Сэйнт вернул мне записку и прошел мимо меня, наполнив ванну пузырьками и солью, которые достал из шкафчика.

— Она едва может оставаться в сознании, — прорычал Монро из душа, где все еще пытался смыть бензин с тела Татум. — Когда я поймаю того, кто, черт возьми, сделал это с ней, я убью его, нахуй.

— Теперь, когда я здесь, со мной все будет в порядке, — сказала Татум, но ее слова были невнятными, и я на это не купился. Я предположил, что наркотик украл у нее страх, что было уже кое-чем, или, может быть, просто она действительно чувствовала себя в безопасности здесь, среди нас. Это кое-что уже да значило.

— Я разорву их на части, кусочек за кусочком, пока они не начнут молить о пощаде, и я сделаю так, чтобы это длилось так долго, как я смогу, прежде чем покончу с ними, — прошипел Сэйнт, долго глядя на нее, пока она прислонялась к Монро. — Я схожу за уксусом, чтобы избавиться от этой вони.

Он повернулся и вышел из комнаты, а я нахмурился, прислонившись спиной к раковине, мой взгляд был прикован к Татум, в то время как Монро покрывал поцелуями ее волосы и крепко обнимал. Казалось, она почти без сознания, и ужасающие мысли о том, что могло бы с ней случиться, если бы я не нашел ее, поглощали меня.

Никто из нас не стал расспрашивать Сэйнта, когда он вернулся в комнату с бутылкой белого уксуса и широко распахнул дверь душа, прежде чем втереть его в кожу Татум. Если он говорит, что это избавит от запаха бензина, то я ему верил. Сэйнт знал о подобном дерьме гораздо больше, чем кто-либо из тех, кого я когда-либо встречал, и я был уверен, что она хотела бы сделать все возможное, чтобы избавиться от этого запаха.

Когда он закончил, он выключил душ, затем забрал ее из рук Монро, не дав ему возразить, и отнес в ванну.

Я поднял бровь, когда Сэйнт забрался в нее полностью одетый, держа Татум на руках, и начал мыть ее средством для мытья тела с ароматом меда и ванили, которое ей нравилось, как будто это была самая обычная вещь в мире

— Тебе следует раздеться, — пробормотала Татум, теребя его рубашку и расстегивая несколько пуговиц, прежде чем ее рука снова замерла, как будто даже это было ей трудно сделать.

— Прекрати пытаться раздеть меня и позволь мне позаботиться о тебе, — проворчал Сэйнт, но озабоченное выражение на его лице выдавало его беспокойство, несмотря на язвительный тон.

Улыбка тронула губы Татум, и она сделала, как он приказал, вздохнув, когда он осторожно провел губкой по ее телу, и она позволила своим глазам снова закрыться, прислонившись к его груди.

Я провел рукой по лицу и направился обратно в свою комнату, быстро вытираясь и натягивая чистые спортивные штаны, прежде чем достать и для Монро, чтобы он тоже переоделся. Он молча взял их, когда я вернулся в ванную, меняя влажную одежду, которая была на нем, и наблюдая, как Сэйнт моет Татум голову.

— За это должны полететь головы, — прорычал я, когда Татум пробормотала что-то, чего я не расслышал.

— Очевидно. Но сейчас просто принеси ей что-нибудь теплое, — скомандовал Сэйнт, и я вздохнул, прежде чем вернуться в свою комнату.

Я схватил одну из своих самых больших толстовок, прежде чем пробежать через здание и подняться по лестнице к шкафу Сэйнта, где хранилась одежда Татум. Я выбрал для нее мягкую пижаму и захватил Сэйнту спортивные штаны, а затем поспешил обратно в ванную.

Сэйнт уже достал ее из ванной, когда я вернулся, и она была завернута в полотенце, когда сидела на туалетном столике перед ним, выглядя так, словно ей было трудно держаться прямо. Он молча взял одежду, которую я принес для нее, прежде чем аккуратно облачить ее в нее, в то время как Монро наблюдал за этим, сильно нахмурившись.

Когда Сэйнт закончил приводить ее в порядок, он наклонился вперед и поцеловал ее в лоб, прежде чем жестом приказать мне вывести ее из комнаты.

— Я в порядке, — слабо запротестовала Татум, глядя на меня своими большими голубыми глазами и сонно моргая, когда я снова прижал ее к себе.

— Я держу тебя, Татум, — поклялся я, и ее взгляд смягчился от моих слов, когда я вынес ее, чтобы усадить на диван перед камином.

— Ну, если ты настаиваешь, — пробормотала она, как будто всерьез думала, что сможет ходить сама, если захочет. И я не сомневался, что она была достаточно упряма, чтобы попытаться, если я начну подначивать ее, поэтому вместо этого я просто улыбнулся ей.

— Я твой Прекрасный принц, помнишь? Я почти уверен, что спасение девицы в беде — это один из пунктов моей работы, так что будь хорошей девочкой и позволь мне делать свое дело.

Она тихо рассмеялась, но звук был слабым по сравнению с ее обычным смехом, и это заставило мой живот сжаться от беспокойства. Если бы я не услышал ее крик, если бы я не плыл так быстро, как только мог, если бы мне не удалось увернуться от этих стрел… Я тряхнул головой, чтобы избавиться от мыслей «что, если», и сосредоточился на девушке, которую бережно держал в своих объятиях.

Монро следовал за мной по пятам, его молчание говорило о его чувствах больше, чем могли бы сказать любые слова. Когда мы возвращались через мою комнату, мы обнаружили Киана, входящего в парадную дверь с насмешкой на лице и битой, все еще зажатой в кулаке. Он бросил оружие на пол и запер дверь, прежде чем подойти ко мне и выхватить Татум из моих рук.

— Я беспокоилась о тебе, большой человек, — поддразнила она, протягивая руку, чтобы обхватить челюсть Киана рукой, и от взгляда, которым он одарил ее, у меня защемило в груди. Я был не единственным из нас, кто был бы уничтожен, если бы сегодня вечером с ней случилось что-то похуже.

— Не нужно беспокоиться обо мне, детка, — успокоил ее Киан. — Меня не так-то легко убить.

— Это просто потому, что ты слишком упрям, чтобы умереть, — пробормотала она, и он заставил себя улыбнуться ей, хотя было ясно, что он все еще чертовски беспокоится о ней.

Несомненно, в этот момент она чувствовала себя призом как в игре «Передай посылку», когда мы все выхватывали ее друг у друга, но когда ее рот тронула облегченная улыбка, я почувствовал, что протест, который я хотел выразить, замирает на моих губах. Здесь ей было самое место, со всеми нами. И я догадался, что время от времени в таких случаях нужно передавать посылку.

— Я так понимаю, ты их не нашел? — Спросил Монро, когда мы подошли к дивану.

— Пока нет, — прорычал Киан, в его тоне ясно слышалось обещание насилия.

Он опустился на диван, уткнувшись лицом в шею Татум и глубоко вдохнув, когда запечатлел поцелуй на ее коже.

— Ты должна перестать так пугать меня, детка, — прорычал он, и она с легкостью рассмеялась, как будто это ничего не значило. Я должен был надеяться, что это просто наркотики в ее организме довели ее до бреда, потому что на самом деле это не было пустяком.

— Теперь, когда я со всеми вами, я в безопасности, — пробормотала она, и мысль о том, что она действительно чувствует то же самое что и говорит, заставила меня улыбнуться. Она нахмурилась, переводя взгляд с меня на Монро, когда мы сели по обе стороны от нее и Киана, и я положил ее ноги себе на колени. — Где Сэйнт?

— Я здесь, — донесся голос Сэйнта из короткого коридора, который вел вниз к моей комнате и комнате Киана, и я огляделся, обнаружив, что он прислонился к стене, наблюдая за нами четырьмя.

— Иди сюда, — потребовала Татум, и, к моему удивлению, он так и сделал, встав перед нами и взяв Татум за руку, когда она потянулась к нему.

Сонная улыбка тронула ее губы, и она заерзала в объятиях Киана, пока он не переместил ее так, что бы она лежала поперек него, положив голову на колени Монро, в то время как я рисовал круги вокруг ее лодыжек кончиками пальцев.

— Останьтесь со мной, — пробормотала она, ее глаза затрепетали, и мы вчетвером переглянулись, гадая, кого из нас она имела в виду. — Все вы, — твердо добавила она, и Киан мрачно усмехнулся.

— Жадная маленькая штучка, не так ли, детка? — спросил он, взяв ее другую руку и приподняв, чтобы поцеловать костяшки пальцев.