бы снова стал летчиком. До сих пор не могу вспоминать о небе без особых благодарных чувств. У меня самые счастливые минуты жизни связаны с самолетами. Когда после госпиталя в моей учетной карточке написали: «Годен во все роды авиации», я чувствовал себя на вершине счастья».

Написать художественную книгу, которая перекликалась бы с книгой Бориса Полевого, я не мог. И не только потому, что любая копия всегда хуже оригинала. Сейчас другая эпоха. То, что было востребовано в советское время, уже не могло удовлетворить нынешнее поколение читателей. Необходимо было новое, более глубокое психологическое осмысление темы войны. Подсказку дал один из читателей, когда сказал, что о жизни Василия Петрова можно снять увлекательный фильм.

Я тогда в шутку ответил, что ни одна киностудия ко мне еще не обращалась с таким предложением.

«А вы напишите сценарий! – воскликнул читатель. – Лучше вас этого никто не сделает…»

Сделает или не сделает, это еще вопрос. Но сама идея о фильме показалась интересной. Художественный фильм даст возможность показать зрителю то, что я не смог сделать в документальной повести.

Если у Алексея Маресьева была мечта – летать, то у Василия Петрова была своя мечта – вернуться из госпиталя на фронт, к своим боевым товарищам. Но сделать это было сложно, почти невозможно. Ни одна медкомиссия не давала своего согласия на возвращение безрукого артиллериста в действующую армию. И тогда он написал письмо Верховному главнокомандующему, Маршалу Советского Союза Иосифу Сталину.