Светка еще ничем не помогает. Раскраснелась и молчит. Локоны выбившиеся поправляет и глаза не отводит ни на миг. Так и полируем друг друга взглядами. Торможу на виражах, пытаюсь не думать о том, что все чего желаю – навалиться и подмять ее.

Так… Что там… Пила. Пила часть два. Ведьма из Блэр. Ничего из этого не подходит. Сеткой затягивает и пропадает все. Зато кадры фильмом из серии 18+ так мелькают, что с ума сойти.

- Что скажешь?

Голос виляет, как у сбрендившего подростка. Не то пищу, не то фальцет заряжаю. Прочищаю горло на всякий случай.

- Минуту, – хрипло выскрипывает жена.

- Я покурю пока.

Вскакиваю. Восставшим членом показываю себе направление. Вот же ж закоротило не на шутку. Света неотрывно смотрит на пожар в штанах и еще сильнее краснеет. Наконец, отворачивается, а я быстрым шагом выхожу на порог.

Морозцем прихватывает тут же. Хорошо, что холодно. Отвлекусь. Дрожащими пальцами достаю сигарету. Еле собравшись в кучу, подкуриваю. Как мне отмотать назад время? Как не совершить самый дебилоидный поступок в жизни?

Зачем полез к Лорке? Зачем!

Не могу больше. Просто умираю без жены. Как оставаться благоразумным в реальности? Сколько вопросов, а ответа нет. Мне столько лет, а ответа нет.

Пальцы на ногах сейчас отвалятся, промерз жутко. Весь в гусиной коже, как пернатое, и все стоит. Стоит. Холод писюну ни по чем. Ему жарко. Прижимаю рукой, прикладываю. Выскальзывает и на дверь показывает. Типа, давай, какого морозишься, иди скользни внутрь влажной жаркости.

Окончательно ошизев от холода, стучу отмерзшими ногами по полу. Кое-как приладив буйного братца, захожу в комнату. Света увлеченно листает проекты и шевелит губами. Полными пухлыми губами. Слюнявит палец и перелистывает страницу. Она так его облизала, что… Там листы что ли так слиплись?

Я злюсь. Я вне себя. В бешенстве.

- Посмотри, вот тут мне качество материала не нравится.

Она склоняется ближе, мой взгляд падает в разрез офисной блузки. У нее грудь что ли стала больше?

- Да? – сейчас познаю суть панической атаки. Я не знаю, что это, но сейчас узнаю. – Что там?

- Неоправданно дорого и неудобно.

- Ну не знаю. Подскажешь альтернативу?

Света задумчиво сует карандаш в рот и эта атака начинает наползать. Мне холодно, мне жарко. Может подскочило давление до пятисот, не знаю. Сквозь круги рассматриваю жену. Какая же она красивая. Она просто… нет не просто.

Задумчиво крутит карандаш во рту, водит им по губам и думает-думает-думает. Вытаскивает и тычет им в меня.

- Вот тут можно заменить эти дурацкие стулья на …

Что она говорит? Не слышу. Шевеление губ вижу и все, звук не идет. И по мере того, как рассказывает залипаю на нее конкретно. Мне наплевать на мебель, на ремонт в ванной, пусть там хоть что будет. Важно одно – она у меня дома. То есть в нашем будущем доме. Позже переделаем как захочет, а пока другое на весах стоит.

Стоит. Еще как стоит.

Подгребаю подушку и кладу на живот. Постучать сверху рукой бы, прибить бы свою башню.

- Понял.

- Что ты понял, Денис? – поднимает брови Света. – Я спрашиваю, чай есть горячий? Мне холодно.

- Нет. То есть да, – спохватываюсь. – Есть.

- Дашь? – сглатываю, потому что сейчас у нее тоже самое спросил, но не время пока.

- Конечно.

Быстрым шагом передвигаюсь на кухню. Пока грею чайник и раскладываю сахар, немного прихожу в себя. Давненько я не был в роли сопли. Мне просто неудобно сейчас. Горю как малолетка впервые оставшийся с женщиной наедине. Это же моя Света. Что не так со мной? Да все не так. Все!

- Держи, малыш.

Света растерянно смотрит. Я же зажимаю язык.

Она отпивает глоток и шикает. Обожглась. Хватаю полотняную салфетку из ящика и промакиваю ей губы. Попутно осторожно дую, чтобы боль стала меньше. Приходим в себя. Когда расстояние между нами остается ничтожно маленьким. Вот эти сладкие губки. Пять миллиметров и все.

Очень хочу поцеловать. Просто изнемогаю. Близко-близко смотрим друг другу в глаза. Взгляд вначале расплывается, но потом все четким делается. Внутри сладко тиски зажимают, потому что вижу, как реагирует. Ей не все равно. Чувствую изломанным сердцем, что Света отзывается мне.

- Больно?

Хрипло выдавливаю, потому что голос осип, как у простуженного. Мы будто в капсуле, в тесной и крошечной. Жар ее тела распространяется. Он окутывает и так сильно горячит, что дальше некуда. На мне яйца можно жарить, даже с пигарками будут.

- Мне пора, Денис, – шепчет она. – Я и так, кх-м. Пф-ф-ф. Я задержалась.

- Когда увидимся? То есть договорим обо мне. Черт возьми! О ремонте короче.

- Я не знаю. Позвонишь?

- Когда? Завтра можно?

Глава 36

- Света, здравствуй, – мать, как всегда, разговаривает со мной тоном разжалованного министра, который считает, что все привилегии еще в доступе. – Почему ты к нам не приезжаешь?

- Я занята, мам, – не прерываясь, строчу ответ в электронной почте.

- На родителей времени нет?

- Мам! Ты же знаешь, что у меня проблемы, – откладываю мышку в сторону. Бесполезно теперь что-то делать. Маман оседлала любимого коня. – Что-то случилось?

- Если бы ты почаще звонила, то знала, что папа болен, – раздраженно восклицает. – И медицина у нас дай боже. Без знакомств и денег никуда. Поэтому будь добра оплатить папе лечение. Нам не на кого больше рассчитывать.

- Сколько? – решаю не спорить.

- За две недели сто двадцать. И плюс реабилитация.

- Мам! – сумма не такая большая, но все же мне интересно куда отца кладут. – Может скажешь подробнее? Куда ложитесь? Что будут делать? И почему я раньше не знала? Ты просто ставишь меня перед фактом.

- Санаторий. Папа на нервах из-за тебя. И я, если что, тоже на грани, – в уши врезается истерический вопль такой силы, что отшатываюсь. – Да и желудок пошаливает. Хочу отправить его подлечиться в Кисловодск.

- М-да, – неосторожно бурчу. – На диету бы его посадить неплохо было. В вашем возрасте копчености и жареное крайне вредно.

- Что ты… Что ты сказала? Света, так ли я тебя воспитывала? – повышает голос мать. Трагизм действии. Началось. – Мало того, что мы тебя не видим, так еще и советы странные раздаешь.

- Мам! – останавливаю ее. – Я пашу, чтобы вам нормальную жизнь обеспечить. Хотя, уж извини, скажу, что можно было бы тебе и папе подработку найти. Не говорю идти впахивать, но если потрясти знакомых, то интеллигентную работу в присутственных местах вполне могли подобрать. Ты пойми, мне не жаль денег, просто вы с ума уже сходите от безделья.

Я не хочу обидеть родителей. Конечно же нет. И денег не жаль, но можно же разнообразить свою жизнь как-то, совместить приятное с полезным. Они уже долгое время дома, ходят только на выставки, спектакли. Ведут полу-светский образ жизни, что им откровенно мало. У матери много подруг, которые заняты на службе, но она упрямо не идет никуда. Глядя на нее и отец присел. Странные они, ей-богу. Последние полгода раз в месяц направляю сумму на карту, но аппетиты возросли, а я сейчас не в лучшем положении.

- Свет, а ты себе мужчину подыскала?

- Мужчину? – вскакиваю с кресла, как ошпаренная. Это здесь причем вообще? – Он что шарфик, который нужно к пальто подбирать? Искать в коллекциях определенный цвет и фасон?

- А почему бы и нет, – вновь в ухо льется менторский тон. Мать опять взяла себя в руки. – И не разменивайся, Светлана. Уже стреляный воробей, должна понимать почем фунт лиха. Не просчитайся в это раз. Любовь уже была! Теперь же нужно искать спокойствие и финансовую обеспеченность. Поверь!

Шмякнуть бы трубой о стол, но не могу. Воспитание-с! Твою мать-то. Набираю воздуха в грудь и цежу.

- Денег перечислю. Мужика нет. Разберусь со всем сама. Всего хорошего, мама.

- Вот хорошо, что ты не родила, – вдруг рубит она. – Такая же хамка была бы.

Все же шмякаю. Просто придавливаю трубу к столу. Зараза, а не мать. Полчаса хожу, усмиряю дыхание и привожу в порядок нервы. Не хочу думать больше, иначе так накручу, что взорвется все к чертям. Стук в дверь выбешивает напрочь.