Продолжение следует…

Глава 14

Глава 14

Очухиваться после обморока всегда интересно. Кого увидишь первым делом, или чего? Да и переход между реальностями, тоже, забавен. Одна яркая картинка вдруг, сменяется другой, а фрагмент между моментом отключки и приходом в сознание полностью выпадает из памяти. Вот, ты занимаешься каким-то делом, и вдруг, р-раз, — открываешь глаза, лицезрея чьи-то физиономии. Ощущение, что просыпаешься после долгого сна. Кто-то скажет — потерял сознание. Да ладно⁉ — будет ответной реакцией. Пока не вспомнишь, что не спал в своей кровати, а был вырублен ударом вон того бугая, решившего, что на его пассию слишком откровенно пялились.

Открываю глаза, и непонимающе смотрю на два встревоженных лица — «Чего им от меня надо?» — затем, приходит узнавание, а с ним и понимание об обстоятельстве их появления. ШиЕн и продавщица из магазина. Видимо, она выскочила следом, став свидетельницей моей эпичной встречи с горизонтальной поверхностью.

«Не много ли обмороков для неокрепшего организма за один день? Похоже, это входит в привычку» — мелькает шальная мысль по поводу второго, кряду, лишения чувств. А я ещё потешался когда-то над девицами, что при малейшем нервном напряжении — хлыбысь в обморок, и не при делах. Теперь, сам хлебаю. Кошу глазами вправо, влево — изучаю диспозицию.

Оказывается, я, всё ещё лежу на асфальте, чем, вызываю нездоровый интерес у прохожих, которые постепенно скапливаются возле нашей компании. Но на помощь девочке никто не спешит. Останавливаются, глазеют. Такое внимание к своей персоне начинает напрягать. Опираюсь на руки, рывком придаю туловищу вертикальное положение… Поспешное, с моей стороны, решение. Забываю о том, что хорошо приложился головой о твёрдую поверхность. Черепушка, сквозь остатки болеутоляющего, взрывается фонтаном боли, но я, стиснув зубы, остаюсь в сидячем положении. Только, глаза прикрываю, прислушиваясь к ощущениям…

«Как пить дать, минимум, лёгкое сотрясение заработал. Но, пока не мутит и ладно» — словно заправский врач, выношу вердикт своему состоянию.

— Давай, отведём агасси внутрь, у меня там телефон остался, я вызову скорую, — доносится голос продавщицы, и он заставляет меня открыть глаза. Вижу её испуганный взгляд бегающий по моему лицу…

«Так дело не пойдёт! Какая, нафиг, скорая? Я что, больной, снова на больничную койку ложиться⁈»

Делаю над собой усилие и поднимаюсь с земли. Краем глаза замечаю отмеченный чьим-то ботинком гольф. И я догадываюсь, чьим.

«Прибью поганца, нафиг! Чтобы под ноги больше не попадался» — ни с того ни с сего, нападает на меня приступ гнева. И так же быстро проходит. Только, полёт мысли уже не остановить.

«И чего его сюда занесло? В школе ведь должен быть, грызть гранит науки. Никак, уроки прогуливает? А не в него ли его папаша деньги вкладывает, если является бенефициаром школы? Хреновое вложение, однако»

«Вложение», между тем, оживляется, и подхватывает меня под руку, облегчая процесс перемещения в пространстве. С другой стороны пристраивается продавщица, и наша процессия, сопровождаемая ахами и охами набежавших ачжумм — а именно они составляют львиную долю зрителей — направляется в покинутый магазин.

Уже внутри, меня, наконец, догоняет приступ головокружения и желудочный спазм. Но, тот, совершенно пуст, и, кроме небольшого количества жидкости, ничего из себя не исторгает. Прямо на чистый пол.

«А жаль, надо было прицелиться парню на брюки, в качестве мести за испоганенный наряд» — приходит на ум гадкая мыслишка, пока я, усевшись на диванчик для посетителей, вытираю, протянутой женщиной салфеткой, рот. Отмечаю, что сразу после тошноты, головной боли как не бывало. Как будто, рубильник дёрнули, прекращая мои страдания.

Закончив приводить моську в порядок, недолго думая, скидываю башмак и стягиваю испачканный гольф. К величайшей неприятности, под ним, на голени, обнаруживаю приличных размеров гематому.

«Блин. И что теперь делать? Закатать обратно, и забить на грязное пятно, или снять второй, и отсвечивать синяком, вызывая, тем самым, ненужные вопросы? Ещё нафантазируют чего нехорошего…»

Поколебавшись, стягиваю второй чулок, и оглядываюсь в поисках рюкзака, — «Куда я его дел?» — Вспоминаю, и тут же, с изрядной долей паники, принимаюсь надевать их обратно.

«Мне же нельзя оголяться на улице, врач запретил!»

Но, паникую я не из-за голых ног. Память, услужливо подсовывает момент, в котором, мои солнцезащитные очки остаются, сиротливо, лежать на столике, пока их хозяйка, в смятении чувств выходит подышать свежим воздухом.

Моя возня не остаётся незамеченной. Женщина уходит в соседний зал, и возвращается оттуда, неся вещи Лиры. Кладёт их возле меня, присовокупляя к ним небольшой свёрток.

— У меня нет белых — закончились, но чёрные тебе тоже подойдут, — отвечает она на немой вопрос, кивая на упаковку. — Возьми, это подарок.

Поколебавшись, киваю в знак признательности. Затем, распатрониваю презент — это и правда, оказывается пара новеньких гольф чёрного цвета — и по второму кругу принимаюсь оголяться.

Мой, невольный, спутник, изо всех сил делая вид, что ему не интересен происходящий сеанс мини-стриптиза, рассматривает обстановку магазина, а продавщица, достав из кармана форменной рубашки сотовый, принимается кому-то названивать. Я вовремя спохватываюсь. На полпути — ох и длинные же ноги у Лиры — бросаю раскатывать обновку, и, как умалишённый, начинаю размахивать руками, давая понять, что не нуждаюсь в госпитализации. Сообразив, что мои отчаянные жесты могут быть неправильно истолкованы, хватаю планшетку, и дублирую пантомиму текстом:

[ Я себя превосходно чувствую, не нужно тревожить врачей!!! ]

Добавляю в конце предложения несколько восклицательных знаков для убедительности, и демонстрирую своё послание, состроив как можно более решительно-умоляющую мину. Даю той время осмыслить и тут же пишу следующее сообщение:

[ Спасибо за гольфы. Я, обязательно верну вам за них деньги, обещаю. А сейчас, мне надо идти. ШиЕн меня проводит ]

Со всей возможной поспешностью, впихиваю Лирины стопы в ботинки, закидываю, разбросанное барахлишко в рюкзак, нацепляю на нос очки, поднимаюсь, и, подхватив обалдевшего парня под локоть, выскакиваю наружу, таща того в кильватере.

ШиЕн очухивается, когда мы успеваем пройти с пол квартала.

— Да отпусти ты меня, ненормальная! — дергается он, в попытке вырваться. — Совсем мозги отшибло, что ли⁈

«Это кто ещё без мозгов! Вместо того, чтобы, моим самочувствием поинтересоваться, он в бочку лезет» — остановившись, и отпустив локоть нервничающего паренька, разглядываю я своего попутчика. — «Хотя, что с подростка взять, рано ему ещё в нужную сторону думать. Кого там, по заверению болтливых школьников, он не упустит — Лиру, что ли? Смешно, ей богу»

Парень, видимо почувствовав на себе мой сочувствующий взгляд, быстро остывает от своей импульсивности.

— Так ты, типа, немая, что ли? — задаёт он первый, с момента нашего знакомства, более менее осмысленный вопрос. Киваю.

«А ещё, я крестиком вышиваю, и печатаю пальцами ног» — уже привычной фразой, мысленно отвечаю пацану, а сам раздумываю, что дальше делать. Послать его подальше, куда шёл до встречи со мной или… «Или» перевешивает.

«Ты мне ещё пригодишься» — решаю я его участь, доставая планшет.

[ Где тут у вас можно поесть нормальной, европейской еды? Покажешь? ] — спрашиваю парня, надеясь, что он не станет допытываться чем мне местная кухня не угодила или рассказывать как найти нужное место, а проводит до какого-нибудь бистро. А там и поговорить можно, об интересующих меня вещах. ШиЕн не разочаровывает.

— Сэндвичи будешь? Тут недалеко «Сабвэй» есть.

«„Сабвэй“ — это хорошо» — возбуждаюсь я на знакомое слово. Сэндвичи я люблю. Ещё с тех самых пор, как, впервые, ещё в нулевых, попробовал их в кафе «Минутка», что располагалась тогда на углу Невского и Мойки. К сожалению, недолго.