Сейчас он не хотел думать ни о своей планете, ни о затерянной в космосе станции, с которой он давно потерял связь.

И всё равно ему снилась Дарта. Город под серебристым куполом, в который он никогда не вернётся. В последнее время Эд всё чаще думал о нём.

Он так и не понял, где ошибся. Его полёт должен был длиться два диантра. В реальности со дня, когда он покинул свою станцию, прошло больше четырнадцати диантров. Он не запаниковал, когда осознал, что не сможет вернуться. Он не впал в отчаяние, когда пропала связь со станцией и стало ясно, что ждать помощи неоткуда. Но он летел слишком долго. И он устал от этого навязчивого чувства обречённости. Устал от одиночества. Поэтому он не огорчился, когда закончился запас маленьких белых шариков, которые с успехом заменяли на кораблях дартианцев еду. Это означало начало конца, чему он был даже рад. И, встретив чужой корабль, легко сделал выбор. Бездействие означало для него смерть. И он рискнул.

То, что корабль чужой, Эд понял не сразу. Прошло трое дартианских суток с тех пор, как он засёк сигнал, посланный из этой области пространства. Сигнал был ему знаком. Это был сигнал бедствия. Эд изменил курс. Его жизнь резко наполнилась смыслом. Он был счастлив ровно до того момента, пока корабль, встречи с которым он так ждал, не послал ему сообщение. Которого он не понял. Корабль был чужой. Эд пришёл в ужас. Но корабль начал сбрасывать скорость и Эд решился. Пошёл на сближение. Он ни на что не надеялся и ничего не боялся. У него было такое ощущение, будто всё это происходит не с ним. На станции никогда не одобрили бы таких действий. Эду было категорически запрещено подвергать чужой корабль даже минимальному риску. Единственным оправданием для себя Эд считал тот факт, что в случае столкновения шансы были отнюдь не в его пользу. Когда встречный корабль начал снижать скорость, Эд счёл это хорошим знаком, хоть и понимал, что обычной стыковочной скорости достичь всё равно не удастся.

Потом было столкновение. Перегрузка. Перестала работать система генерации воздуха. Стало трудно дышать. Он не планировал выжить. Даже удачная стыковка с чужим кораблём не обещала ему ничего хорошего. Но ему было интересно. Хотя бы несколько секунд посмотреть, как этот корабль устроен внутри. Когда наружные датчики показали, что среда за бортом пригодна для жизни, он выбрался из корабля и потерял сознание.

Теперь всё запуталось ещё больше… Биар… Элли… Он не сразу понял, что они не имеют отношения к его планете. Всё оказалось не так, как он ожидал. Его не пытались убить. Даже особо не ограничили свободу передвижения. Это очень много. Это означало, что ему доверяют. И он не хотел никого обманывать. Люди с чужого корабля внушали ему доверие, и он рассказал им о своей планете и о станции… Он отдал им шар, в котором вся его жизнь была как на ладони… И ему не поверили. Что делать дальше, он не знал. Информацию, которую хранят альмеры, подделать невозможно. Эд впервые встретил людей, которым этот факт не был известен.

Альмеры… Огромные возможности. Готовый стартовый двигатель для космического корабля. Практически бездонный источник энергии в том виде, в котором вам захочется. Тайна, за разгадку которой велись войны. Откуда они здесь, на чужом корабле? И как у этих людей из неизвестного мира получается так легко управлять их энергией?

Эд с детства знал, что это невозможно. Слишком много сил шары отнимали взамен. Он почувствовал это, когда в его ладони возник импульс. Головокружение, потом холод, а потом всё исчезло. А может, ничего и не было? Может, он просто потерял сознание и сейчас всё ещё один в своём корабле… Ничего не было. Его снова захлестнуло отчаяние. Всё привиделось… И большой белый корабль. И Биар. И Элли.

Элли… Когда она взяла его шар, шар светился. Но это невозможно. Энергия была израсходована всего несколько часов назад. Шар не восстанавливает резерв так быстро. Значит, ничего не было. Просто сон. Злая иллюзия. Ему впервые стало страшно. Он боялся открыть глаза. Боялся, что всё исчезнет. Внезапно его охватила паника. Стало трудно дышать. Наверное, он всё же во что-то врезался и произошла разгерметизация. Поэтому так холодно и не хватает воздуха. Конец…

– Эд! – отчётливо услышал он. Значит… – Эд! Да проснись же ты!

Он открыл глаза. Всё было по-настоящему. Биар потряс его за плечо и теперь улыбался, глядя, как он растерянно озирается по сторонам. Он был рад им, как лучшим друзьям. Ничего не привиделось. Всё было по-настоящему.

– Ну что с тобой случилось? Это из-за импульса? – спросила Элли.

– Нет. Всё нормально.

– Точно? Мне показалось, что ты задыхался.

– Со мной всё хорошо, правда.

– Анализ элементов неопознанного корабля завершён, – приятным голосом сообщил Снег, – обработка данных окончена.

– Очень хорошо, – обрадовался Биар, – мы – само внимание. Какие выводы?

– В результате проведённого исследования установлено следующее, – на большом экране появился длинный перечень элементов маленького кораблика с указанием их назначения и материала, из которого они сделаны. Элли подошла ближе и стала внимательно изучать полученные Снегом данные. И чем дальше она в них углублялась, тем сильнее билось у неё сердце.

– Состав семидесяти восьми процентов узлов и агрегатов корабля идентификации не поддаётся, – продолжал Снег, – назначение шестидесяти двух элементов из общего числа представленных для анализа не установлено. Классификация конструкции корабля и принципа его работы невозможна. Имеющиеся записи переговоров пилота расшифрованы и переведены. Двоичный код расшифрован. Классификация невозможна. На основании полученных данных неопознанный корабль с вероятностью девяносто восемь целых и восемь десятых процента не является аппаратом земного происхождения.

– Не может быть! – просматривая информацию на экране, Биар не верил своим глазам. – Этого просто не может быть!

Элли подозрительно посмотрела на Эда – он молчал и улыбался. Обычный человек, жёсткие тёмные волосы, открытое, немного бледное лицо, синие глаза… Глаза были необыкновенного насыщенного синего цвета. Как она раньше не заметила? Они же сразу показались ей необычными… Может, линзы… Нет, ошибки быть не могло, Снег не мог ошибиться. Значит, Эд говорил правду…

– Невозможно… – проговорил Биар. – Действительно живой пришелец! Элли, приди в себя! А ты чему радуешься, Эд? У тебя сейчас появились все шансы быть запертым во второй шлюзовой камере до выяснения всех обстоятельств!

– Я понимаю. Но вы всё равно рано или поздно узнали бы это. Сейчас хотя бы очевидно, что я ничего не скрывал. Куда мне идти?

– Вот это сейчас очень трудно сказать! Я даже не представляю, что с тобой теперь делать. Элли, какие будут предложения? Элли! Очнись же ты, наконец!

– Я не знаю, – к Элли потихоньку возвращалось самообладание, – наверное, придётся всё же сообщить Земле…

– Опытный пилот сначала прочтёт инструкцию, – констатировал Снег, – и узнает, каковы будут последствия такого сообщения.

В каюту вкатился робот-манипулятор и водрузил на стол внушительных размеров издание – «Краткое описание действий экипажа межпланетных летательных аппаратов во внештатных ситуациях».

– Точно! Спасибо, Снег. Не знаешь, как поступать – поступай по инструкции. Так-так, как раз наш случай: «Контакты с малыми летательными конструкциями, если неопознанное существо проникло на ваш корабль…»

Биар углубился в чтение.

– Но мы не можем так сделать! – Биар явно был возмущён. – Это написано… Не знаю, кем это написано, но этот баран никогда не выходил дальше своего двора! Вот, послушайте: нам следует незамедлительно прервать свой полёт и возвращаться на Землю. Но посадку на Земле или на любой другой планете нам не разрешат. Наш челнок будет помещён в карантинный крейсер, куда будет направлена целая армия заинтересованных инстанций, начиная от космобиологов и заканчивая Межпланетным комитетом безопасности! Мы будем обязаны всячески сотрудничать с ними и предоставить для исследования всё, что они потребуют.