Как называется то, что происходит между нами?

Аккуратная притирка?

Мы не любовники, но он переночевал здесь. И хоть между нами ничего не было, я испытываю неловкость.

Не должно быть так. Как-то все это не правильно.

– Доброе утро, – запоздало приветствует меня он и, окинув мои ноги быстрым мужским взглядом, покидает ванную.

Закрыв дверь на замок, с особой тщательностью привожу себя в порядок. Мою голову, делаю маску для волос и использую лосьон для тела, который кучу времени простоял нетронутым за ненадобностью.

Это не для него, исключительно ради себя, – вру самой себе, нанося на ресницы невесомый слой туши.

Конечно, мне хочется выглядеть красивой. Каждой женщине хочется, а уж если в такой щекотливой ситуации…

Когда выхожу из ванной, Миша еще спит. Он вообще любитель поваляться подольше, и хоть я большой приверженец режима, разрешаю ему это маленькое баловство.

Потом начнется школа, институт, работа… Когда, как не сейчас?

Пока шагаю, размышляю, что же приготовить на завтрак. Мужчина, с которым я долгое время жила, слишком мал, и ему с лихвой хватало каши и вафель. Чем кормить восьмидесятикилограммового мужчину я слегка без понятия.

Впрочем, пусть об этом думает его жена.

– Я не знаю, что ты любишь на… – осекаюсь, когда вижу на столе свежие булочки и что-то еще в красивых контейнерах. – Что это?

– Заказал с доставкой, – отвечает Ратмир, щелкая кнопкой чайника. – На свой вкус, если ты не против.

– Ну, хорошо, – дернув плечом, опускаюсь за стол.

Я никогда не завтракала с мужчиной, не довелось. Во время моего короткого брака с Маратом разумеется, подобным вещам не было места.

– Как провела ночь?

– Нормально. Спала как убитая.

Здесь я немного лукавлю.

Да, я вернулась поздно, в раздрае и думала, что вырублюсь мгновенно, но не тут-то было – обилие мыслей не давало сомкнуть глаз. Подрагивали руки и вот это сомнение: а все ли я сделала правильно?

Может быть стоило вызвать полицию?

Я спасла человеку жизнь, да, но ведь он был ранен явно не случайно и вся эта история некрасивая и мутная.

А еще я знала, что в соседней комнате спит Ратмир и это тоже не приносило покоя. Так близко мы не были давно и как бы я не старалась держать разум трезвым, сложно мыслить хладнокровно, когда человек, которого ты когда-то любил спит за стеной.

Когда-то?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

В общем, ночь вышла бессонной. Утро – рассеянным. И как-то все не так…

– Если бы ты был моим мужем – я бы тебя убила, – откусываю свежую выпечку. – Не ночевать дома… Жена не устроит скандал?

– Я развожусь с Миланой, – вдруг произносит он. Так буднично, слово не сказал ничего необычного.

– Разводишься? – пытаюсь скрыть в голосе волнение. – А она в курсе?

– Пока нет. Но скоро будет.

– Думаю, она не придет в восторг.

– Мне все равно. Наш брак всегда был фарсом.

– И почему же ты раньше не развелся? – не могу не спросить. Слишком этот вопрос долго терзал. – Зачем жил с ней?

– Раньше мне было все равно.

– А что изменилось теперь? Выходит, сейчас не все равно?

– Сейчас нет, – и смотрит на меня так пристально, что я теряюсь. – У меня появился сын и его я скрывать тоже не намерен.

– Выходит, ты все решил?⠀

– Да.

Не буду скрывать, что в глубине души я рада, что он наконец-то разведется. Милана никогда не подходила ему. Да, у них произошла трагедия с беременностью, но это было давно и нужно идти дальше. Этот брак не делает их счастливыми.

Скоро он станет свободным. Эта мысль волнует, не может не волновать.

Но Милана… Когда она узнает, что Миша саын Ратмира, будет такое…

Думать об этом совсем не хочется.

– Когда я могу сказать сыну правду?

– Ратмир… я не уверена, что…

– В ближайшие дни, – обрывает он. – Он должен знать. Мне не интересна эта игра в "дядю". Вообще надели эти недомолвки.

– Хорошо, – вздыхаю. – Сегодня мы идем в торговый комплекс, он очень хотел в игровую. Оттуда зайдем в футкорт и там я попробую его подготовить.

– Почему именно в футкорте?

– Сразу видно, что ты пока еще ничего не смыслишь в отцовстве. За любые игрушки и вкусности дети готовы пойти на что угодно и простить что угодно. А за картошку-фри он душу готов продать, – и тут же добавляю. – Хоть я и не одобряю!

– Я могу составить вам компанию?

– Лучше мы сходим одни. Я должна загладить свою вину за вчерашнее.

– Хорошо, – встает из-за стола он. – Надеюсь, что все пройдет гладко. Извини, но мне пора на работу. Если тебе еще что-то…

– Нет, – отрицаю, – мне ничего не нужно. Спасибо, что посидел вчера с Мишей. И остался.

– Не расскажешь, что вчера произошло?

Опускаю глаза. Я просто хочу это забыть.

– Ладно, – все понимает он. – Тогда до вечера.

– Ты придешь вечером? – не могу скрыть удивление.

– Приду. Если ты не против.

– Я не против.

Он долго смотрит на меня, затем кивает и, бросив "не провожай" – уходит. А я остаюсь пить в одиночестве кофе и думать о том, что слишком быстро стали вертеться события в моей жизни.

Еще совсем недавно я и подумать не могла, что в ней появится Ратмир. И вот он здесь. Я живу в его квартире. Он разводится и хочет общаться с сыном.

К лучшему ли все это?

Хочется верить.⠀

А еще он снова придет вечером, что не может не волновать. У меня выходной, что мы будем делать все вместе?

Часть 37

***

– Мама, я очень хочу ещё попрыгать на батуте! Ну пожалуйста! – сын, взмыленный, раскрасневшийся и дико довольный складывает ладошки в умоляющем жесте. Запрещенный прием. И он это знает. И как раз именно поэтому постоянно так делает.

– Все, хватит, иначе тебя затошнит.

– Не затошнит!

– Забыл, что было на дне рождении у Серёжи?

– Я тогда переел картошки-фри.

– Какая жалость, – делаю преувеличенно грустное лицо. – Значит, сегодня без нее.

– Нет-нет, сегодня я не переем, обещаю! – сразу же пытается отвоевать свое. – Обещаю!

– Ну хорошо, сейчас и проверим, как ты умеешь держать слово. Закажу тебе овощной салат.

– Ну не-ет, только не это!

Со смехом приобнимаю его за плечико и увожу подальше от детской зоны. Даже меня вымотало наблюдать за тремя часами беспрерывной игры, неужели он совсем не устал?

Дети – фонтан энергии. Такое счастье наблюдать, как радуется твой ребенок.

Кажется, загладить вину за вчерашнее мне все-таки им удалось – Миша сияет.

– Так и быть, закажу тебе все, что захочешь, – беру сына за маленькую ручку и веду на этаж выше, к футкорту. – Только давай выберем столик поближе к окну, а не телевизору с трейлерами мультиков, как в прошлый раз.

– Как ты догадалась? – лукавая улыбка выдает хитреца с потрохами.

– Потому что в прошлый раз столик выбирал ты, – играюче щелкаю его носу. Миша хохочет, наполняя сердце радостью.

– А дядя Ратмир не придет? – вдруг спрашивает Миша, и вот тут сползает уже моя улыбка.

– А почему ты вдруг о нем спросил?

– Ну, просто, – дергает тощим плечиком. – Он классный.

– Правда? – спрашиваю слишком поспешно, превращаясь вся во внимание. – И почему же он классный?

– Он учил меня отжиматься и делать хук.

– Чего? – опускаю на сына удивленный взгляд. – Чего делать?

– Хук! – с гордостью повторяет крутое слово и изображает выброс кулачком. – Это прием такой в боксе.

– То есть он учил тебя драться!

– Только лишь давать сдачи, – поправляет меня совсем по-взрослому. – Чтобы и за себя постоять, и за тебя.

– А чему еще он тебя учил?

– Показал, как рисовать джип. У меня даже получилось, только фары не очень и колеса вышли не совсем круглые.

Ну надо же. Кто бы мог подумать, что Ратмиру нужен сын не просто для галочки, он действительно ему интересен.

Это приятно. Это делает меня счастливой, потому что счастлив мой сын. И это придает уверенности, что пора. Пора все ему рассказать.