Христианство, подпав под влияние индивидуализма, перестало ощущать боль и страдания людей, прикрываясь, с точки зрения В. Раушенбуша, фарисейскими отговорками о том, что ничего нельзя изменить и «бедные всегда будут с нами, пока не придёт Христос»77. В этом высокомерном отношении к несчастным и униженным, христианство отдаляется от своего основного призвания в истории, забывает о том «нерве», который делает христианскую миссию живой и актуальной в любой исторический период. Однако именно христианское чувство гуманности, лежащее в основе всей христианской цивилизации, привело, с точки зрения В. Раушенбуша, к возникновению современного общественного движения. Только в христианской цивилизации современный призыв к деятельному изменению социального устройства в пользу бедных и униженных слоёв населения мог найти такой живой отклик, поскольку актуализируя его, общественное движение взывает к хорошо понятным для представителя христианской культуры ценностям, хотя и растворённым в гуле официозного индивидуализма.

Таким образом, социализм рассматривается В. Раушенбушем уже в этой ранней статье как «великое движение, побуждаемое уверенностью в том, что человеческая жизнь драгоценна, и стремлением дать каждому человеку возможность прожить свою жизнь достойно»78. Иисус, проведший свою земную жизнь в деятельной любви к страждущим людям, с точки зрения В. Раушенбуша, без сомнения сегодня выступает на стороне социального движения, вдохновляя его в его самых лучших побуждениях и обличая посредством него закостенелый индивидуализм официальной церкви.

Положительные боговдохновенные плоды социализма касаются не только возрастания справедливости и уважения к человеческому достоинству среди разных классов внутри самих западных государств, но и возможности в едином социальном порыве объединить стремление к справедливости, зарождающееся в разных странах. Так, например, В. Раушенбуш с восхищением обращается к знаменитому призыву К. Маркса «Пролетарии всех стран объединяйтесь!». В этом интернациональном порыве социализма В. Раушенбуш видит единственный в современном обществе пример бескорыстного взаимодействия с иными культурами на основе праведного стремления к справедливости, а не на основе жестокой и циничной, даже «дьявольской» жажды обогащения. И в этом транснациональном порыве социализм вновь оказывается созвучен подлинно христианской миссии: «Ученые путешествуют среди дикарей, чтобы добыть знания; торговцы, чтобы добыть богатство; мореплаватели, чтобы добыть славу и трофеи, но миссионеры ‒ единственные, кто путешествует ради людей»79. Таким образом, социальное движение, стремясь к интернациональному влиянию, только развивает заложенное с самого начала в христианстве стремление к единению всего человечества. Хотя, в действительности, эта созвучность социализма и христианства может быть истолкована разными способами (например, как попытка со стороны социализма имитировать религию), для В. Раушенбуша, старающегося смотреть на историю в перспективе дела Христова, социализм выглядит боговдохновенным обличителем индивидуалистического христианства, с одной стороны, и его молодым и поэтому более активным и успешным соратником, ‒ с другой.

Современное общество, по В. Раушенбушу, настолько разобщено, что борьба за выживание и жестокая конкуренция, придя на смену феодальной стабильности, не смогли дать людям подлинного ощущения свободы. Человечество в конце XIX столетия отчаянно нуждается в кооперации, совмещающей уважение к достоинству каждого человека с социальной поддержкой и взаимопомощью. Именно такая кооперация перед лицом Божиим была содержанием христианского благовествования с момента его зарождения. Так воспринимали свою миссию, с точки зрения В. Раушенбуша, первые христиане, объединяясь в братские общины, ведя общее хозяйство и приступая ежедневно к таинству общей трапезы. «Истинное христианство, ‒ пишет В. Раушенбуш, ‒ подчёркивает величайшую ценность личности, и было реальной движущей мощью, стоящей за усилиями по обеспечению личной свободы. Но в нём есть нечто большее, чем индивидуализм; оно также содержит принцип ассоциации и прививает надёжность, любовь и бескорыстие, которые связывают людей вместе и делают ассоциацию осуществимой идеей. Поэтому в той степени, в которой социализм является попыткой воплотить в фактах политической экономии христианское стремление к объединению, он имеет право претендовать на наше одобрение»80.

Однако В. Раушенбуш не склонен идеализировать социализм. Как уже было показано выше, в главе, посвящённой истокам концепции социального евангелия, В Раушенбуш соблюдает осторожность, предупреждая христиан об опасностях, которые влечёт за собой социальное реформаторство. Первая опасность связана с «угрозой личной свободе»81. Нацеленность на социальную кооперацию без необходимого уважения к личной свободе и достоинству каждого человека может привести к тому, что общество постепенно начнёт превращаться в слаженный механизм, где каждая деталь тесно связана с другими, однако как часть механизма уже лишена всякой возможности свободного выбора. Эта перспектива представляется В. Раушенбушу более значительной угрозой благополучию людей, чем развитие и укрепление капиталистической системы. Если в условиях индивидуалистической тирании капитализма рабочий страдает от притеснений конкретного работодателя, у него остаётся хотя бы возможность поиска вакансии в другом месте. Если же государство, элементом которого является рабочий, начнёт выступать в роли угнетателя, у рабочего не останется ровным счётом никакого шанса для того, чтобы обеспечить семью и достойно прожить свою жизнь. Личная свобода и возможность самоопределения являются необходимым минимумом, с которого вообще можно начинать рассуждения о социальных преобразованиях. Без этого важнейшего элемента ни о каком развитии общества не может быть речи. «Если социализм отнимет нашу свободу, ‒ утверждает В. Раушенбуш, ‒ он задушит будущих лидеров человечества ещё до их рождения»82.

Вторую опасность социального движения В. Раушенбуш связывает с влиянием на семью. Социалисты рассматривают семью как один из важнейших оплотов индивидуализма и, соответственно, стремятся представить традиционные семейные отношения как фактор закрепощения и женщин, и мужчин. Такое «свободное» отношение к основополагающему, с точки зрения В. Раушенбуша, социальному институту приводит к расшатыванию самых основ общества. Брачные узы, действительно, для многих людей становятся «орудием пыток»83. Однако решение проблемы, с точки зрения В. Раушенбуша, не может быть достигнуто теми способами, которые предлагают представители социального движения. Делегирование воспитания детей и ухода за пожилыми и немощными родственниками государственным учреждениям в целях «высвобождения» сил работоспособного населения для обеспечения мнимого социального прогресса представляется В. Раушенбушу неприемлемым. Это общество без любви и человеческого тепла – бездушная машина, обеспечивающая государственные нужды в ущерб личному счастью. Не является ли слишком дорогой ценой принесение в жертву государству радости общения с близкими людьми, радости отдыха в их окружении? В конце концов, реформирование общественной системы имеет смысл только в перспективе улучшения положения конкретных людей. Разобщая их между собой, лишая их любви и семейного очага, делая их фактически собственностью государства, общественные деятели не решают проблемы, а создают новые, ещё более страшные по своим последствиям.

Третью опасность социального движения В. Раушенбуш связывает с угрозой национальной жизни. С одной стороны, национальные интересы слишком часто в истории становились прикрытием для эгоистических поползновений тех или иных государственных лидеров, разжигавших военные конфликты ради удовлетворения собственной жажды власти и обогащения. Однако, с другой стороны, как человек имеет право на свою индивидуальность, так и «народ имеет право на свою национальную самобытность»84. Поэтому социалистический интернационализм «благородно прав», с точки зрения В. Раушенбуша, в своей борьбе с узким и воинственным национализмом, но эта борьба не должна лишать людей верности своей родине, уважения к её прошлому и выдающимся людям, прославившим её.