– Как развиваются твои отношения с Ксюшей? – делаю глоток.

– Ездили выбирать мебель в детскую. Обои. Нужно успеть сделать ремонт, комната абсолютно не готова.

– Комната в твоей квартире?

Ему неловко, я вижу, и не хочу, чтобы он ощущал вину за то, что все делает правильно.

– Я поддерживаю тебя, Виталь. Во всем, – кладу ладонь на его руку. – Знай, что можешь всегда на меня положиться.

– А ты на меня. И как друг скажу – держись подальше от этого Василия. Он мне не нравится.

– Ты говоришь прямо как Ратмир.

– Если что, он мне не нравится тоже. Но по крайней мере он отец твоего сына. Сейчас я как никто понимаю, что иногда людям нужно давать второй шанс. Вы общаетесь сейчас?

– Каждый день, – теперь неловко уже мне. – Мы же переезжали, он постоянно был рядом. Помогал нам, купил необходимые в быту вещи, хотя я была против.

– Но тебе же приятно его общество.

– Я бы так не сказала… – чувствую, как краснею.

– Брось, я хорошо тебя знаю. У тебя всегда были к нему чувства, хоть ты этого и не показывала. Кто знает, может быть вы сблизитесь и…

– Он женат, Виталь! Какое сближение? Об этом не может быть и речи.

– Мужчину это не остановит на пути к по-настоящему любимой женщине. Особенно если брак висит на волоске.

Я не думала о том, что будет, если Ратмир уйдет от Миланы. Если он действительно разведется с ней. Просто не позволяю себе размышлять об этом. Ведь фантазии могут завести слишком далеко, и не факт, что они совпадут с реальностью.

– Мы начали нормально общаться только из-за Миши, – опускаю глаза.

– Только из-за него?

– Ну конечно! И прекрати уже этот допрос! – смущенно швыряю в него фантиком от конфеты.

– Ладно-ладно, не буду, – смеется он, защищаясь. – То я буду просматривать за вами. За тобой и Мишкой. Кстати, он сейчас с этой новой няней?

– Да. Я пока только занимаюсь переводом в новый сад, пойдет туда только на следующей неделе.

– И как она? Нравится тебе?

– Нормальная, – дергаю плечом. – У нее хорошие рекомендации, я прочитала, и с Мишкой они быстро нашли общий язык. Было немного тревожно оставлять его с чужой женщиной, но Ратмир меня успокоил – Миша не малыш, все давно умеет сам, даже кровать свою заправляет. За ним нужен минимальный присмотр. К тому же Ратмир подарил ему умные часы, если что – сразу же позвонит.

– Вижу, Ратмир уже плотно вошел в вашу жизнь, – подмечает Виталик, и я снова чувствую неловкость.

Ну потому что кто как не я убеждала его когда-то, что "ни за что". Что забыла его. А теперь мы действительно очень сблизились, и я замечаю, что ловлю себя на том, что не выпускаю телефон из рук не только потому что ожидаю звонка от сына, но и от него.

Конечно, меня смущает наличие в его жизни Миланы. Какой бы она не была, она его законная жена. Но с другой стороны, мы не делаем с ним ничего предосудительного.

Все наши встречи происходят при Мише и исключительно ради него.

По крайней мере я убеждаю себя в этом и стараюсь поверить.

Дверь в ординаторскую открывается так резко, что я едва не расплескиваю чай.

– Оля! Ты меня напугала! Ну кто так делает?

– Там это, привезли, Ань! – запыхавшись, выдает медсестра.

– Кого привезли? – с лица сходят все краски.

И понимаю, что ужасно боюсь услышать ответ.⠀⠀⠀⠀⠀

– Твоего отца...⠀

Папа?

Я совершенно не подумала о нем, когда медсестра прибежала и рассказала о новом пациенте.

– Что случилось? – выключаю личное, включая профессионализм.

– Пока не знаем. Возможно, инсульт.

– Ибрагимов на месте?⠀

– Да, он уже принял его.⠀

– Понятно. Спасибо, Оль.

Кивнув, медсестра убегает, а мы с Виталиком остаемся одни.

Об аппетите не может быть и речи: отставив кружку, смотрю в одну точку, изо всех сил пытаясь побороть волнение.

– Не волнуйся, что бы там не случилось, Ибрагимов знает свое дело.

– Я знаю, да. Знаю…⠀

– На тебе лица нет, – Виталик тоже бросает свой чай и садится рядом. – Я знаю, что у вас с отцом сложные отношения.

– Сложные… – усмешка выходит невеселой. – Я бы так не сказала. Отец сломал мою жизнь. Я бы избежала массы проблем, если бы не он. Ты даже представить себе не можешь, насколько "сложны" наши с ним отношения.

Отец третировал меня начиная со школьной скамьи. Я и мама на цыпочках перед ним ходили, все делали как хочет он.

Это он выбрал, на кого мне учиться, он, не разобравшись, насильно выдал меня за Марата. Он запретил переступать порог дома, когда я заявила о намерении развестись и заставил маму разорвать со мной всяческие связи. Он ни разу не навестил своего внука. Даже не видел его.

Но что бы там ни было в прошлом – он мой отец. И услышав о том, что он попал в больницу, я не могу закрыть на это глаза.

Но и пойти туда…

Захочет ли он видеть меня?

Не прогонит ли?

Мы не общались несколько лет, и судя по тому, что он даже не попытался выйти со мной на контакт, он не изменился.

– Хочешь, я схожу, узнаю, что с ним, – осторожно предлагает Виталик.

Он не знает в подробностях историю моего тяжелого прошлого, но о том, что с отцом у нас всю жизнь натянутые отношения, в курсе.

Я устала от этого. Кто бы знал, как сильно устала…

Устала придумывать оправдания для Миши, почему его дедушка не может встретиться с ним. Почему общение с бабушкой – большой-большой секрет.

– Я сама схожу, – принимаю решение. – Хватит уже бегать от прошлого.

– Ты уверена?⠀

– Да.⠀

Пришло время хотя бы одному из нас повести себя как взрослый.

Если он не захочет общаться со мной – Бог ему судья. Как дочь, как врач, я обязана убедиться, что его жизни ничего не угрожает.

В коридоре, возле неврологического отделения я вижу маму. Она встает при виде меня и обнимает, едва я подхожу ближе.

– Ань, что с отцом? Он будет жить?

– Не знаю, мам, я пока не в курсе. А что случилось?

– Стало плохо на работе, упал.

– У него были какие проблемы со здоровьем? Ну, помимо тех, о которых я в курсе.

– После того как ты уехала, он сильно сдал. Стало шалить сердце, давление…

– Звучит как будто он переживал.

– Он на самом деле переживал. Никогда не говорил об этом, ты же его знаешь, но я знаю, что его душа болела за тебя.

– Брось, мам, хватит! – выходит резче, чем того бы хотелось. – Отец никогда не думал ни о ком, кроме себя. Я понимаю, он твой муж, вы прожили вместе больше половины своей жизни и как ни крути, вы родные друг другу люди. Но не нужно этого всего. Не надо. Я поговорю с врачом и сделаю все, что в моих силах, чтобы ему помочь.

В кармане звонит телефон. Вижу, что это Ратмир, и почему-то становится тревожно.

– Да.

– Ань, у Миши был приступ аллергии.

– Аллергия? О, Боже! Еду!

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– Я не понимаю как так вышло, не понимаю! Я точно помню, что сказала Елене про арахис. Не могла не сказать.

– Она говорит, что не знала об этом, поэтому угостила тем печеньем. Даже показала мне список, который ты ей дала, об аллергии на арахис там не было ни слова.

Мы с Ратмиром сидим на кухне. Ну как сидим… я места себе не нахожу. Прибежала домой в чем была, прямо в рабочем костюме. Попросила Виталика меня прикрыть.

– А как вы догадались, что нужно срочно дать антигистаминные?

– Миша сам сказал. Он вспомнил, что у него такое уже было когда-то, и сказал, что это аллергия. Елена нашла в аптечке препарат и поставила укол.

– Бедный малыш, теперь он проспит несколько часов… Поверить не могу, что упустила настолько важную деталь.

Ратмир встревожен, я вижу это. По нахмуренной складке между бровей, по напряженному выражению лица.

Ему не все равно на сына! Эта мысль греет. Только плохо, что узнать о его заботе пришлось таким путем.

– Я точно помню, что говорила ей. Точно… – повторяю как заведенная, в сотый раз рассматривая злосчастный список-памятку, который распечатала лично я сама. И пункта про арахис там нет! Самого важного пункта.