– Анрол, а Вы знали его?

Алаарианин с другой стороны стола на секунду замер, видимо не ожидая такого вопроса.

– Мы не были друзьями Анна, если Вы об этом. Я хорошо знаю Вашего отца, но не Германа. Он обращался ко мне как к профессионалу три раза, сугубо по деловым вопросам. Наша с Вами встреча сегодня – это его последнее поручение, которое теперь уже выполнено. И, кстати, – наклонился он ближе, – Ваш отец не знает об этой сделке. Таково условие завещания, и я его так же исполнил.

Анна кивнула. Она, конечно, надеялась, что Анрол знает, что-то о последних годах жизни деда, но не испытывала разочарования. Все-таки он не обязан быть ему другом… Интересно, почему он не счел нужным посвятить в свои действия отца?.. Может из-за матери?

– Анна, – словно что-то вспомнив, окликнул ее он, когда девушка уже собралась покинуть кабинет, – Кирилл на оставшийся день ваш. Скажите ему, что требуется, и он сделает это.

– Без магии ему будет потруднее? – заметила Анна. Все-таки очень интересно, почему маг взял на работу обычного мосса.

– Вовсе нет, он – отличный исполнитель, таких мало где найдешь… И очень удобно, что он – мосс. Ведь если потребуется что-то забыть…

Он покрутил у виска пальцем, изображая, что чистит память. Вообще то Анна и до этого догадалась, для чего ему понадобился именно мосс, но почему-то от подтверждения догадки стало неприятно. Молча кивнув в ответ, она покинула кабинет.

Теперь, когда дверь с облупившейся краской захлопнулась за ней, самое время посмотреть, куда же ей нужно отправиться, чтобы своими глазами увидеть загадочное “прочее” в наследстве, и одного взгляда на название города хватило, чтобы понять, что короткий визит на Землю затянется. Местом назначения оказался город ее детства, с которым очень многое связано, но что бы туда добраться, на дорогу придется потратить ещё пару часов на скоростном поезде… Марк точно будет не в восторге от таких новостей.

– Кирилл, – последовала она совету Анролла, обратившись к молодому моссу, что расположился в приемной, – отвезете меня кое куда?

***

Поезд нес ее на северо-восток, навстречу ранней осенней ночи. Быстро сгустились сумерки, за окном горело закатом небо, да редкие огоньки тот тут, то там мелькали на темном фоне лесов и полей. После разговора с Анролом девушка сразу заказала билет, ближайший который оказался на вечер, поэтому все дела автоматически перенеслись на завтрашний день. Можно, конечно, попросить его помощника отвезти ее и сюда, но Анна ограничилась только Москвой, попрощавшись с ним у железнодорожного вокзала. Теперь появилось время, чтобы перевести дух и немного отдохнуть от перелетов и смен времени. Сколько сейчас на Новой Алаарии, где они с Марком обосновались? Часов двенадцать дня вроде бы, но спать хотелось все равно. Хорошо, что время до отправления поезда она потратила с толком – зашла в банк проверить ячейку, что оставил ей дедушка. В ней оказались несколько кристаллов, личные вещи: часы, лаконичный кожаный ремешок, несколько фотографий. Еще маленькая фигурка в виде лисы (черный носик на белой мордочке, а пушистый хвост укутывал лапки). Записка, прилагаемая к странной фигурке, сообщала о её ценности и необходимости беречь, что бы не случилось, что только добавляло непонимания в происходящее но, когда Анна взяла ее в руки, та на короткое время стала теплой. Абсолютно точно, что это работа Алаарианского мастера. Ещё в ячейке оказались довольно крупные сбережения в стандартах рокку (Алаарианской валюте), которые Анна в итоге переместила в свою ячейку на всякий случай, а фигурку сохранила, бережно спрятав в маленький портфельчик за спиной. Путешествовала она всегда налегке.

Так, погруженная в свои мысли, немного запутанные от информации и впечатлений, она не заметила, как поезд начал снижать ход, подъезжая к своей конечной станции. За окном ночь часть своих владений уступила освещённым фонарями улицам и проспектам, домам со светящимися окнами. Неуловимая нотка ностальгии тронула ее сердце. Там – часть ее прошлой жизни, со своими заботами, переживаниями, победами и огорчениями. Странное чувство, оно возникает, когда смотришь на мир как будто со стороны, как например, сейчас – она в дороге, в вагоне экспресса, отделенная толстым стеклом от всего, что происходит по ту сторону окна. Она ни там и не здесь. Наблюдатель. Снаружи – просто фрагменты городской жизни на экране-стекле, работающие как ключ к дверям ее памяти… Каждая проплывающая мимо улица, каждый проспект и двор хранили ворох воспоминаний, которые сейчас навалились все разом… Как будто вылили ведро воды на голову, только вместо воды – события давних лет.

Поезд мягко затормозил и остановился у красивого старинного здания вокзала, украшенного по центру высоким шпилем с часами. Пахло свежестью – плитка перрона оказалась сырой: видимо недавно прошел дождь. Подхватив свой рюкзак, Анна вышла в город и огибая свежие лужи на тротуарах, направилась в гостиницу – та находилась совсем близко, а ей не повредит ночная прогулка – хорошо, что она надела удобные кроссовки, отправляясь на Землю. У привокзальной площади, на стоянке спали ховербусы, редкие в ночное время ховеры проносились мимо, поднимая за собой водяную пыль и уже редкие опавшие листья. Так, не спеша, разглядывая витрины закрытых в это время магазинов и случайных прохожих, вдыхая ароматы ранней осени, она благополучно добралась до места ночлега. Город изменился. Словно стал более лучшей версией самого себя – во многие дома, что стояли пустыми, вернулась жизнь, парк, что зарастал травой во времена ее детства оказался ухожен и хорошо освещен, и множество других подобных мелочей. Наконец дом, в котором расположился отель – заурядное строение, с самыми обычными номерами, теперь тоже выглядел нарядно, а ведь раньше здесь располагалось старое общежитие. Но об этом теперь ничего не напоминало: отель оказался уютным и тихим, а как только она оказалась внутри своего номера – сразу рухнула в постель, понемногу задремав под проезжающие снаружи автомобили, что освещали фарами потолок комнаты и под мерный гул города, от которого она отвыкла на Новой Алаарии. Все казалось знакомым, родным. Она там, где должна быть.

***

Звук пульсации излучателей уезжающего такси плавно растворился в прохладном утреннем воздухе, что из-за лёгкого тумана казался плотнее обычного. Стало совсем тихо. Анна осмотрелась. Очевидно, этот аэродром (или что это?) очень давно видел свои лучшие годы – бетон весь потрескался, в образовавшихся щелях росла трава, сейчас пожухлая и сухая. Ворота, что вели на территорию, давно заржавели, и были открыты, при этом монотонно поскрипывая при слабом ветре: ууии-ииуу, ууии-ииуу, давая возможность пройти на территорию. Неподалеку, расположившись к воротам торцом справа, находился терминал, диспетчерская вышка (в силу размеров аэропорта – низкая всего три этажа, совмещенная со зданием терминала), чуть дальше возвышались силуэты ангаров, а ещё дальше она смогла разглядеть приводной маяк. Его шпиль, возвышающийся над каменным основанием, что терялся в тумане, бликовал на Солнце наконечником в виде шара, и только он отличался ухоженным видом, насколько могла судить Анна с такого расстояния, в остальном всюду царило запустение. Она двинулась по бетону к месту стоянки кораблей… или тому, что от него осталось. То тут, то там, попадалась брошенная техника: ховербусы, аэродромная спецтехника, пожарные ховеры – они просто стояли, абсолютно целые, просто никому не нужные. Удивительно, но ни одного окна в здании терминала не оказалось выбито. Видимо за этим местом кто-то присматривает, подумала она…

– Эй! – окликнули ее словно в подтверждение мыслей.

Обернувшись, она обнаружила приближающегося от ворот быстрым шагом человека. Выглядел он на первый взгляд молодо, но возраст выдавали седые волосы и местами пробивающиеся морщины вокруг серых глаз.

– Что вам нужно здесь? – спросил он хмуро.

– О, я ищу здесь кое-что.

– Что же интересно? Возможно, я смогу помочь? – предложил ее собеседник, но в голосе чувствовалось недоверие.