– Давай договоримся, – произношу, глядя на него в упор.

– Давай, – шепчет он, подхватывая меня под ягодицами и заставляя обвить его бедра ногами, а шею – руками. Его штаны безумно мешают, но я переживу. – Это вместо стола переговоров.

– Я серьезно, – нахмуриваюсь.

Нет.

Он так близко… Вкусный, давно забытый, огромный. Разве можно тут быть серьёзной?..

– Пока мы живем вместе, предлагаю объявить этот дома гуманитарной зоной, - с умным видом предлагаю. Если голая женщина вообще может принимать умный вид.

– Что это значит?

– Мы будем… заниматься сексом.

– Как сейчас? – спрашивает он насмешливо.

– Да, – мотаю головой и озираюсь. – Я хочу секс в гостиной, на кухонном столе и в твоей спальне, ещё в кладовке.

– Хорошо, что у нас нет собаки. Будку я бы не вынес.

Запрокидываю голову и хохочу, крепче ухватываясь за него.

– Андрей, ты согласен? – спрашиваю успокоившись.

– Хмм… – горячие ладони с силой сжимают мои ягодицы. – И с чего начнем?

Приближаюсь к его губам, с настойчивым намерением поцеловать.

– Кухня? – заговорщицки подмигиваю.

Макрис тихо посмеивается и тут же начинает подниматься по лестнице.

– Давай отложим все эксперименты на завтра, Вера. Сегодня – моя спальня. Всё же у меня возраст, если ты не забыла…

Глава 19. Вера.

– Привет, – неловко улыбаюсь, заворачивая на кухню.

Переминаюсь с ноги на ногу.

– Добрый вечер, – Адриан окидывает меня внимательным взглядом. Раскиданные по плечам влажные волосы и лицо без грамма косметики. Останавливается на груди, едва прикрытой шелковой тканью топа от пижамы и прогуливается ниже – к таким же штанам жемчужного цвета. – Выспалась?

– Да, – робко прохожу внутрь.

Ночью мы как-то неожиданно снова сблизились. Я бы сказала, что очень щедро одарили друг друга гуманитарной помощью.

А при свете дня я немного торможу и… всё время отвожу от него глаза.

Макрис же обратно – не чувствует никакой неловкости. Одним точным движением подхватывает меня за талию и усаживает на столешницу кухонного острова.

Медленно приближается, кружа глазами по моему лицу, и спрашивает:

– Отдохнула?

– Угу.

– Готова? – интимно снижает голос.

Замираю и не дышу. Снова секс?.. Я устала.

– К чему? – шепчу, опуская глаза на его твердую грудь, скрытую под белоснежной майкой и обычные, выцветшие джинсы.

– Вера, Вера, – цокает Адриан и жадно захватывает мои губы своим ртом. Увлекает наши языки в бешеный танец так горячо, что я не выдерживаю и притягиваю огромное тело к себе, ухватываясь за шею. – К ужину, конечно.

Отпускаю разочарованный полувздох-полустон и ёрзаю по столешнице.

– А ты что подумала? – усмехается он, ласково поглаживает округлые бёдра, запуская в моем организме ответную химическую реакцию.

Пытаюсь успокоиться, хоть это и сложно.

– Я бы поела, – пожимаю плечами, сладко потягиваясь.

Где-то до обеда мы часто просыпались и занимались сексом. Жарким, нетерпеливым и грязным. От такой периодичности между ног немного тянет, а тело стало лёгкое как пёрышко.

Хочется как минимум танцевать. Весело и с азартом.

– Но сначала, – Адриан целует моё плечо и обняв меня, из-за спины вытягивает бокал. – Белое вино для аппетита.

– Ммм… Ты всё-таки чертов фокусник, Андрей.

Под прицелом насмешливых глаз делаю крохотный глоток и мурлыкаю.

– Вкусно.

Он снова припадает к моему рту и слизывает языком остатки сладкого вина. Обнимает щеку ладонью и проводит большим пальцем по нижней губе. Смотрит, смотрит, всё время смотрит.

– Очень вкусно, – кивает, отклоняет голову вправо и двигает ко мне блюдо, заставленное различными холодными закусками и соусами. – Греческое мезе для леди.

– Ох, спасибо! После секса ты очень обходительный.

– Я пока салатом займусь.

Внимательно слежу за движениями мужских рук и, подцепив галету, обмакиваю её в соус из белого йогурта и зелени.

– Ммм, Цацики, обожаю, Андрей, – облизываю пальчики по одному и жуюсь. В районе желудка становится тепло.

– Я помню, Вера, – отвечает Макрис тихо.

Пытаюсь справиться с нахлынувшими эмоциями, теребя ножку бокала. То, что за два года он многое не забыл, приятно и странно.

– Как поживает твоя мама, Андрей? Наталия, кажется?

– Все отлично, спасибо, что спросила. Были проблемы со здоровьем, но слава богу, всё обошлось.

– Хорошо. Я рада, долгого здоровья, – болтаю ногами и вздыхаю. – Может, мне тебе помочь?

– Нет, – усмехается Адриан, поднимая на меня глаза. – Сиди ровно. Мне нравится тобой любоваться. Ты божественно хороша, Вера.

Проходя мимо, снова царапает моё плечо короткой щетиной и обжигает дыханием шею.

– Я все же хочу тебе помочь, – возражаю упрямо.

– Си-ди, – проговаривает Адриан чуть громче. – Отстегни свои стальные яйца, Вера Стоянова. В этом доме они тебе ни к чему.

Приподнимаю брови.

Отлично.

– Стальные яйца? – усмехаюсь.

– Ага. Где ты их прячешь? Я везде заглянул, пока ты спала. Каждый сантиметр исследовал. Хотел сам отстегнуть и спрятать.

Широко улыбаюсь, представляя, как он меня осматривает спящую, и допиваю вино. Отставляю бокал в сторону и съедаю оливку с тарелки.

– Мне неудобно, что ты трудишься, а я бездельничаю, – честно признаюсь. – Хочется занять чем-то руки.

Адриан снова неожиданно подступает, поднимая ладони и распихивая бедрами мои ноги. Упирается грудной клеткой в мою грудь, заставляя соски сжаться… и извлекает из-за меня ещё один бокал, наполовину наполненный вином.

– Розовое? – удивляюсь. – А можно?..

– К морепродуктам нужно, – бурчит он под нос, быстро направляется к плите, снимает крышку и помешивает мясо. – Следующим будет красное – готовься. Длительный ужин – это греческая забава…

Продолжает рассказывать, а я закусываю губу и фотографирую в голове этот момент. На долгую память…

Сердце рвется на части.

Приглушенный свет, светлые кухонные фасады и красивый, высокий мужчина, занимающийся ужином. Стыдно сказать, такое если и было в моей жизни, то тоже с ним.

Широкие плечи, манящая кожа, вспоминаю тестостероновый запах, который она излучает. Перевожу взгляд ниже и делая короткий глоток из бокала, оцениваю мужскую задницу.

– Морепродукты, кстати, – устанавливает очередное блюдо на столешницу передо мной.

– Ммм… спасибо.

– Надо сказать, – говорит он, ловко орудуя ножом. – Больше всего в России, я скучаю по нормальным продуктам. То, что продают в ваших супермаркетах – просто насмешка над организмом.

– Надо было съездить на рынок. Там есть частные фермеры, овощи и мясо вполне неплохие.

– Там я тоже был, – морщится.

Подхватываю вилкой креветку и отправляю её в рот.

– Очень вкусно. Как в Греции я уже и забыла.

– Значит, пора приехать в гости, – кидает он на меня внимательный взгляд и добродушно улыбается.

– Чуть позже, – тут же грустнею и вспоминаю о своих родителях. Поездки мне точно пока не грозят. – Можно задать тебе вопрос?

Адриан откладывает нож и отодвигает миску с салатом. Вытирает руки о белоснежное полотенце. Открывает дверцу шкафа и вытягивает оттуда две тарелки.

Я воспринимаю его молчание как согласие.

– Зачем тебе прииск всё-таки?

– Ты как журналист спрашиваешь? – недобро сверкает он глазами.

– Нет, – возмущаюсь. – Какой из меня журналист, Макрис? Я… всего лишь женщина с отстёгнутыми яйцами.

Пытаюсь сдержать улыбку, наблюдая, как Адриан откидывает голову назад и смеется.

– Мне нравится, Вьера.

Размещает тушеное мясо на тарелке и добавляет порезанный салат.

– В Греции всё не так гладко, – подумав, начинает говорить. – Я уважаю свою родину и ценю традиции, но в последнее время, становится всё сложнее зарабатывать. Экономика на пределе, промышленность и сельское хозяйство практически разорены, даже оливки сейчас мало кто выращивает.