ГЛАВА 3 Мать и дочь …
Накао сидела в любимом кресле на террасе в саду и наблюдала как трое мужчин, среди которых был ее сын – Тайи, который вообще-то по отчетам был мертв уже как год, прорываются с боем к ней, прореживая ее стражу как нож масло. Отметила, что сытая жизнь в тепле развратила ее солдат, потому что они уступали в боевом мастерстве высокому черноволосому мужчине и блондину с яркими серыми глазами. Она вспомнила, что этот светловолосый кажется, был сыном Теффаны и был прислан к ней совсем недавно, чтобы свидетельствовать против Мэлисенты, а она его благополучно отправила в земли Эделин. Тогда каково черта они делают в ее землях? И еще дерутся с ее стражей…
Но наблюдать за боем было так увлекательно. Особенно когда эта троица уже почти дошла до нее и в последний момент рухнула перед ней на колени. Такого она никогда не забудет. Страха не было. Было только непонимание того, что вообще происходит.
– Госпожа, спасите свою дочь, – склонил голову Тайи, его светлые волосы, коротко постриженные, сейчас стояли ежиком на его голове. Залитый кровью, своей и чужой, он вызвал у нее жалость.
– Какую? – все еще не понимая о ком идет речь, спросила Накао так и не встав с любимого кресла.
– Мэлисенту, – выдохнул Тайи.
– Она еще жива? – ужаснулась Накао, наконец, понимая, о чем идет речь.
– Магия разделения души и тела, осталось всего четыре дня, через четыре дня у нас не будет возможности вернуть ее к жизни, – взмолился Тайи, склоняясь перед матерью еще ниже.
– Магия разделения души и тела… – прошептала Накао и раскрыла свои фиалковые глаза. – Магия смерти? Накашима? Это идет в разрез нашим правилам, это запрещено! – воскликнула она. – Даже если проступок Мэлисенты так страшен, ее нельзя так наказывать! Ведь перерождение в этом состоянии не произойдет никогда…
– Матушка, я прошу, спасите сестру. Мы тихо и мирно жили в землях Эделин, никому не мешаем и не лезем в политику. Она отстроила замок и теперь пытается восстановить заброшенные земли. Она помнила, что ее наказали и за что ее наказали, и живет тихо и мирно. Но в один день мы все оказались заложниками, а Мэлисента была отравлена, теперь из десяти дней осталось лишь четыре. Прошу спасите сестру. Она уже не та королева, она хочет лишь мирно жить и помогать таким как я, – падая головой в траву, проговорил Тайи.
Накао встала: – Я должна встретиться с Накашима. Ждите меня, – и двинулась к порталу переноса. Единственный вариант, который она видела узнать все из первых уст.
«Четыре дня. Мне хватит, чтобы вынести решение по твоей смерти или жизни, дочь моя. Четыре дня… Никогда не думала, что судьба второй моей дочери будет опять зависеть от моего решения. Я потеряла одну дочь, но могу ли я потерять вторую? И чем мне в будущем это поможет? Накашима жестока, никогда не делала поблажек, но всегда действовала прямо, никогда не наносила удар в спину. А сейчас удар был нанесен в самое сердце, притом мне кажется совсем не ею. Ее дочь? Так боится потерять власть и решила, что мертвая бывшая королева лучше живой? Тогда дочь моя, тебя спасти будет легче, чем мне кажется. Что же там происходит в этих землях Эделин?»
– Госпожа можно дать совет? – позади раздался тихий шепот. Накао повернулась, радуясь тому, что своих мужей она выбирала не только по красивой мордашке, но еще и по уму и находчивости, умении преподнести ситуацию в лучшем свете и дать дельный совет в нужную минуту. А ее первый муж, был еще и очень настойчивым, если считал, что ситуация вышла из-под ее контроля. Они стояли в коридоре ее дворца.
– Да, Гезот, твои советы всегда очень своевременны, – перед ней стоял высокий мужчина в длинной темно-синем парчовом халате, широкие плечи и черные волосы, строгое лицо и добрый взгляд. Она его именно за это и любила, потому он и оставался столько лет ее первым мужем и правил гаремом, сдерживая порывы мужчин, их ревность и эгоизм.
– Хочу сказать, что снять проклятие с Мэлисенты легко, помните заклинание «веры».
– Заклинание «веры»? Но это заклинание призыва духа!
– Вот именно. Дух Мэлисенты, сейчас находится у ее тела, если призвать этот дух в тело девушки, то ее сможем спасти, не вызывая огонь на себя. Если же вы пойдете к Накашима, то это вызовет вопросы, к которым мы не будем готовы, – Гезот склонил голову, давая возможность Накао самой решить, что делать. Она улыбнулась, сделала шаг вперед и обняла за шею мужчину, который тут же обхватил ее за талию.
– Ты же мой умница, чтобы я делала без твоих советов.
– Я лишь подсказал, остальное решили вы, моя госпожа, – услышала она и горячие губы тронули ее висок.
Накао отстранилась: – Тогда иду спасать дочь. Знаешь, мне вот теперь кажется, что эта Мэлисента права – нужно дать ей шанс.
– Главное чтобы этот шанс, дали именно вы моя госпожа, ведь Тайи пришел к ВАМ за помощью, значит, не все потеряно. А вы можете сейчас стать их спасительницей, которую они будут не только уважать, но и будут прислушиваться к вашим советам, – склонив голову, сказал Гезот.
– Когда вернусь, отпразднуем маленькую победу в этом споре за власть, – обворожительно улыбаясь, сказала Накао, отмечая еще раз, что недаром она так доверяет Гезоту, его советы верные и всегда к месту.
– Как скажете моя госпожа, – еще раз склонил голову Гезот, а Накао уже разворачивалась обратно, просчитывая свою выгоду и уже видя себя спасительницей мира.
ГЛАВА 4 Спасение…
Накао вышла из портала переноса, в полуразрушенной башне и направилась к замку. Опустение, которое сразило ее внутри башни и во внутреннем дворе, ввело ее в тоску, ведь она помнила красивые виды, деревья и замысловато постриженные кустарники, и цветы: в кадках, вокруг дорожек. Она помнила, что в углу сада должна была располагаться замысловатая беседка, укрытая ветвистыми ветвями невысоких кустарников роз. Сейчас вокруг нее царили пыль от применения магии смерти и почерневшие стены замка, которые сказали, что магия Мэлисенты была выпущена наружу, совсем не с добрыми намерениями.
– Ну что ж дочь, пора нам опять встретиться, – Накао приподняла подол парчового золотого платья и улыбнулась стоящему в дверях замка Тайи. Всех троих, так прекрасно проредивших ряды ее солдат, она отправила вчера обратно, понимая, что один день у нее есть, чтобы прийти во все оружии к дочери, чтобы поразить не только силой, но и красотой. А что, она женщина и легкий флирт еще никому не вредил. Правда Тайи и его «друзья» просили поторопиться, но разве она могла отказать себе в удовольствии наблюдать за их горем и печалью? Она наслаждалась. И сейчас идя по дорожке она оценивала себя, со стороны так сказать. Платье легкое, прическа высокая, но такая чтобы не дай боги не заболела голова, золотые шпильки использовались как украшение и подчеркнули ее светлые волосы.
В комнате, где лежало тело Мэл, стояли все мужчины брошенного замка, строем выстроившись по стене и опустив глаза, руки по швам, взгляд опущен в пол. Накао отметила, что такого смирения и раболепия она не ожидала, но это ей польстило.
А вот тень Мэлисенты злилась: «Мама? Как вы могли, надо было придумать что-то другое. Нельзя было ее звать, теперь я буду зависеть от ее щедрот, а вы станете ее марионетками».
Но кто же ее услышит? Здесь она бестелесная оболочка, которая с каждым днем становится все светлее и светлее. Вчера Мэл потеряла обоняние, перестала ощущать запахи, а сегодня перестала чувствовать. Когда сквозь нее прошел мальчишка Конрад, она даже не поморщилась, а ведь еще несколько дней назад – это доставляло ей боль.
«Но делать нечего. Я эгоистка, потому лучше буду наблюдать. Меня никогда не учили магии, я училась сама, потому сейчас мне остается лишь ждать и запоминать».
А Накао осмотрела дочь: – Сколько дней осталось?
– Три.
– Значит, после сегодняшнего останется всего два. Хорошо, приступим, – Накао встала рядом с телом Мэл и закрыла глаза, ее ладони повернулись к небу и она тихонько запела. Непонятные простым смертным звуки лились из ее рта, а стоящая рядом Мэл, вдруг закричала, ухватившись за голову. Ей было больно, ее будто сейчас разрывало на кусочки, ее дух будто пропускали через жернова магии, разрывая на кусочки. Она кричала, схватившись за голову и пытаясь устоять на негнущихся ногах. Потом обратилась к Накао и стала просить отпустить ее и не мучить больше, что возвращение очень сложная магия и она согласна умереть, только не испытывать такие муки. Но Накао стояла перед ней, не замечая ни ее криков, ни рук Мэл, которыми она пыталась заставить ее посмотреть на нее, и которые не могли ей причинить никакого вреда, она пела с закрытыми глазами, взывая к силам или к богам... А потом Мэл увидела над своим неподвижным телом, лежащим на кровати, водоворот, который затягивал ее дух, она попыталась ухватиться за стоящую рядом матушку и тут же была брошена твердой рукой внутрь этого водоворота, а голос Накао усилился, теперь в ее голосе слышались грозные нотки, руки двигались вперед и назад, над телом Мэл, а душа Мэлисенты кружилась в водовороте, всё ниже спускаясь к кровати.
