— Да, знаю, для тебя это слишком. Не думай, что я не понимаю, какая ты. Понимаю. Но, отвечая на твое непонимание — я просто не чувствовал и не чувствую вины. Ангелина сама не святая.
— Да?.. Помню ты говорил, что исключено, что она может тебе изменять.
— Я ее прошлое имею в виду.
А вот это интересно…
— И что же с ее прошлым не так?
— Она работала в эскорте. С богатыми мужиками по мероприятиям ходила, продавала свое общество и не только. Но не в этом городе. В Питере. Там мы и познакомились. Совершенно случайно. Я ее не нанимал. Обычно, я находил себе бесплатную компанию.
Стараясь оставить выражение лица нормальным, я бегаю взглядом, но внутри меня все напряглось донельзя.
— Так… она в Питере до встречи с тобой жила? Я думала, что она здесь была все эти годы.
— Она влипла в историю почти три года назад. В такую, что ей пришлось бежать, сверкая пятками, едва она приехала в столицу. Ангелина выбрала второй большой город и, вроде как, стала выживать. Она уверяла меня, что мало с кем спала из тех, с кем дела имела, но мне было все равно. Главным моментом для меня было, что она не из моего круга и в случае расставания у меня не будет с ней проблем. Но она, конечно, напридумывала себе…
— Что ты влюбился в нее и поэтому сделал своей женой?
— Да. И это несмотря на брачный контракт и жесткие условия. Она быстро освоилась в моем мире. И теперь она не хочет из него выходить, но знает, что я ее не пожалею, если она будет мешать мне делать, что мне нужно, — судя по его тону, не стоит сомневаться в его угрозах. — Что такое? Тебе вдруг грустно стало от моих рассказов?
— Нет, просто… Она все-таки беременна. Не будь с ней жесток. В любом случае. Пускай родит спокойно.
На что Богдан шумно выдыхает и перестает мять мои ноги, но оставляет руки на них.
— Если честно, Яна… я не чувствую никакой радости поэтому поводу, — больше не смотрит мне в глаза. — Совсем, — хрипло, обреченно. — Хреновый у меня отцовский инстинкт, но я правда ни черта не чувствую… Понимаю свой долг, но не чувствую. И мне паршиво от того, что у этого ребенка не будет нормальных родителей.
— Не говори так…
— Это правда, Яна. Я облажался... Ты права была, когда сказала, что быть отцом — не значит отсылать бабки. Это далеко не только это. Но я точно знаю, что на большее не способен. Не лежит у меня душа.
Глава 59.
Его последние слова звенят у меня в ушах, я пытаюсь переварить его откровенность, которой не ожидала от такого человека... как он.
Не знала, что он так может… Обычно, сильные мужчины о таком не признаются. По крайней мере, я не верила, что такое может быть в реальности. Такое скрывают глубоко в себе, даже стыдятся. А он явно сейчас не жалеет о сказанном.
Медленно убираю свои ноги с его колен, приподнимаюсь всем корпусом, ставлю бокал рядом с его на столик и подсаживаюсь к нему ближе.
То, что я сейчас собираюсь сказать — будет правдой. И смягчать я ничего не собираюсь. Моя поддержка будет совершенно искренней.
— Если ты ждешь, что я начну тебя осуждать… ты этого не дождешься. Я все понимаю. Так бывает… И не только с тобой. Но я верю, что все может измениться. Ребенок родится и… я думаю, что все изменится. Тебе не будет так на него наплевать, как тебе кажется сейчас. Просто его еще нет. Ты не видел, не держал его на руках...
— Ты как будто хочешь этого… Тебя правда больше все это не задевает? — кидает на меня свой острый взгляд. — Знаю, что ты добрая, не такая, какие меня обычно окружали… Но все же...
— Задевает, — опускаю глаза немного ниже. — Конечно это так… Но я не хочу, чтобы ты лепил из себя какого-то злодея. Просто все это очень некстати…
— Еще как некстати, — со злостью произносит Богдан, шумно втягивая в себя воздух. — Для меня было бы лучшей новостью в моей жизни, если бы все это оказалось неправдой.
Хм… А я вот об этом даже как-то не подумала. Ангелина могла придумать беременность. Хотя, она же сообщила ему о ней до того, как он заявил о желании развестись. Так что это вполне может быть правдой. Да и врать о таком глупо… Такая ложь уж точно вскроется, притом очень скоро.
— Думаю, Ангелина понимает, что в таком случае ее ничего хорошего не ждет.
За облегчением последует его злость, и тогда он точно ее не пожалеет.
— В любом случае я буду делать тест на отцовство. Незаметно для нее. Сразу после рождения ребенка.
Это умно. Не стоит ее пугать, нервировать подозрениями. Пускай спокойно выносит и родит, а там видно будет.
— Ну, если ты считаешь, что так нужно сделать…
— Я должен быть уверен, — вижу, что он тверд в своем решении. — Прости… — произносит следом, смотря на меня с грустью. — Знаю, ты ждала другого сегодня…
— Я ждала, что мы поговорим об этом. Ты даже не представляешь, насколько я переживала…
— А теперь не переживаешь?
— Теперь нет, — качаю головой, выдыхая облегченно. — Правда... Теперь я спокойна.
Богдан впивается в меня пристальным взглядом, напрягаясь, после чего делает рывок ко мне.
Я вся мгновенно слабею, когда оказываюсь в его руках, а его губы на моих.
Оказывается, я так ждала этого, что сейчас не могу себя контролировать и веду так, будто мне это необходимо как воздух. Может, даже больше. Думаю дело в том, что между нами стало все прозрачно, понятно, а то, что происходит сейчас, кажется уже правильным.
Чувствуя мою отдачу, Богдан тянет меня на себя, еще ближе, а после ловко усаживает к себе на колени, не прерывая наш сумасшедший поцелуй ни на секунду.
Мне так хорошо. Я млею от его рук, которыми он забрался мне под халат и теперь сжимает талию, бедра. Стоны срываются с моих уст, от которых он позволяет себе зайти дальше. А я и не против. Мы все еще можем закончить этот день, как того оба хотим, и забыть обо всем хотя бы до утра.
— Пошли наверх, — отрываясь от моих губ, встает с дивана вместе со мной Богдан. — Быстро.
Возражать не стану…
***
Просыпаюсь от ноющего чувства ниже пояса и легкой головной боли. Но все равно, приподняв голову и осмотревшись, я улыбаюсь и опускаюсь обратно.
Он еще спит.
Я боялась проснуться одна. Что у него возникнут какие-нибудь дела, и он сорвется их решать, оставив меня одну.
Так приятно проснуться вместе. Так было и тогда, у меня, но вместе с тем мне было грустно, я умирала от того, что мне придется его отпустить, хоть он этого и не хотел. Но теперь, понимая, что нам не придется расставаться, у меня нет поводов для печали.
Только я приподнимаюсь всем корпусом, я слышу, как он переворачивается.
— Куда ты сбегаешь? — хрипит он.
Повернув голову, я мягко улыбаюсь ему. Будет здорово каждое утро видеть его таким… настоящим. Неидеальным.
— Думаешь я сбегаю от тебя?
— Я угадал?
— Нет, ты не угадал, — произношу немного обиженно, но по-прежнему с улыбкой. — Всего лишь в ванную собралась. Хочу принять душ. Можно?
— Да… Только если со мной.
Издаю едва слышный протяжный стон, чуть запрокинув голову, понимая, что не могу ему отказать. Да и не хочу.
Проходит пятнадцать минут в раю, и мы спускаемся вниз. Богдан приводит меня на кухню.
— Не знал, что ты любишь по утрам, поэтому заказал сразу всего.
Да уж… Чего тут только нет. Жирное, не жирное… Мясное, диетическое…
— Когда ты успел заказать еду? Мы же с тобой ни на минуту не расставались.
— Я еще вчера все заказал.
— Вот оно как… — подхожу к кофемашине. — Все предусмотрел…
— Не назову себя внимательным человеком, но по отношению к тебе я хочу быть именно таким. Цветы, кстати, тоже тебе, — указывает взглядом на большой обеденный стол, который чуть вдалеке. Здесь кухня совмещена со столовой. Красота.
Вижу огромный букет из белых роз и расплываюсь в улыбке, после чего перевожу взгляд на кофемашину и начинаю наливать себе латте.
— Ты подумала о моем предложении? — спрашивает Богдан, когда мы уже за столом в процессе поглощения нереально вкусной еды. Аппетит зашкаливает, а тело больше не саднит. Я давно себя так хорошо не чувствовала.
