— Здравствуй, — спокойно отвечает девушка, после чего протискивается между нами, не ответив на вопрос. Заходит в подъезд.

Черт, она все поняла.

— Она… грустная, — выдыхаю я свою мысль вслух. — Интересно, к кому она тут…

— Здесь, кажется, квартира ее отца. Досталась ей по наследству. В ней и живет теперь. Мирон оставил ей дом, в котором они жили вместе весь последний год, но был послан со своей щедростью. Она от всего отказалась. Со всеми из семьи прекратила общение.

— Ну, я бы тоже послала, — пожимаю плечами. — Понимаю ее, — на что Богдан растягивает губы в улыбке. — Тебя не беспокоит, что она может сказать Ангелине, что видела нас вдвоем?

— Они не подруги. Совсем не общаются. Не нравятся друг другу.

Да, я кстати заметила.

— Ясно, — бросаю взгляд в сторону машины, которую оставила вчера во дворе. — Ладно, я… поеду. Пока.

Не захотелось говорить «прощай». Этим его только задеть можно. А я хочу спокойно уехать.

Богдан не останавливает меня: ни словесно, ни физически. Спокойно сажусь в машину и выезжаю со двора.

Казалось бы все кончено, я уже далеко, но вдруг вижу через зеркало заднего вида, что он по-прежнему едет за мной, а ведь мы уже в центре. Хочется думать, что дело не во мне, а нам просто по пути, но я все же на всякий случай ускоряюсь и петляю между машинами, чтобы скрыться.

Глава 39.

— Ну и вид у тебя… — тянет Ева, только я появляюсь в ее кабинете.

— Что?.. Что не так? — быстрыми движениями рук начинаю поправлять юбку, которая вроде бы не мятая. А, это наверное из-за того, что я сегодня как обычно не накрасилась. — Я просто к тебе очень спешила на помощь, — падаю в кресло, стоящее у нее тут в углу для отдыха. Очень удобное. Так бы и заснула после бессонной ночи.

— Да я не об этом… Я о лице. Точнее, о выражении твоего лица. Будто у тебя совсем недавно был секс.

Обалдеть.

Черт, я тоже хочу себе такую способность, особенно если я смогу определять это по мужчинам.

— И как ты это поняла?

— О-о, ты только что себя выдала, — хлопает в ладоши подруга. — У меня, чтобы ты знала — талант.

— Ага. Но не талант не влезать в неприятности с клиентами, — резко подрываюсь с кресла, бросаю сумку в это же кресло и направляюсь к столу Евы. — Показывай в чем там дело. С кем именно проблемы.

Пока помогаю Еве, думаю о нем. Почти каждую секунду. Мозг сразу в двух направлениях работает. И Еве получается помогать, и ночь с Богданом вспоминать.

Он правда меня преследовал на машине, проводил прямо до офиса, а потом уже поехал дальше.

То, что я твердила себе последние годы начинает таять на глазах, все принципы. Я... влюбилась. И похоже, что сильнее, чем когда-либо. Это уже не такая любовь, при которой мне просто хочется быть рядом с мужчиной и вести с ним обычную жизнь, не задумываясь о его истинных чувствах ко мне. Я хочу чего-то большего, но в случае с Богданом это гораздо менее возможно, чем было даже с Сергеем.

Ну и Ангелина еще есть. Да, спроси я Еву, что мне с этим делать, то она бы сразу, не думая, посоветовала бы переступить через эту стерву.

Ну, допустим я это сделала. И что дальше? Я должна подойти к Богдану и сказать, что ладно, я сдаюсь, разводись с Ангелиной?..

Никогда этого не сделаю. А если бы даже решилась, то примерно представляю какой бы ответ услышала.

Богдану нужны приключения. Со всеми, думаю, они разные по времени и качеству. Со мной ему захотелось второй встречи, а третьей может и не захочется, ну а с какой-то другой он захочет пять встреч или более. Примерно так я это представляю.

Ангелина его жена «на выход», и смысла менять ее нет. Тем более на такую, как я. Я работаю, у меня есть цели, а ему нужна яркая, ничем не занятая кукла.

Все эти выводы я по дороге делала, пока удирала от него. Меня вихрем унесло. Всякого себе надумала. Как дурочка цеплялась за надежду, что все может быть как в сказке.

Нет, не может. Только не у меня. Есть только один вариант — пресечь все. Забыть. Промыть мозги работой. Стиснув челюсти, пережить этот период.

— Господи, ты не представляешь, как я тебе благодарна… — облегченно выдыхает Ева. — Виноградов бы порвал меня… Проси, что хочешь. Правда! Я даже готова снова идти с тобой на тренировку! Хотя у меня до сих пор все болит после прошлого раза.

— Что хочешь, говоришь… Пустишь к себе сегодня переночевать?

— Ну да, конечно. А что случилось?

— Просто... так надо.

— Не хочешь, чтобы тебя кто-нибудь дома обнаружил?

— Угу, — задумчиво смотрю в окно. Здесь вид покруче, чем из моего.

— Твой любовник?

— Не любовник он мне. Это... разовая акция.

— Ах ты потаскушка… — хихикает блондинка. — Это с тем самым, да? — я киваю, глядя в окно. — Все-таки он получил, что хотел. Или нет еще?..

— Мы оба получили, что хотели. Мне это было нужно. Я хотела. Но больше не хочу.

— Да я не сомневаюсь. Янина Чарская не из тех, кто делает то, что ей не нравится…

— Угу, скажи это Виноградову, — перестаю гипнотизировать наш красивый город и направляюсь к двери. — Я к себе в кабинет. Буду готовиться вплоть до обеда, а потом к Саблину нагряну.

— Что ж, удачи тебе.

***

Через несколько часов я уже нахожусь в другой части города. Паркуюсь подальше от нужного небоскреба, чтобы было время настроиться, пока иду.

Иду все равно быстро, потому что нервничаю. Впервые такое со мной. Холодной леди вдруг не стало. И дело не в том, что я подведу Виноградова. Дело во мне. Мне нужна эта сделка, чтобы отвлечься.

Немного не доходя до главного входа, я слышу плач. Непонятно откуда. Послышалось? Делаю еще несколько шагов и снова замираю. Ну точно кто-то плачет! И все бы ничего, не мое дело, но это ребенок плачет.

Какой-то инстинкт заставляет меня начать поиски. Я иду за угол здания, где обнаруживаю маленькую светловолосую девочку лет шести с разбитой в кровь коленкой. Она сидит у стены здания и всхлипывает, смотря на свою небольшую ранку.

— Привет… — осторожно подхожу к девочке, которая поднимает на меня свои полные боли голубые глаза. Шмыгает носом и торопится начать вытирать слезы пальчиками. — Упала, да?

— Д-да…

Она что, тут одна? Посреди центра? Ну и родители…

— Давай помогу, — подаю девочке руку, которую она не сразу, но хватает. Тяну ее, помогая встать. — Очень болит?

— Угу… — морщится.

— А где твои родители?

— Папа там, — указывает на это самое здание. — А я… гуляю, — робко.

— Угу, я вижу. Пойдем-ка, — беру девочку за руку и веду к рядом стоящей скамейке. — Садись.

Девочка послушная. Делает, как прошу.

Достаю бутылку с водой из сумки и предупреждаю:

— Надо ранку промыть, потерпи чуть-чуть, ладно?

Девочка кивает и поджимает губки.

— Как тебя зовут? — спрашиваю малышку, отвлекая ее тем самым, когда промываю рану.

— Вита. А вас?

— Янина. Приятно познакомиться. Теперь ставь ножку сюда, на скамейку, — прячу бутылку в сумку и достаю широкий пластырь. Да, я такая. Такие необходимые вещи всегда с собой ношу. — Вот так… — промокнув слегка рану сухой салфеткой, наклеиваю пластырь. — Теперь все хорошо. Заживет.

— До свадьбы?..

Широко улыбаюсь на ее вопрос. Это так мило.

— Ну да, до нее самой.

— А вы доктор?

— Нет, я не доктор. Мне кстати тоже нужно в то самое здание. Пойдем вместе? Проводим друг друга.

— Пошли, — с улыбкой соглашается девочка и поднимается со скамейки.

Глава 40.

— А тебе на какой этаж нужно? — спрашиваю Виту, когда мы заходим в просторный лифт.

— На пятнадцатый.

— Мм… И мне тоже, — нажимаю на нужную цифру и отстраняюсь к стене. Мы едем вдвоем.

На пятнадцатом этаже офис Саблина находится. Весь этаж занимает. Наверное, она дочь одного из сотрудников. Только непонятно, почему ребенок здесь в рабочее время находится. Просто помню какой шум устроил Виноградов, когда узнал, что одна из сотрудниц приводит на работу своего сына второй день подряд. Видимо, здесь другие правила.