И от понимания этого в груди болело сильнее, чем при этой… Как ее? Стенокардии, вот! Это ж надо было так бомбануть свое до недавних пор охуенное, несмотря на давнее ранение, здоровье из-за долбанных судов, интриг больной суки и связанной со всем этим нервотрепки! Вспомнил Лерины слова, что это я от разбитого сердца страдаю. Сказала не так, но имела в виду именно это. По себе судит? Говорит, что нет, что не любит этого тупого нищеброда. Хрен ее поймешь. Может и правда не любит. А может только делает вид.
Но ведь вон как за меня вчера испугалась. И осталась ведь, хотя хотела свалить. Хотя, это все может быть банально из жалости и из-за того, что она “нормальный человек”.
С другой стороны из жалости так на поцелуи не отвечают. От воспоминаний о вкусе ее пухлых губок и хрупкого тела под моим у меня конкретно встал. Сдернуть бы с нее это дурацкое платье и основательно заняться всем, что под ним. Вытрахать все дурацкие мысли, сомнения, принципы и воспоминания о другом. Чтоб забыла свое имя подо мной.
Она, блядь, в моей постели. В моих руках. Прямо сейчас. А я не шевелюсь, дышу через раз, чтоб ее не разбудить. Чтоб еще полчасика, пять минут, пять секунд просто лежать и слушать, как она дышит. Чувствовать ее так близко. И ничего большего, хотя могу.
Кто мне помешает?
Только понимание, что даже если заполучу ее в полусонном угаре страсти, то только на раз. Потом она об этом пожалеет и исчезнет из моей жизни. Так, что не достану. Даже если не физически… Не достану. Это я хорошо понимал. И не хотел так. А чего хотел…
Не отпускать ее. Вообще. Никогда.
И ведь есть еще эта больная сука, поздно осознавшая удобство статуса жены миллионера Марка Войта и вцепившаяся в него зубами. Я-то эти зубы обломаю, но что ей помешает гадить и дальше? Как оградить от нее Леру?
Неделя еще! Всего неделя до финального судебного заседания, после которого я буду свободен. Официально. А неофициально еще придется бабло делить. И это при том, что я ее без трусов не оставляю. “Нажили” - забирай. Но нет же… По-нормальному, это не для нее.
Как только я мог быть настолько тупым, чтоб не видеть, не замечать, какой она человек? Зубами выгрызать право обладания, наплевав на предательство, чисто чтоб получить. Что именно? Кого? Зачем? Для чего?
Хорошие вопросы с плохими ответами. Мусолить которые нет смысла, но я все равно это делаю снова и снова.
Лера шевельнулась и я затаил дыхание, как делал это практически всю ночь. Поначалу сам вырубился из-за долбанного укола, но потом проснулся. Спасибо нервам, из-за них сплю плохо. иначе бы просрал такую ночь. Украденную ночь рядом с ней.
Вспомнил, как выскочила мне под колеса. Как долбанный параноик решил, что это подстроила бывшая. А потом заглянул в глаза девчонке и потерялся в них. Когда такое было?
Она сбежала. А я… Всех на уши поднял, чтоб контролировали не будет ли каких обращений в полиции или еще какой фигни, которую могла устроить Алеся. И лучше б бы были. Ведь тогда я бы смог ее найти. А так… Сколько в Киеве высоких и худеньких девчонок с длинными ногами, оленьими глазками и пухлыми губками? Сотни тысяч. И это если она еще киевлянка, а не приезжая. Ведь тогда круг расширяется.
У меня не было ни имени, ни фотографии. Фоторобот вещь, но все равно не передает точно все черты. Так что даже с моими связями найти девчонку практически за гранью. Не проходило ни дня, чтоб я не думал о ней. Не вспоминал каждую деталь нашей короткой встречи, надеясь выцепить хоть что-то, что может помочь ее найти. Но ничего не было. Мои люди прятали глаза и разводили руками. Нереально!
А потом я поперся в одну из своих компаний навести кипиш, чтоб приходили в себя после Нового года… И не поверил глазам. Чудес не бывает и в то же время, вот оно, это чудо. За столом, в метре от меня.
Дальше все должно бы быть просто. Особенно учитывая ее биографию. Должно бы… Но все усложнилось так, что я впервые в жизни не знал, что делать. Наплевать и забить? Мало что ли телек на свете? Попробовал. Противно. Заставить? Тоже пробовал. Но “дожать” не смог. И даже не потому, что никогда так не делал, считая это дном. Но… просто не мог и все. Было нужно, чтоб сама… Добровольно. Я хотел и боялся того, что поведется. Что в итоге окажется хоть сколько то еще одной Алесей, Катей, Сашей, Лизой, Машей - всех не упомнить, что были у меня с тех пор, как я поднялся.
Хотел и боялся.
Она не велась.
Ускользала, убегала, даже будучи физически рядом и собственное бессилие это изменить сводило с ума. Только алкоголь на время немного помогал отвлечься от понимания, что я, похоже, впервые в жизни серьезно влип. И понятия не имею, что делать. Как устроить, чтоб влипла и она…
Маленькая тонкая рука крепче сжалась на моем торсе, длинные ресницы дрогнули. А через секунду девчонка подхватилась с моей груди. Окинула себя взглядом, тихонько выдохнула с облегчением, что одета. И посмотрела на меня. Растерянность в ее глазах сменилась беспокойством. Ну только не это. Не хватало еще, чтоб носилась со мной, как с инвалидом. Долбанное бухло и нервяки…
- Как себя чувствуешь? - сиплым спросонья голосом спросила Лера.
- Если бы ты сейчас разделась, то было бы отлично. А так просто нормально, - очень стараясь не показывать, как взбесило подтверждение моих опасений, ответил я.
- И не мечтай, Войт, - она спрыгнула с кровати.
В процессе платье задралось, обнажая стройные ножки в тонких колготках. в мозгу вспыхнула красочная картинка, как задираю его до талии, рву на ней колготки, трусики и касаюсь влажных складочек, а потом…
- Я пойду завтрак готовить. Минут через десять приходи.
А потом что? Внутри все противно сжалось от понимания того, как скоро меня ждет разговор о ее отъезде.
Хрена с два я тебя отпущу!
Лера
И как только я могла уснуть? Лежала же как мышь под веником, растерявшаяся из-за поцелуя, металась между пониманием, что надо требовать отпустить и нежеланием это делать. А потом, опа, проснулась так же лежа на плече у Марка. С колотящимся сердцем сбежала под благовидным предлогом в кухню. Подальше, подальше от этого мужчины и всего ненужного для меня, что с ним связано.
А то, что это все не нужно, я знала точно.
Потому, что никогда раньше не испытывала того, что испытываю сейчас. Это я тоже знала точно. Да еще и к мужчине, который ясно дал понять, на какие именно отношения рассчитывает. Те, в которых ни намека на любовь, долго и счастливо, детей, внуков и совместную смерть лет в сто. И да, кстати, задел на все вышеописанное у меня уже был. В комплекте с не такими как сейчас чувствами с моей стороны и безумной любовью с его. И закончилось оно одиннадцатью годами, которые можно выбросить на помойку.
И вот, стоя посреди кухни в измятом после сна платье и с неистово колотящимся сердцем я приняла решение сегодня же уехать домой. А в понедельник написать заявление об уходе из компании. Это все, что я могла сделать дабы прекратить начавшееся не по моей воле… А если Войт вздумает как-то мстить? Что ж, тогда у меня будет опасный враг, а не… Кто?
Мотнув головой, я приказала себе удовлетвориться принятым решением, а проблемы, которые из-за него возникнут решать по мере поступления. А сейчас пора заниматься завтраком. Скромный продуктовый набор в холодильнике почти иссяк, потому я, наскоро умылась, переоделась в джинсы и джемпер, надела ботинки и пальто, взяла ключи Войта и сбегала в небольшой магазин находившийся на территории жилищного комплекса, чтоб пополнить его.
И вот через полчаса на большой плоской тарелке выросла горка тонких блинчиков. Свернув несколько треугольниками, я разложила их в другой тарелки и витиевато полила кленовым сиропом. Красиво. Не хуже, чем в каком-то ресторане, это точно. Впервые в жизни я наслаждалась готовкой, а не терпела ее, как досадную повинность, которую приходится выполнять да еще и для человека, который время от времени намекает, что его мама готовит вкуснее. В такие моменты я предлагала ему переехать в свою квартиру и начать полностью обеспечивать семью, чтоб дать мне возможность совершенствоваться в кулинарии вместо того, чтоб зарабатывать на жизнь и мы ругались. Приказав себе об этом не вспоминать, я включила кофемашину.
