Carolyn May — Tick Tock

© 2015 by Carolyn May — Tick Tock

© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2024

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.

Один.

Сара лежала в теплой постели, и в ее голове роились тревожные мысли относительно происхождения этих странных звуков. Конечно, в огромном особняке должно быть что—то, что могло бы издавать такие раздражающие, адские звуки; может быть, старые напольные часы или даже те маленькие серебряные часики с разбитым стеклом, на столике в углу комнаты? А если серьезно, то голос в конце тиканья явно принадлежал кому-то из детей.

Зная, что все равно не сможет уснуть, Сара села в кровати и оглядела комнату, в которую ее определили в начале дня. Старинная мебель, вероятно, служила для сотен других приемных детей на протяжении многих лет. Картины на стенах были потрепаны по краям и выцвели в середине от многолетнего прикосновения любопытных пальцев. То же самое можно сказать об игрушечных тряпичных куклах и маленьких зеленых армейских человечках в углу и вокруг шкафа.

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.

Два.

Сара наблюдала за комнатой, но звук становился все громче и интенсивнее, с каждым щелчком все сильнее отдавалось его эхо. Ей так хотелось выскользнуть из кровати и отправиться исследовать коридоры, но она вспомнила о полученном предупреждении: никогда не выходи из своей комнаты после шести часов вечера!

Каким бы странным ни казалось это правило, Сара знала, что лучше не нарушать установленные порядки ни в одной приемной семье, тем более в той, где есть такая строгая "мать", настоятельница Фрих. Она совершила эту ошибку много лет назад, когда пролила молоко на пол в одном из домов, где гостила, тогда ей было семь лет. В тот вечер ее проучили ремнем "отца" и сапогом на высоком каблуке "матери".

С той ночи Сара научилась не только убегать из домов, но и сдерживать слезы от боли, причиняемой побоями и розгами. А еще она научилась бояться... но не позволяла страху иссушить ее дух, если она ставила перед собой цель то всегда ее добивалась, даже если на это уходили долгие дни или месяцы.

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.

Три.

Звуки становились все громче, настолько, что уже начинали раздражать. В конце концов, слишком возбужденная, чтобы оставаться в своей постели, Сара отбросила шерстяные и хлопчатобумажные простыни, одеяла и... ступила босыми ногами на пол; подол длинной ночной рубашки с цветочным узором упал на лодыжки. Когда она двигалась, ее ноги мастерски избегали скрипучих половиц. Этот полезный навык она приобрела за долгие годы, пробираясь от диктаторов-отцов и ускользая от злобных-матерей.

С тех пор как ноги Сары коснулись пола, шум, казалось, стал намного сильнее, и она прокралась мимо стен, покрытых старыми детскими рисунками, к дверному проему, где звук казался самым громким. Едва слышно пискнув, Сара положила руку на ледяную латунную ручку двери и ловко повернула ее так, что раздался лишь легкий скрип.

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.

Четыре.

Почти древние железные дверные петли, выкрашенные под латунь, скрипнули, когда Сара проскользнула в узкий проем, который она сама для себя создала, стараясь сделать так, чтобы открытие дверей было как можно менее заметным.

Схватив одну из свечей с канделябра — того самого, что стоял в коридоре напротив ее комнаты, — Сара почувствовала, как ужас, который, по ее представлениям, испытывает человек, зашедший в заброшенный подвал или больницу, поселился у нее в сердце. К тому времени все ее чувства требовали, чтобы она повернула назад; и если бы не это безумное тиканье, возможно, она бы так и поступила.

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.

Пять.

Сара попыталась отвлечься от мыслей о призраках, которые неизбежно приходят на ум, когда человек идет на цыпочках по коридору посреди ночи, и позволила себе вернуться к тому моменту, когда она впервые вошла в здание сегодня утром.

Она поговорила с Джорджиной и Дре, девочками-близнецами, проживавшими в доме, которые предупредили ее о правилах мисс Фрих, запрещающих выходить из комнаты после шести вечера. Джорджина была очень напугана самой мыслью о нарушении этого простого правила. Вспомнив страх в ее глазах Сара хотела было повернуть назад, но...

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.

Шесть.

...звук был настолько громким, что Сара едва слышала свое дыхание, а головная боль была настолько ужасной, что она споткнулась и задела стол, стоящий в узком коридоре. Ваза, наполненная розами и водой, пошатнулась и упала, вода затушила свечу, а фарфор разбился об дерево.

— Что за... — Сара уже собиралась ругаться от боли в руке, вызванной осколками разбитой вазы, и от своей абсолютной глупости, когда ее прервал жуткий отзвук детского смеха, от которого по спине побежали мурашки.

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.

Семь.

Тиканье и громкий смех эхом отдавались в голове Сары, когда она поднялась с натертого до блеска пола и увидела в темноте силуэт ребенка. С мягком лунном свете лишь слегка виднелись рыжие длинные волосы.

— Джорджина?

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.

Восемь.

Звук был настолько громким, что Сара едва могла сосредоточиться на ответе Джорджины; возможно, она бы и вовсе его не услышала, если бы все происходящее не было таким безумным.

— Ты не послушала..., — шипело дитя, если ее еще можно было так назвать, голосом, больше похожим на голос ребенка из кошмара, наполненного ужасом. — Я сказала тебе спрятаться...

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.

Девять.

Джорджина, или то, что когда-то было Джорджиной, смотрела на Сару светящимися, сверкающими, красными и одновременно смоляными глазами; от ее огненных глаз исходила опасность.

— Дре очень рассердится, если узнает, что ты ее обманула... — прошептала Джорджина, а затем в ее голосе пропало напряжение, и она рассмеялась — тем же беззаботным детским смехом, который эхом разносился по зданию.

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.

Десять.

Шум стал непреодолимым. Смех продолжался и продолжался, а взгляд Джорджины переместился с Сары на то, что находилось позади нее. Ужаснувшись тому, что она обнаружит, Сара оторвала взгляд от Джорджины и медленно повернулась, чтобы посмотреть, что же там находится позади нее.

Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так. Тик. Так.

Готова или нет...

Тиканье становилось все быстрее и быстрее, все громче и громче, когда Сара подняла глаза от темного эбенового дерева пола и увидела девочку. Внешне она была похожа на Джорджину, с той лишь разницей, что ее руки закрывали глаза. На губах девочки играла злая улыбка, а рядом с ее босыми ногами стоял инкрустированный черными вставками метроном. Она улыбалась, как будто играла в какую-то игру, и была близка к победе.