А вторая: теперь ОН точно убьет меня.

Замешательство длится лишь пару секунд, хоть которые и показались вечностью. Потом я отпускаю взгляд и вижу на его белой рубашке небольшое круглое бурое пятно. Величиной не больше монеты.

Осечки не было. Это был глушитель. Я видела такое лишь в кино, но сразу же понимаю, что так и есть.

А еще тут же определяю, что если ему не помочь прямо сейчас – он умрет в течении нескольких минут. Отсутствие крови говорит о том, что оно внутреннее, а это гарантированная смерть при огнестрельном ранении.

Когда я это осознаю, он мягко сползает на пол и заваливается на бок.

Забыв об осторожности, о том, что он враг, что я рискую своей жизнью, я подбегаю к нему и задираю рубашку, мгновенно оценивая его шансы на выживание. В то же время свободной рукой нашариваю на полу телефон, который выронил Байсаров, и набираю по памяти номер.

– Ратмир… – всхлипываю, когда слышу в динамике его голос. – Кажется, я убила человека.

Часть 49

Тишина.

Такая давящая, звенящая. Кажется, я даже слышу как бьется собственное сердце.

Смотрю на человека, который вот-вот умрет из-за меня и осознание совершенного давит на плечи непомерным грузом.

Да, это была самозащита. У меня не было иного выбора. Он бы убил меня и точно не стал бы жалеть о содеянном. Но не смотря на это даже мысль о том, что я натворила, вызывает дрожь.

Я не хотела. Не думала… Я не желала ему такого и просто оборонялась.

Это вышло намеренно. Случайно…

Ратмир строго запретил мне вызывать "скорую". Когда я сказала, где я и назвала имя этого человека, он ответил, что знает кто это.

Семья Байсаровых имеет крайне дурную репутацию и славится ею уже несколько поколений. Торговля запрещенными препаратами, оружие, бандитизм.

– "Мир точно станет чище без этого ублюдка".

Но кем бы он ни был, он все-таки человек. А я врач, который не может стоять и смотреть на то, как кто-то умирает прямо на глазах.

Я сделала все, что могла: прямой массаж сердца, перевязала рану, но этого бесконечно мало.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– "Я должна вызвать бригаду скорой помощи. Обязана! Он же умрет!

– Если ты вызовешь их, на тебя заведут дело, понимаешь? Тебя посадят, ведь ты стреляла в человека! Просто дождись меня и я все решу. Пожалуйста, ничего не предпринимай. Включи на его телефона геолокация и жди меня. Я уже еду, слышишь? Я еду!

– А где Миша?

– Он в безопасном месте, с ним все хорошо. Жди, я скоро буду и вместе решим, что делать.

– В доме охрана. Я видела как минимум четырех.

– Это уже моя головная боль. Пожалуйста, ничего не бойся, сиди тихо и жди"

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

В его словах было логика, я прекрасно понимаю, что мне будет за то, что я совершила. И не важно, самооборона это была или намеренная попытка. Мне в любом случае грозит срок.

Но и оставить его умирать… это бесчеловечно!

Сажусь на корточки и поправляю импровизированную повязку из подола собственного платья, которое я безжалостно порвала.

Его лицо бледное, словно полотно, но оно такое безмятежное.

Он сказал, что у него никого больше не осталось. Он потерял сына. Да, возможно, отъявленного бандита и туда ему и дорога, но для каждого родителя его ребенок самый лучший, даже если он грабит, убивает и насилует женщин.

В глубине души мне жаль этого мужчину. И я хочу спасти его. Но я бессильна без медикаментов!

Неожиданно Байсаров словно выходит из забытья и начинает громко кашлять. Долго и натужно. А потом происходит чудо – повязка окрашивается алым, а это значит пуля сдвинулась. Я не знаю, хорошо это или плохо, но то, что из внутреннего кровотечения оно стало наружним обнадеживает.

Если помочь ему прямо сейчас, есть большой шанс на спасение.

Я обязана помочь ему и очистить свою совесть. Ведь знаю, что не смогу нормально жить зная, что когда-то натворила и даже ничего не сделала, чтобы спасти.

Ратмир поймет. Обязательно поймет, я же врач!

Хватаю телефон Байсарова и уверенно набираю номер.

– Скорая? Приезжайте! Срочно! У мужчины огнестрельное ранение с внутренним кровотечением!

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Дальше счет времени идет по какому-то совершенно иному измерению. Я смотрю на дверь, прислушиваюсь к звукам и когда слышу шаги, внутренне замираю.

А если это полиция?

А если меня действительно посадят?

Но в кабинет заходит Ратмир, и я сразу же кидаюсь в его объятия.

Я не плакала все это время, хоть и было безумно страшно. Держалась. Но теперь, увидев его, слезы хлынули единым потоком.

А если нас разлучат с ним и Мишей на несколько долгих лет?

Я не смогу без них. Просто не смогу!

– Ты в порядке? Все хорошо? Он не ранил тебя? – Ратмир хаотично осматривает меня и даже трогает, чтобы убедиться.

Отрицательно мотаю головой.

– Все хорошо, я цела. Ратмир… я вызвала "скорую помощь". Прости, я знаю, что ты не разрешил, но он жив. Жив, представляешь? Он дышит и это похоже на чудо. Я не могла не сделать этого. Это мой долг!

Ничего не говоря, Ратмир хватает пистолет и стирает с него отпечатки, потом бросает обратно на пол.

– Уходим. Раз "скорая" приедет, они сами тут со всем разберутся.

– Но у него осталась моя сумка. Там документы!

– К черту. Все восстановим. Нужно уйти отсюда как можно скорее. Они выкрали тебя силой и не станут заявлять. Давай, Аня, быстрее. Идем! – берет меня за руку и быстро ведет на выход.

– Как мы скроемся? Там же охрана!

– Она пока… не в состоянии что-либо сделать.

– О, Господи! Ты же не…

– Все живы и почти здоровы. Не волнуйся за них. Нам нужно торопиться.

Он дергает на себя ручку двери и мы сталкиваемся с человеком в синем медицинском костюме и… полицией.

Краска отливает от лица. Я же сказала, что было огнестрельное. Конечно, здесь побудет полицейский…

– Никто не покидает дом до выяснения, – отдает приказ инспектор. – Оцепите здесь все! – уже своим людям.

– Прости, – шепчу одними губами Ратмиру. – Прости…

– Что здесь произошло? Кто стрелял?

Вот и все. Это конец.

Нелепый. Бесславный. Невозможный…

– Я не… – начинаю произносить обескровленными губами, но Ратмир перебивает меня.

– Это я, – говорит громко и четко. – Это сделал я.

Часть 50

Три недели спустя

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– У вас десять минут.

Коротко киваю, и как только закрывается дверь, бросаюсь в объятия Ратмира.

Он так похудел, волосы отрасли и потеряли свой лоск, и одежда непривычная – темный спортивный костюм. Но он улыбается, что казалось бы совершенно невозможно в данной ситуации.

– Зачем ты это сделал? Зачем сказал, что это ты?

Всхлипываю, пытаясь совладать со слезами.

Я знаю, что нас не прослушивают – это заслуга дорогого адвоката, который смог организовать это короткое свидание-разговор. Первый за три долгие недели, которые пролетели как в кошмаре.

И вот я вижу его, и сердце замирает от счастья. И в то же время сжимается от боли, потому что все, что сейчас происходит – только по моей вине.

– Зачем, Ратмир? – повторяю вопрос, заглядывая в его уставшие, но не потухшие глаза.

– У меня не было другого выбора.

– Нет, был! Он был! Ты мог сказать правду, ты не обязан был покрывать меня!

– Я не хочу это даже обсуждать. Любой бы поступил так же на моем месте.

– Не любой, и ты это знаешь. Я должна была признаться. Он выкрал меня, это была самооборона…

– Без единого доказательства. Бесполезно, Ань. Ты бы обязательно сидела здесь сейчас вместо меня, а я бы этого ни за что не допустил. У нас маленький сын и ты нужна ему. Гораздо больше, чем я.

Слезы теперь душат, я не справляюсь с их безудержным потоком.

Прижимаюсь щекой к его спортивной кофте, безумно сожаления, что все так вышло.