Теперь я понимала, какими умозаключениями руководствовалась Грация, призывая меня в это царство идиотизма и детской непоседливости. Если первое впечатление правдиво… То окунуть этого гордого придурка в пучину скандалов и интриг не составит особого труда. Я даже представляла, как буду смотреть в его глаза и улыбаться. Месть – это блюдо, которое стоит подавать лишь тогда, когда жертва этого уже не ждёт. Оно не просто должно быть холодным и расчётливым. Нет… Оно должно сыграть самую главную роль в жизни незадачливого идиота, посмевшего перейти вам дорогу.
Вот теперь-то и настало идеальное время, для воплощения в жизнь всего задуманного. Казалось, чего мне плакаться, отношения с отцом, мягко говоря, были прохладными, но всё же он был тем, кто подарил мне веру в собственные силы. Обычное общество не шибко принимало девицу, способную видеть призраков и всякую прочую чушь. Это сейчас, когда на дворе двадцать первый век, к ведьмам и колдунам начали относиться благосклонно. А когда я росла, участь тех, кто отличался, была не сильно завидной. Папа же сделал всё, чтобы порушенная самооценка его доченьки, стала крепкой и прочной, как сталь.
Сейчас, смотря на все события прошлого, через призму своего возраста, я считала, что они и так знали, что затея с военным переворотом провалится. Словно они готовили почву для того, чтобы мы понесли новые знамёна. Программа нашего с Демисаром обучения сильно отличалась от той, которую получали простые аристократы. Я бы даже сказала, радикально. В нас пытались запихнуть за один раз столько, что в шестнадцать можно было оканчивать Магистрат и подавать документы сразу на Кандидата наук.
Головой я понимала, что они действительно могли знать, что судьба разыграет первую партию именно таким образом. Но теперь шахматные фигуры расставлены по новой и у нас есть все шансы провернуть блицкриг. Самую быструю и стремительную комбинацию по захвату вражеского короля. Какая же чушь лезла мне в голову. Кому вообще было дело до каких-то там комбинаций. Я не Инерей Энханте и не должна быть гением в интригах и скандалах. Все что от меня требуется следовать его плану.
С тяжёлым вздохом я ввалилась в личные покои профессора зельеварения и алхимии. Рухнув на его излюбленный диван, я с тоской посмотрела в потолок и подумала о том, что неплохо было бы начать делать первые шаги в намеченном плане. Правда спешить тоже не вариант, но с чего-то и когда-то надо начинать. Первый ход был за белыми, а мы же могли лишь стоять неподвижно на своих клетках и думать, когда же выпадет шанс завладеть всей доской за один ход. И теперь, когда он представился, я почему-то начала немного трусить.
– Ты все ещё не убила Лакеша? – блондин навис надо мной и холодные капли воды упали мне на лицо. – Я восхищён твоей выдержкой. Признаться честно, думал, придушишь в первые же тридцать секунд вашего совместного нахождения в одной комнате.
– Издеваешься? – приоткрыв глаз, посмотрела на мокрого Демисара. – Грация, мне бы голову за такое оторвала и была бы права. Мы столько лет выжидали не ради феерического провала партии в самом начале. Она сказала, что твой отец давно разработал этот план и даже предсказал, что Филигар по собственной тупости введёт закон о сроках правления одного человека и смене преемственности. Я никак не могу понять, почему имея всё это на руках, они так бессовестно проиграли какому-то Лакешу.
– Потому что они знали больше нашего, – он снял с плеч полотенце и начал сушить голову, – никто бы не поверил, таким как мы с тобой. Изнеженные аристократы, с манерами и воспитанием. В их глазах мы изгои общества, пережитки устаревшего прошлого. Для нового поколения громкие фамилии ничего не значат. Их кумиры, прыгающие по сцене с голой задницей певички, которые насосали на свою карьеру. Модели, которых раз в две недели ловят с дурманящими зельями. Или спившиеся режиссёры, снявшие когда-то культовый сериал. И думаешь, таким стадом баранов можно будет управлять имея фамилию Энханте или Форлеска?
– Я не к тому завела этот разговор, – покачала я головой и села на диван, – просто я не понимаю, почему они дали себя убить. Ведь половина, минимум, могла выжить… На некоторых, даже улик не было, а за твою мать и вовсе Лакеш в суде выступал. Якобы она ему жизнь спасла. Но все же прекрасно знали, что последнего из рода смерть несущих, простым заклятием на тот свет не отправить. Это надо быть кретином, чтобы не проверить такую простую теорию. Его род берет начало от демонологов, способных ходить по тонкой грани жизни и смерти. Чёрт! У меня это в голове не укладывается.
– Ты же знаешь, что сама являешься некроманткой, которой приходится скрывать свой дар, – фыркнул блондин и разлил по кружкам чай, – я тоже говорю всем и каждому, что просто тёмный, коим и должен являться Энханте. Если же кому-то станет понятно, что у меня в роду такая дрянь водится, что убить меня без моего согласия нельзя, то третьей охотой на ведьм мы не ограничимся. Грация прекрасно знает, что рядом с нами национальный герой будет темнеть день ото дня. Хергенол этого боялся и приставил к нему исключительно светлых личностей с нейтральными способностями, а то и вовсе простолюдины, у которых ни рода, ни магии, ни дара…
– Картина, блин, маслом, – нервно рассмеялась я. – Грация, конечно, знает весь план, но перспектива спать с Лакешом меня не особо радует. Хоть и по приказу, ради благой цели.
– Что будет с магическим ядром Лакеша, если он по ошибке глотнёт хоть каплю твоей кровушки? – вопросительно вздёрнул бровь Демисар.
– Черт! – удивлённо посмотрела я на него. – А такого варианта я не рассматривала. Кровь некроманта активизирует тёмное наследие, которое может быть в рецессивном состоянии. Из-за этой примечательной способности, за нашими предками велась дикая охота. Все, кто выжил в ней, либо притворяются несведущими, либо прикрываются белым манто чистоты и непорочности.
– А Лакеш маг со спящим наследием демонолога, – тихо рассмеялся блондин, – если его коснётся кровь некроманта, то первое что произойдёт…
– Он слетит с катушек и у него полностью перестроится магический фон выпуская наружу всё то, что так долго дремало у него в груди, – кивнула я, подтверждая, что знаю к чему тот клонит. – Но это можно было сделать ещё во время вашей учёбы. Сколько раз вы с ним дрались до кровавых соплей? А небольшая склянка с моей кровью, припрятанная у тебя в рукаве и раздавленная в пылу сражения об его руку, не такая большая сложность. Можно было провернуть сто раз, и никто бы не почесался проверить.
– Увы, но в тот момент на нём стояло три блока, ключи к которым надо было уничтожить перед тем, как ломать его магию, – покачал тот головой, – первый убился сам, во славу света и добра, когда свалился за грань. Хергенол тоже решил, что его смерть уже ничему не помешает и отпустил второй ключ, делая его более уязвимым и поддающимся влиянию. Именно по этой причине тёмные чары не причиняли ему особых проблем, в отличие от Гестергера и Филигар. Жаль, конечно, не сорвался и не оприходовал свою подружку, но на тот момент было достаточно и того, как ночами он стоял над ней и фантазировал о том, чего делать было нельзя.
– Хорошо, но третий ключ? – вскинула я бровь. – Никто больше не умирал и не делал нам одолжений. А это значит, что кровь всё ещё может не пробудиться, если кто-то вовремя дёрнет за поводок.
– Увы, о нем ничего неизвестно, – покачал головой единственный оставшийся Энханте, – но у меня есть подозрения, что это сама же Грация. Наш противник доверял ей достаточно сильно, чтобы никогда не заподозрить в работе на Тёмный культ. Приближенная твоего отца, о которой знал лишь близкий круг. Что может оказаться ещё более иронично?
– Сам Лакеш, – пожала я плечами, – я не верю, что со всеми своими мозгами Хергенол не начал под конец жизни сомневаться во всём и сразу. Я бы больше поверила в его маниакальную одержимость, чем в такое наплевательство, со стороны великого светлого. Так что я не считаю, что он сложил бы все ключи в одно место. Крестный отец, директор и должен быть кто-то ещё, вписывающийся в такую параллель. Слишком мало зацепок, чтобы так с ходу решить эту загадку. Но возможно ты прав, и мы сможем подобраться к нему чуть ближе, чем многие хотели бы.
