Что чертовски странно, потому что мы даже никогда не встречались лично.

Насколько я знаю, она может быть замужем. Иметь детей. Быть девяностолетней женщиной. Черт, да ей может быть девяностолетний мужчина, а я не узнаю.

Кроме меня, потому что где-то глубоко внутри мой волк отвечает ей, как будто это охота, и я учуял запах лани. Если она замужем, этот муж может отойти в сторону. Если у нее есть дети…

Еще одно непрошенное рычание срывается с моих губ при самой этой мысли. Нет. Если у нее есть дети, лучше бы это было непорочное гребаное зачатие, потому что любой, кто прикоснется к тому, что принадлежит мне, будет стерт с лица земли.

— Извини, чувак, не хотел трогать твоё дерьмо, — Бифер извиняюще поднимает руки, прервав мои полные ярости мысли. Мы можем быть друзьями, но это не значит, что я не разорву его на части, если придется. — Так с кем ты общаешься? С тем милым кусочком… — он выпрямляется на своем месте, пока я смотрю на него сверху вниз, и заметно сглатывает, прежде чем заикаться: — С той девушкой, которая тебе понравилась на свадьбе?

Я скриплю зубами, когда думаю об этом. Это место должно быть для меня убежищем, местом вдали от остального Пакта, где я могу на минуту стать кем-то вроде человека. Мне не нужны напоминания о том, в каком беспорядке сейчас моя волвенская задница.

Две недели назад Варгр и Холли поженились в Таиланде. Массовое мероприятие, ее друзья, весь Пакт, если не считать Тулака. Она выглядела прекрасно, он не выглядел полным беспорядком. Мне понравилось. Даже если было немного странно вернуться в Азию. Я не был там с 1973 года, когда, наконец, показал средний палец этому дерьмовому шоу с Вьетнамом. Но свадьба шла отлично, пока я не уловил ее запах.

Внезапно мне показалось, что все в моей жизни ничего не значит. Свадьба была забыта, мир сузился до лужицы света вокруг того места, где я стоял. Мои ноги двигались сами по себе, следуя, преследуя, мой рот истекал слюной, как будто я собирался съесть какой-то сочный кусочек плоти, мой член… Я не хочу упоминать, как непристойно выглядела эта штука, внезапно проснувшись и обнаружив цель.

И тогда мир стал черным.

Оказывается, у высокого роста есть свои недостатки. Остальной мир исчез, так что я не увидел деревянную балку как раз на нужной высоте, чтобы проломить мне череп, когда я следовал за своим носом.

Волвены крепкие, и я отсутствовал недолго, но к тому времени, как я пришел в сознание, запах исчез, и мне оставалось только гадать, что, черт возьми, происходит. Я до сих пор удивляюсь, почему у меня была такая реакция на этот, черт возьми, запах. В конце концов, я уже был одержим Глам0рнойДевчонкой, и я точно знаю, что нет такой вещи, как две пары волвена. Я не могу иметь ее и преследовать того, кому принадлежал тот запах, пока я все еще представляю будущее с ГД.

Единственный способ, которым я могу объяснить все это Биферу, заключался в том, что я увидел девушку своей мечты на свадьбе. Но я этого не сделал. Все, что у меня было, это запах. Я думал, что поймал его пару раз после этого, но не смог отыскать. Может быть, мой нос сыграл со мной злую шутку. Здесь я знаю, что это Глам0рнаяДевчонка. Я знаю это. И каким-то образом я найду ее.

Я печатаю свой ответ ей, говоря, что встречусь с ней на любом поле битвы, которое она выберет. Просто пусть назовет время и место. Затем я поворачиваюсь к Биферу.

— Чего ты хочешь?

— Вот почему я люблю тебя, чувак, — он ухмыляется, сверкая идеальными белыми зубами. — Ничего дерьмового, сразу к делу. Это место было намного менее интересным до того, как ты присоединился. Ты легенда, черт возьми…

— Эй, удачной битвы, Лунатик, — тощая девушка с зелеными волосами, выбритыми с одной стороны, кивает мне, и я киваю в ответ. Я не знаю ее имени, но она все время здесь. Ее онлайн-псевдоним — ДжоДжоДжокер040101.

На экране появляется ответ Глам0рнойДевчонки: «СБ, тлкпсмтрю, что за клоун выбивает мою дверь с петель (прим. пер. — расшифровка: Скоро буду. Только посмотрю, что за клоун выбивает мою дверь с петель)».

— Чего ты хочешь? — повторяю я, глядя на Бифера.

Он наклоняется, понижая голос.

— На прошлой неделе в кафе наверху была пара чуваков. Просто подошли и спросили, знаю ли какое-нибудь место, где они могли бы использовать компьютер. Они выглядели как федералы, чувак. Они пытались вести себя как нормальные люди, но их коллективные задницы были настолько очевидны, что людям приходилось обходить их стороной.

— И?

— И… это могло ускользнуть от твоего внимания, поскольку ты платишь за то, чтобы прийти сюда и поиграть в гребаные компьютерные ролевые игры и массовые многопользовательские ролевые онлайн игры, но это место не на сто процентов законно, понимаешь? Многие из этих компьютеров в промежутках между сессиями «Фортнайт» и играми «Вселенная Варкрафта» используются для какой-то серьезной темной паутины. Я не говорю ни о чем из этого отвратительного оскорбительного дерьма, ни хрена я бы этого не потерпел. Но если кто-то хочет подключиться через прокси и виртуальные частные сети и облажаться с каким-нибудь репрессивным режимом где-нибудь в мире или перевести пару миллионов от какого-то переплаченного банкира в отчаявшийся приют, я согласен с этим дерьмом Робин Гуда.

— Зачем ты мне об этом рассказываешь? — я снова смотрю на экран. ГД больше ничего не написала. Прошло всего пару минут, но меня что-то гложет. Мой кишечник начинает бурлить.

— Брось, мужик. Ты пришел в кафе в прошлом году, сжимая свернутую копию журнала «КРИМонтли» или что-то в этом роде, и выглядел так, будто никогда в жизни не видел компьютера. Одет так, как будто только что вышел из гребаного фильма о войне. Я понятия не имею, где ты живешь и как твое настоящее имя, но я тебе доверяю. И причина, по которой я тебе доверяю, в том, что ты выглядишь так, будто можешь держать рот на замке. На кого ты не похож, так это на гребаного федерала.

— Я не федерал.

— Точно. Но у тебя есть способности. Я имею в виду навыки реального мира. Узнай, что, черт возьми, происходит. Пожалуйста. Меня собираются обыскать? Потому что если это так, то твоя еженедельная игра и… разговоры с твоим другом заканчиваются.

Бифер может выглядеть как людоед из детской сказки, но он хорошо разбирается в людях. Вероятно, поэтому это место протянуло так долго. Если у него плохое предчувствие по поводу этих его «чуваков», то он, вероятно, прав. Он прочитал меня сразу же, увидел, как я читаю в кафе тот журнал, который я нашел в диком кемпинге на земле Пакта в прошлом году, и предложил показать мне, как играть.

Это было именно то, что мне было нужно: выход для того, что я называю своей дикой стороной, стороной, которую я впервые увидел, когда записался в армию в 1941 году, когда мне было двадцать два года. Борьба пробуждает во мне это, что-то вроде неистовой ярости, которую я люблю и ненавижу. Это настолько близко, насколько я осмеливаюсь подойти к тому, чтобы быть федералом, и меня пугает, что я всего в одном или двух шагах от полноценного режима монстра. Я чувствовал это во время Второй мировой войны, в Корее и во Вьетнаме. С тех пор я чувствовал, как он нарастает, как будто вот-вот взорвется. Я был уверен, что это лишь вопрос времени.

Затем онлайн-игры дали мне способ контролировать это, быть жестоким, не причиняя вреда ни одной живой душе.

Я еще раз смотрю на экран. По-прежнему ничего. Только последнее сообщение. Какой-то клоун пытается сорвать ее дверь с петель. Что-то не так. Не знаю, откуда я знаю, но чувство слишком сильное, чтобы его игнорировать.

— Можешь ли ты узнать, где кто-то находится из этих мессенджеров? — спрашиваю я, не зная, могу ли я что-нибудь сделать. Я имею в виду, она может быть на чертовой Аляске.

И я бы бежал всю дорогу, чтобы спасти ее.

— Не знаю. Слушай, ты собираешься разузнать это для меня или…

— Я узнаю, что происходит, просто ответь на гребаный вопрос. Ты можешь узнать, где кто-то находится?