Военно-историческая библиотека

© Данилов С.Ю., 2024

© ООО «Издательство «Вече», 2024

Первая из рассмотренных в книге гражданских войн вспыхнула в 1861 году. Последняя закончилась в 1939‑м. Между двумя датами – 78 лет. Много это или мало?

Средний срок человеческой жизни. С позиций вечности – совсем короткий отрезок времени. Но на этом «отрезке» на земном шаре обозначилось множество новых явлений и произошло немало кардинально важных событий. Отмена крепостного права, устранение рабовладения, распространение грамотности, урбанизация, электрификация, автомобилизация, завоевание воздушного пространства, внедрение телефона и радио, рождение массового общества, первая глобальная война, крушение старинных империй, появление глобальных эпидемий, рождение тоталитаризма… И в этой лавине новизны не затерялись американская, российская и испанская гражданские войны.

Гражданская война – великая историческая драма, опаснейшая из ситуаций, с которыми сталкивается человеческий род (если не считать природных катастроф). Перед нами протяженная во времени и в пространстве массовая вооруженная борьба между гражданами одной и той же страны с возможным вмешательством других государств. Соскальзывание страны к гражданской войне сигнализирует о серьезных сбоях в регулировании назревших проблем. Братоубийственная внутренняя война опаснее вооруженной межгосударственной борьбы. Не зря многие крупные военные деятели, в том числе славившиеся физической отвагой и служебным бесстрашием фельдмаршалы Суворов и Веллингтон, опасались развязывания гражданской войны.

Чтобы предотвращать губительный конфликт, необходимо понимать его предпосылки и движущие силы. А когда война происходит, чрезвычайно ценно нащупывать пути к примирению. Важен и выбор момента перехода от интенсификации конфликта к выходу из него – «запуска» процессов примирения.

Общенациональное примирение не менее многомерно и интересно, чем гражданская война. В ходе примирения общество и носители публичной власти разнообразными средствами преодолевают бесчеловечное наследие братоубийственного конфликта. Преодоление обычно идет на пользу благосостоянию социума и расширяет возможности его развития. Характер примирения (примирение сверху, снизу, комбинированное), его темпы и сроки имеют прямое отношение к прочности последующего правления.

Гражданские войны в названных государствах прочно вошли в национальную и во всемирную историю. Они нашли широкое отображение в научной литературе, в искусстве (беллетристике, драматургии, кино) и, разумеется, в народном творчестве – фольклоре. Сравнение горького опыта России с не менее горьким опытом других стран помогает высвечивать и осознавать многое.

Первоисточниками работы явились дневники и воспоминания участников и наблюдателей событий, публицистика. Привлечена также обширная исследовательская литература, изданная на нескольких языках в различных странах. Перечень основных использованных в книге публикаций приведен в приложении.

Во всей истории человечества ни одна война – внешняя или внутренняя – не явилась плодом только чьей-либо индивидуальной злой воли или продуктом совокупной бездарности носителей государственной власти. В основе конфликтов такого масштаба и напряженности, как исследуемые войны, неминуемо лежат глубинные социально-культурные предпосылки.

Три названных государства при всех их различиях втягивались в гражданскую войну как главным образом (на 70–75 %) аграрные страны, переживавшие переход к индустриальному городскому обществу и к политической демократии. Переход этот всюду и всегда был и останется трудным и болезненным. Размывание устоев сельского жизненного уклада и общие тенденции к демократизации общественно-политической жизни обернулись в каждой из стран триединым процессом, создавшим дополнительные социально-культурные стрессы и обострившим внутренние конфликты: противоречия между малодоходными и зажиточными слоями – бедняками и богачами, между работодателями и работниками, обитателями села и жителями города, верующими и безбожниками, между «глубинкой» (периферией) и метрополией.

Дорогу перерастанию извечных конфликтов в братоубийственную войну могли бы преградить навыки компромисса, сотрудничества и терпимости. Известный опыт социально-культурной терпимости был наработан в каждой из трех рассматриваемых стран. Сошлемся на длительное сосуществование в Российской империи и в Штатах ряда религиозных конфессий, на устойчивые связи между сельской общиной и жителями городских окраин в России и в Испании. Но речь идет о навыках политико-правового компромисса и о политической (а не о культурной или межличностной) терпимости. C нею дело обстояло заметно хуже.

Аналитики давно описали недостаток политической терпимости в России и Испании. Вскрыты и причины этого. Среди них – запоздалое развитие капитализма; поглощение чрезмерной доли духовно-культурных и физических сил общества оборонительными и наступательными внешними войнами; длительное господство абсолютной монархической власти, отрицавшей идейное многообразие общества и свободы личности.

Подробно рассмотрены и проявления данного феномена. Тут в один ряд приходится поместить: массовые антирелигиозные бесчинства испанских анархистов XIX и XX веков; террористические расправы испанской гражданской гвардии (военизированной полиции) над забастовщиками и деятелями профсоюзов; категорический (и неоднократный!) отказ императора Николая II включить в правительство «партийных политиков»; отказ имперского правительства России и местных властей выразить сожаление о жертвах в дни Ленского расстрела; психологически оправданное, но политически гибельное огульное увольнение Временным правительством сотрудников полиции и жандармерии из-за их монархических симпатий; разгон («роспуск») большевиками законно избранного Учредительного собрания с применением оружия и с человеческими жертвами; скоропалительный разрыв наметившейся было правительственной коалиции большевиков и левых эсеров; сознательное ущемление статуса и интересов испанского духовенства и кадровых военных испанским Народным фронтом; интриги испанских анархистов, социалистов и коммунистов против центристских республиканских партий как до Гражданской войны, так и в ее ходе.

Не только накаленная политико-психологическая обстановка и расстройство экономической жизни, но и отсутствие арсенала отработанных и усвоенных государственными руководителями навыков политического компромисса привели Россию и Испанию к Гражданской войне. Безусловно, отрицательную роль сыграла также готовность многих (не только бедноты, но и кадровых военных, например) попрать законность и правопорядок, выступить против правительства и государственного строя, «если нужно». По-другому указанный феномен именуется правовым нигилизмом. Сошлемся в этой связи на исторический опыт Испании. Там в XIX веке гвардия совершала перевороты и захватывала власть[1]. Лица же физического труда, болезненно воспринимая экономическое неравенство и угнетение, не знали и не намеревались знать, что им диктует конституция, что она разрешает, да и есть ли она на свете. Не пытались они также искать защиты в суде или адвокатуре, предпочитая «прямое действие» – физическое насилие. В том числе вооруженное.

Но ведь Гражданская война разразилась и в США! Как это объяснить? Ведь в данной стране ко второй половине XIX века утвердилось элементарное уважение к закону. В Штатах не было правового нигилизма. Народные волнения были исключением из установившихся в обществе правил политического поведения. Американская конституция успела стать предметом гордости одних и интереса других, чего не наблюдалось тогда в Испании и не могло быть в России. В стране сложился фундамент демократического конституционного правления. Указанные факторы предполагали развитую политическую терпимость и налаженные механизмы регулирования конфликтов. А Гражданская война все равно вспыхнула.