– Пожалуй, нет, – кивает Тор.

И фотограф их снимает.

Глава 37

Глава 37

Аня

– Ты ни разу не сплавала, – отмечает Тор, подойдя к лежаку и взяв с него полотенце.

Словно завороженная наблюдаю, как капельки воды стекают по крепкой груди мужчины. Одна капелька обводит татуировку по контуру. Ловлю себя на дурацкой мысли, что я сейчас могла бы размазать эту прозрачную каплю…

Я так с ума сойду.

Ксюша барахтается в небольшом мелком бассейне в паре метрах от нас и периодически кричит мне.

– Мама, смотри, что я могу!

– Молодец, зайка!

Наблюдение за дочкой отвлекает от Торецкого. Если бы не Ксю, я бы, наверное, так и пялилась на него как полная идиотка.

– Ань, ты слышишь? Иди поплавай.

– Я… за Ксюшей слежу.

– Я могу это сделать. А ты немного расслабься. И сними уже с себя это полотенце, которым ты обмоталась как паранджой.

– Мне трудно привыкнуть ходить в таком виде.

– Тебе нужно перестать бояться. И сбросить с себя балласт комплексов. У тебя идеальная фигура.

Тор неожиданно присаживается рядом со мной, отчего его плечо касается моего, тем самым вызвав волну мурашек по коже.

– Когда никто не указывает тебе, какой нужно быть, ты можешь стать, какой тебе будет угодно.

– Слишком много изменений за такой короткий промежуток времени, Максим Константинович.

– Максим. Давай уже просто Максим. И изменений будет ещё больше, Ань. Чем быстрее ты их примешь, тем легче тебе будет.

– Хорошо… Максим… – произношу имя Тора без отчества и чувствую настолько мощный дискомфорт в груди, что возникает желание выдохнуть весь воздух из лёгких, будто это освободит грудь от напряжения. – Не давите на меня… то есть, не дави…

– Я не давлю, Ань. Просто пытаюсь показать, что бояться тебе больше нечего. Даже если что-то в твоих словах или действиях будет неправильно, никто не отправит тебя на гильотину. Это называется здоровые человеческие отношения.

– Дума… ешь, я смогу? – упираю взгляд в мужчину рядом.

Господи, он так близко, что я ощущаю его горячее дыхание на своем плече…

– Сможешь, что?

– Быть нормальной… Многие не могут. Твоя сестра, например. И другие женщины. Говорят же, что, даже выйдя из нездоровых отношений, люди ищут их снова и снова. Потому что нормальные их не устраивают. Я боюсь, что я окажусь такой.

– Тут всё от человека зависит, Ань, – задумчиво произносит Тор. – Если ты хочешь изменить свою жизнь, то ты должна приложить все усилия, чтобы это получилось. Не бояться перемен, ошибок. К тому же, ты не одна. Я ведь помогаю. Если тебе нужна квалифицированная помощь, то можно нанять психолога.

– Неужели тебе так важно спасти нас? – хочу задать вопрос твёрдо, но получается практически сдавленным шёпотом.

– Если бы не было важно, то я бы ничего не делал.

– В голове настоящий хаос. Не знаю, с чего начать… Столько ограничений было за эти годы. Я будто в клетке жила, и тут меня выпустили на волю, и я как свихнувшаяся от свободы птица мечусь в воздухе, не зная, в какую сторону лететь.

– Давай начнём с того, что ты просто поплаваешь, – пальцы Тора неожиданно цепляют край моего полотенца и тянут, пока тело полностью не оголяется.

Жар привычной волной охватывает щёки, но Торецкий не даёт мне времени среагировать, а просто поднимается на ноги и протягивает мне руку.

– Идём.

Смотрю на широкую ладонь. Если я вложу свою, это как жест доверия, получается? Как попытка поверить кому-то, доверить свою безопасность.

Прикусив губу и с трудом проглотив от нервов скопившуюся во рту слюну, я всё же тяну руку к Тору и касаюсь дрожащими пальцами его тёплой ладони. Он сразу сжимает.

– Не так всё страшно, да? – дёргает руку на себя, поставив меня на ноги, и чуть придерживает за талию.

Мы обходим маленький бассейн, где барахтается Ксю, и спускаемся по лестнице в более глубокую часть.

– Посмотри, как они на тебя смотрят, Ань. Потому что ты очень красивая женщина. И заслуживаешь гораздо большего, чем чмо, которое над тобой издевалось.

Взгляд непроизвольно скользит по окружающим меня людям. Мужчины действительно ощупывают глазами моё тело. И мне не нужно бояться, что кто-то на это неадекватно отреагирует.

– Запомни, уверенный и сильный человек всегда наслаждается, когда на его женщину смотрят. А слабак и трус пытается спрятать ее от всего мира. Выбирай сильных людей в жизни.

Рывок – и мы оказываемся по горло в воде. Тор продолжает держать меня за талию и отплывать всё глубже и глубже, утягивая меня за собой. Я хватаюсь за его плечи, чтобы не уйти с головой под воду.

Когда я в последний раз нормально плавала? Года два назад…

– И как тебе первый шаг к освобождению?

Поворачиваю голову к Торецкому, отчего наши носы чуть соприкасаются.

– Не знаю… Я пытаюсь понять.

– Мама! – кричит Ксю из мини-бассейна рядом и машет нам рукой. – Мама! Круто, да? – визжит счастливая кнопка, встав под грибок с напором воды.

Наверное, в этот момент я осознаю, что это действительно круто. Это просто здорово. Это моя свобода и право жить по-настоящему.

Глава 38

Глава 38

Аня

– Сегодня было очень классно, – заявляет Ксюша, пока я расчёсываю ее волосы перед сном.

– Тебе понравилось?

– Да, – кивает дочка. – Я бы ещё хотела.

– Когда-нибудь в другой раз. Завтра маме нужно работать.

– И Костинычу тоже? Я завтра останусь с няней?

– Да. Верно. Но тебе же понравилась няня?

– Угу, – снова кивает Ксю и смотрит на меня через плечо. – Мама, а мы здесь навсегда? Ну, у Костиныча?

– Почему ты так решила?

Поджав губы, Ксю пожимает плечами.

– Не знаю… Просто спрашиваю. Ты сегодня так много улыбалась. Раньше ты никогда столько не улыбалась. Это потому, что папа тебя обижал, да?

Моё маленькое внимательное солнышко. Сердце сжимается от того, как грустно сейчас звучит её голос.

Я откладываю расчёску, обхожу Ксюшу и присаживаюсь перед ней на корточки.

– Зайчонок, я знаю, что тебе сейчас очень не просто, но ты ведь помнишь, что мама никогда не желала тебе зла? Помнишь, что можно мне верить?

Дочка кивает.

– Это здорово. Поэтому я прошу тебя и сейчас мне верить. Нам будет лучше без папы. И пожить у Максима Константиновича тоже для нас будет лучше. Когда ты вырастешь, я обязательно объясню тебе всё-всё. Обещаю. Вряд ли мы тут навсегда. Однажды мы уедем куда-нибудь. Только ты и я. Я лишь прошу тебя, детка, верь мне. Договорились? – вытягиваю мизинец.

Ксюша смотрит на мою ладонь, затем свой мизинец и сцепляет с моим.

– Хорошо. Я люблю тебя, мама.

Тяжело разбивать сердце родного ребёнка, но чем быстрее Ксюша поймёт, что к папе мы больше не вернёмся, тем легче ей будет дальше. Во всяком случае, я на это надеюсь.

День в аквапарке действительно был замечательным. Никогда не испытывала такой лёгкости и свободы. Торецкий на самом деле умеет ладить с детьми. С Ксюшей определенно получается.

Взгляд падает на два небольших фото-магнитика, которые нам подарили сотрудники аквапарка. На одном Ксю у Тора на руках. На втором мы все вместе. Как настоящая семья. Хотя это вовсе не так. Но именно семьёй нас воспринимали фотографы аквапарка.

А ещё я замечаю, что на фото я улыбаюсь.

Раньше, если мы с Игорем где-то делали семейную фотографию, у меня всегда было мрачное подавленное лицо. А здесь я буквально сияю. Как это странно и необычно видеть в себе другую себя.