Рис. 1.Духовная грамота (завещание) московского князя Дмитрия Ивановича Донского.
РГАДА. Ф. 135. Отд. I. Рубр. III. № 7. Л. 1–2.
Таким образом, в мае 1389 года по завещанию умершего Дмитрия Ивановича великим князем владимирским и московским стал его старший сын, 17-летний Василий Дмитриевич (Василий I). Других претендентов не было, так как младший брат почившего государя Иван Иванович Малый (1354–1364) к тому времени давно уже умер, причем по причине малого возраста бездетным. Василий оказался старшим в роду, и его права на великокняжеский стол никем не оспаривались. Тем не менее упомянутая духовная грамота Дмитрия Ивановича содержала запись, явившуюся причиной будущего раздора. В случае смерти старшего сына Василия новым великим князем должен был стать его младший брат, Юрий Дмитриевич (как следующий «под тем сын мой»). Пока же в удел ему, как уже сказано выше, выделили города Звенигород (с 1421 года перешел к старшему сыну Юрия, Василию, впоследствии получившему говорящее прозвище «Косой» – видимо, из-за его ослепления, но, возможно, и из-за природного физического недостатка), Галич[29], Руза и Вышгород. Постоянной резиденцией Юрия Дмитриевича являлся Звенигород, но ресурсной базой и крепким тылом – «великий город» Галич[30]. Процветание его связано с нахождением на торговых путях по рекам Сухоне и Вычегде[31]. Неслучайно, когда после кончины Василия I митрополит Фотий позвал князя в Москву, тот, опасаясь ареста и расправы, спешно покинул Звенигород, отправившись в свои северные владения. По словам летописца, «не ида на Москву, иде к Галичу»[32].
Обращаясь к духовной (завещательной) грамоте Дмитрия Донского, необходимо отметить двусмысленность многих положений этого документа, которые по-разному истолковывались не только наследниками, но и историками. Бесспорно, самым важным было объявление главой московского великокняжеского Дома старшего в роду – Василия Дмитриевича. Не менее важной стала статья «духовной», согласно которой впервые великое княжение Владимирское автоматически передавалось «в отчину» московскому государю. Но дальше приказывалось: «А по грехом, отъимет бог сына моего, князя Василья, а хто будет под тем сын мои, ино тому сыну моему княжъ Васильев удел, а того уделом поделит их моя княгиня»[33]. Как видим, имя Юрия Дмитриевича как второго по очереди наследника впрямую не называлось (из-за его возможной ранней кончины), хотя, конечно, подразумевалось. Тем не менее теоретически освободившийся престол могли и должны были унаследовать другие дети Дмитрия Ивановича и Евдокии Дмитриевны – Андрей, Петр, Константин. Но не сыновья старшего сына Василия. Которых, впрочем, тогда еще не было.
Арбитром в возможных спорах и конфликтах сыновей становилась мать, вдова Дмитрия Донского Евдокия Дмитриевна. В уделах сыновей ей отписывались города (Канев, Песочна, Соль Галичская, Верея, Числов), многие волости, слободы, села в тех местах. Отдельно вдовая княгиня получила «примыслы» город Кропивну (современное село Крапивна), окрестные слободы и села, бортные угодья. Возможно, принадлежали ей и волость Канев, и одноименный городок (на реке Каширке), с которых следовало платить ордынскую дань в случае взимания. Распоряжаться этими владениями Евдокия Дмитриевна могла самостоятельно (хотя пожалованные земли из уделов сыновей после смерти матери должны были вернуться к ним)[34]. Отдавалась вдовствующей великой княгине и часть доходов с Москвы. Но главное – Евдокия Дмитриевна должна была контролировать поведение сыновей, вплоть до лишения провинившихся их владений[35]. Обращаясь к этому завещательному повелению Дмитрия Донского, историк Д. М. Володихин приходит к выводу, что перед кончиной великий князь сделал все, чтобы жена стала «крупным политическим деятелем» и даже поставил Евдокию Дмитриевну «выше его наследника – Василия I»[36].
Вернемся, однако, к другому, пожалуй, самому известному распоряжению в завещании московского государя – передаче престола в случае смерти старшего сына-наследника (Василия) не его отпрыску, а следующему по старшинству потомку. Объясняется такое решение не только тем, что в год смерти отца 18-летний Василий Дмитриевич еще даже не был женат (свадьба его состоялась лишь в 1391 году) и детей не имел, но и частичным сохранением старинного лествичного порядка наследования. Нельзя недооценивать этой древней, исторически сложившейся традиции, согласно которой власть передавалась по старшинству, от князя к младшему брату (братьям), и только потом старшему племяннику и уже его братьям. Главное преимущество лествичного права – престол занимали только взрослые мужчины, которые могли самостоятельно и ответственно, а потому эффективно править своим государством[37]. Еще одно достоинство лествичного порядка наследования – возможность сохранения власти династии за счет боковых ветвей. На это обстоятельство обратила внимание Чери Вудворт, американская исследовательница из Йельского университета в Нью-Хэйвене, отметившая: «в течение столетия после того, как московские князья начали практиковать первородство, династия умерла»[38]. При том, что князья Рюриковичи оставались и остаются и по настоящее время.
Рис. 2. Юрий Дмитриевич Звенигородский. Фрагмент фрески Архангельского собора Московского Кремля. XVII в.
Как бы то ни было, в 1389 году законным наследником Дмитрия Ивановича стал его старший сын Василий. «Запасным» кандидатом на роль государя был Юрий Дмитриевич Галичский. Парадокс заключался в том, что именно этот сын покойного Дмитрия Донского являлся, несомненно, самым выдающимся из его отпрысков. Князь прославился не только полководческим искусством и воинской удачливостью, но и административными талантами и хозяйственной распорядительностью. При нем расцвел Галичский край (не говоря уже о подмосковном Звенигороде, где Юрия Дмитриевича чтут и поныне). Сказалась хорошая подготовка еще в детстве и отрочестве, о качестве которой написал в своем очерке об этом правителе Д. М. Володихин: «второго княжича целенаправленно обучали искусству управлять людьми, вести дела судебные, выводить полки в поле»[39].
Как талантливый и удачливый военачальник князь Юрий прославился многими успешными действиями в интересах Москвы. Уже в феврале 1393 года старший брат – великий князь Василий Дмитриевич – отправил его вместе с дядей Владимиром Андреевичем Храбрым во главе московского войска, чтобы наказать Великий Новгород и разорить новгородские волости. Причиной похода стал отказ новгородцев платить дань татарам и Москве (так называемый черный бор) и признавать судебную власть над местной церковью митрополита Киприана[40]. Противник был непрост и дерзок. Новгородские отряды смогли взять неприступный городок Кличень, находившийся на острове на озере Селигер (напротив современного города Осташкова), на севере – Устюжну и Устюг[41]. Но московские войска под началом Владимира Храброго и Юрия Дмитриевича нанесли ответный удар, овладев городами Торжок, Волоком-Ламским и Вологдой.
