Садовники обещали пересадить, но почему-то было откровенно жалко, что ему пришлось рухнуть с такой высоты.
В итоге мы вышли с восемью горшками, кучей свертков и мешочков, которые тут же сгрузили охране.
– Определенно прекрасно, когда есть рядом сильный мужской организм, – пробормотала я, – способный на разные услуги.
– Звучит так, будто мы в анатомическом театре, – заметила Марианна, покосившись на меня.
– Вся жизнь – театр, а мы заблудились за кулисами, – не смутилась я, пробегая взглядом по улочке.
О, что это за чудная вывеска с крендельком? Да и пахнет оттуда чарующей сдобой.
– Это кондитерские-пекарни четы Бухтичка, они одни из лучших в нашем крае. А какой у них кофе! Ароматный, с горчинкой! Лучше всего на свете! Вам непременно надо это попробовать!
Я не успела и рта открыть, как меня потащили в кондитерскую. Не то чтобы я была против, но Марианна прямо девица дела. Решила – повела. Всё. Интересно, как бы у них получилось с этим дятлом? Возможно, стоило не мешать и просто подождать, пока бы он сам от неё не выпрыгнул в окно?
Жаль только, что времени у меня на это совершенно не было.
В кондитерской четы Бухтичка было тепло и… совершенно невозможно. Запахи стояли такие, что мне резко стало неважно, что отсюда я не выйду, а выкачусь. Сахарная пудра, корица, растертый мак, ваниль, ум-м-м… И много-много всего. Тут важно держать себя в руках.
Мы заняли столик на двоих возле окошка. Над головой Марианны располагались чудные часы на всю стену. Цифры заменяли булочки, плюшки и рогалики – ни один, кстати, не повторился. На шоколадных стрелках сидел гномик в красном наряде и покачивал ножкой в золотом сапожке.
Он удивительно хорошо вписывался в обстановку. Я не удивилась бы, появись вдруг поблизости маленький, почти игрушечный поезд, чтобы привезти кому-то из посетителей заказ. Жаль только, что нигде не упоминалось, есть ли тут вообще поезда?
К нам подбежала шустрая подавальщица с длинной каштановой косой. На форменном платье красовался кренделёк с вывески.
– Здравствуйте, прекрасные панны, – поприветствовала она с теплой улыбкой. – Что будем заказывать?
Хм-м-м. Хочу вот эти корзиночки, политые шоколадом, посыпанные золотыми орешками и украшенные фруктами. Всё это выглядит так, что я готова отдаться кондитеру прямо сейчас. Вообще, надо всегда помнить: еда лучше слов. Поэтому если вам пообещали подарить луну с неба, то пусть для начала принесут шаурму из ларька. И только после этого можно анализировать ситуацию. Если же кавалер не готов угостить любовь всей своей жизнь даже кофе «три в одном», тогда и в остальном можно рассчитывать только на луну из лужи.
Сейчас эти размышления были не совсем уместны, однако опыт, как говорится, никуда не девается. Поэтому мысли приходят сами и выстраивают совершенно невероятную цепочку.
К пирожному добавился кофе, черный, ароматный, со специями. Кажется, и правда мне нравится и Остара, и кондитерская четы Бухтичка. Фамилия-то какая очаровательная.
Марианна взяла себе что-то белково-воздушное с шоколадной крошкой. И фигурную чашку кофе с молоком и карамелью. Из напитка торчала изящная ложечка с длинной ручкой. Что ж… Чего ни говори, а если смотреть только на еду, то можно решить, что я не умирала, а нахожусь в своем мире.
Испытывала ли я грусть от этого факта? Сложно сказать. Прежняя жизнь мне откровенно надоела. Тело на девятом десятке жизни функционирует совсем не так, как хотелось бы. Поэтому становилось всё сложнее и сложнее наслаждаться всем, что меня окружало. Хотя мне оно нравилось.
Вздохнув, я подперла щеку кулаком.
– Панна Агнешка, что-то не так? – Марианна замерла, позабыв про свой десерт. – Не вкусно?
– Я ещё не попробовала, – улыбнулась, стряхивая неуместную меланхолию. – Так, пока у нас есть относительно неплохая возможность, давай-ка продолжим утренний разговор.
Марианна тут же подобралась. Кажется, тема неприятная. Но что поделать, надо выяснить. Тогда легче дышать будет всем сразу.
– Да, панна Агнешка, – ответила она. – Я… готова. Спрашивайте.
Я сделала глоток кофе и чуть не замурлыкала довольной кошкой. Изумительно. Если Томаш решит меня уволить, то я попрошу чету Бухтичка удочерить меня. Буду жить прямо за этим столиком и больше никуда не пойду.
– Хорошо. – Я откинулась на спинку стула, сложив руки на груди. – Ты хочешь замуж?
Ну а что? Не будем ходить вокруг да около.
Марианна закусила губу, а потом помотала головой. При этом настолько энергично, что не возникло желания задавать уточняющие вопросы.
– Так… Что ж… Тогда к чему ночные визиты пана дятла?
Марианна чуть не хихикнула, но тут же вновь стала серьёзной.
– Тут… всё сложно. Во-первых, он отчаянно хочет вырваться из-под опеки отца, который следит за каждым его шагом. Во-вторых, получить наследство, которое положено ему при женитьбе. Оно завещано бабушкой именно Онджею. Отец не сможет на это повлиять.
– Ну, с ним понятно, – заметила я, аккуратно беря кусочек пирожного. – А что же касаемо тебя? Настолько альтруистка?
Марианна вздохнула:
– Нет, конечно. Мы хотели обсудить фиктивный брак. Не поймите неправильно, я искренне люблю дядю Томаша. Он очень заботится обо мне, после смерти отца стал единственным защитником, однако… Слишком…
Она поджала губы, словно не зная, как продолжить.
– Патриархален? – подсказала я. – Считает, что женщина должна сидеть дома?
– Ну… в целом, да, – всё же согласилась она. – Он считает, что мой брак – дело исключительно договорное, при этом мой голос не особо важен. Потому что… потому что я ещё ребенок.
Я некоторое время молчала, обдумывая услышанное. С одной стороны, я прекрасно понимала Томаша. Желание уберечь единственную воспитанницу от какого-то мудака вполне понятно. Но делать это надо с умом. Пока что я маловато общалась с Томашем, чтобы сделать собственные выводы.
С другой… Марианна производит благоприятное впечатление. Рассуждает здраво, несмотря на юный возраст. Многие в восемнадцать лет думают про любовь. Она же, даже если и хочет её, то пока что не ставит во главе угла.
– Вы тоже так думаете? – тихо спросила она.
– Нет, – честно ответила я. – Думаю, что все вопросы надо решать сообща. Потому что если решать за другого человека, то это редко приводит к добру. Но мне вот что интересно. Допустим, вы бы с Онджеем предались страсти, ты бы стала… не девой.
Мочки ушей Марианны заалели, она опустила взгляд в тарелку, словно ничего не было интереснее надкусанного белкового безобразия в форме облачка.
– А дальше? Ты получаешь деньги, Онджей – тоже. Жмете руки и расходитесь?
– Нет! Я же сказала, что мы планировали фиктивный брак!
– Фиктивный брак на то и фиктивный, чтобы были… нюансы, – хмыкнула я. – Или он все же тебе нравится?
– Не знаю, – тихо ответила Марианна. – Я хочу распоряжаться собственной жизнью.
Я постучала пальцами по крышке столика. Вот как. Желание хорошее. Но прежде, чем его выполнять, надо бы хорошенько подготовиться. Одним словом, надо выяснить, что именно жаждет получить Томаш. Если там самодурство, то надо действовать по одному сценарию. Если же рациональный подход, то совсем по другому.
Марианна хотела что-то спросить, но внезапно за окном что-то сверкнуло, а потом раздался дикий рев.
Все в кондитерской повскакивали со своих мест. Кто-то кинулся к окнам, кто-то растерянно застыл на месте.
– Что там творится?
– Нет, этого не может быть!
– Небо, пощади нас!
Услышанное мне совсем не понравилось. Как-то не за такими приключениями я отправилась в центр Остары. Я – женщина нервная, я люблю, чтоб на эти мои нервы никто не действовал лишний раз.
Я бросила вопросительный взгляд на Марианну. Она тоже не могла ничего сказать. Одна из работниц вдруг завопила на одной ноте:
– Это василиск! Василиск! Спасайтесь!
Марианна резко выдохнула и, ухватив меня за руку, рванула из кондитерской. Я ничего не успела сказать, только, едва не споткнувшись, побежала за ней. Василиск? Я про таких только в книжках читала. Здесь что, они расхаживают по улицам? Судя по реакции местных, не просто расхаживают, а ещё и доставляют массу проблем.
