Прошло почти девять часов. Резерв энергосфер был полностью истрачен три часа назад. Сейчас работали только вспомогательные двигатели. Элли внимательно смотрела на экран.

– Надо открыть грузовой отсек. Контейнеры хорошо закреплены. Площадь намного больше, чем в стыковочном модуле. Мы их поймаем.

– Вероятность повреждения систем жизнеобеспечения при таком варианте – сорок три процента, – предупредил корабль.

– Снег, я правильно понял, сорок три процента – это вероятность повреждения, а не уничтожения?

– Да.

– Рискнём, – Биар переключил несколько рычагов на пульте управления. – Теперь всё зависит от них. Если промахнутся, их, скорей всего, просто размажет по обшивке. Мы в этом случае вряд ли получим серьёзные повреждения. Хуже, если попадут.

Скорость сближения всё ещё превышала предельное значение при стыковке. Странный корабль, в силу своих размеров обладающий гораздо большей манёвренностью, ещё мог уйти от столкновения, но упрямо приближался точно по жёлтой траектории.

Челнок тряхнуло. Элли отлетела к стене и потеряла сознание.

8

– Элли!

Она заставила себя открыть глаза, будто бы выбираясь из глубокого, тягучего сна.

– Я забыла… Что у меня нет сфер…

– Ты как? – Биар помог ей подняться.

– Бывало и лучше. Мы его поймали?

– Да. Но на слишком большой скорости. Я пойду посмотрю.

– Я с тобой.

– Ты уверена? Там, возможно… нет выживших.

– Я пойду.

– Давление в грузовом отсеке и шлюзовой камере нормализовано. Радиационный фон в норме. Повреждения обшивки минимальны. Гравитация и содержание кислорода в норме, – сообщил Снег.

Маленький корабль прошёл аккуратно в раскрытый створ грузового отсека, не причинив последнему практически никаких повреждений. Однако затем он пробил перегородку, отделяющую отсек от шлюзовой камеры, и остановился, лишь врезавшись в обшивку с противоположной стороны.

В шлюзовой камере всё ещё было очень холодно. Все поверхности, за исключением воздухопроводов, в которые нагнетался горячий воздух, были покрыты инеем.

– Повезло, – сказал Биар, вглядываясь в клубы белого пара, сквозь который сложно было разглядеть корабль.

– Кому? – Элли подула на замёрзшие руки.

– Нам, конечно. Ещё бы полметра – и в силовую линию бы попал… Стой там.

Биар обошёл корабль. Корабль был абсолютно гладкий, будто из цельного куска отшлифованного мрамора, раза в два больше катера.

– Ну, что там? – спросила Элли.

– Да ничего, вроде… Странный какой-то челнок, не могу понять, где он вообще… Тут человек!

– Мёртвый? – осторожно спросила Элли.

– Живой…

Элли подошла ближе. На полу, в полутора метрах от кораблика, уткнувшись лицом в пол, лежал человек в чёрном матовом комбинезоне. Биар аккуратно перевернул его на спину. Человек открыл глаза, посмотрел на Биара.

– Всё нормально, – сказал ему Биар, – ты один?

Человек не ответил. Его глаза снова закрылись.

– Сейчас, сейчас, – Биар с усилием расстегнул застёжку на плотном высоком воротнике его комбинезона.

Элли ещё раз обошла маленький корабль и на всякий случай грузовой отсек:

– Больше никого нет.

– Хорошо, уходим.

Биар перенёс человека в большую каюту и осторожно уложил на диван:

– Ну, давай же, давай, хорошие пилоты не умирают при двенадцати g.

– Девятнадцати, – поправил Снег.

Биар присвистнул:

– Ого… Долго?

– Четырнадцать секунд.

– Проклятье. Может, в автодок его?

– Не нужно, – сказал Снег, – дайте ему нашатырь понюхать.

От резкого запаха человек пришёл в себя. Он дёрнулся и попытался встать. Биар удержал его:

– Тише, тише, ещё рано.

Незнакомец обмяк и тихонько застонал. Элли немного смочила водой его губы:

– Четырнадцать секунд… Это же с ума можно сойти…

– Молодой ещё, – отозвался Биар, – крепкий организм. Так, Элли, я приподниму его немного, а ты осторожно дай ему попить, только чуть-чуть… Да, хватит…

– Слушай, мне кажется, ему тяжело дышать.

– Да… Надо снять с него этот… Скафандр… Давай…

Это оказалось непросто. Комбинезон пилота состоял из множества крошечных твёрдых кубиков, которые при ближайшем рассмотрении никак не соединялись друг с другом и всё же образовывали прочную эластичную структуру. Магнитные защёлки не хотели открываться, и Биару пришлось их срезать. Только после этого удалось снять этот странный комбинезон. Под ним оказался ещё один – мягкий, приятный на ощупь.

– Смотри, – воскликнула Элли. Правое запястье пилота обвивала тонкая верёвочка с двумя прозрачными шариками.

– Понятно, как ему удавалось так быстро менять курс. – Биар укрыл человека тёплым пледом. – И всё равно это был огромный риск. То, что он умудрился попасть в створ на такой сумасшедшей скорости… Это невероятно.

Человек открыл глаза. Он больше не делал попыток пошевелиться, он только смотрел, медленно переводя взгляд. Его сердцебиение участилось. Он казался напуганным.

– Привет, – сказал ему Биар.

Он не ответил. Лишь внимательно посмотрел на Биара, потом на Элли.

– Всё хорошо, – ласково сказала Элли.

Он попытался что-то сказать, но ничего не получилось.

– Пить, Элли, он хочет пить. Не бойся, мы не злые. Давай… Я тебе помогу… Вот так…

Биар снова немного приподнял его. Человек сделал несколько маленьких глотков из чашки, которую Элли поднесла к его губам. Элли забрала чашку.

– Хочешь ещё? – спросила она. Он слегка подался вперёд, Элли поняла это как «да». Он попил ещё немного. – Уже лучше, – сказала она.

– Нормально, есть контакт, – констатировал Биар, устраивая пилота так, чтобы ему было удобнее смотреть по сторонам. Человек осмотрелся, но ничего не сказал. – Ты кто? – спросил его Биар.

Он не ответил.

– Ты вообще понимаешь, что я говорю?

– Не понимает, – сказала Элли. – Скажи что-нибудь, – Элли показала пальцем на свой рот, потом на рот пилота, – скажи что-нибудь на своём языке, мы поймём.

– Ариорте льес аншен. Тиорташ.

– Снег, что он говорит? – спросила Элли.

– Я не знаю, – ответил корабль.

– Как это не знаешь?

– Я не понимаю. Не могу идентифицировать этот язык.

– Так бывает? – удивилась Элли.

Биар пожал плечами:

– Вообще, странно. Он вроде говорит осмысленно, на речевые нарушения непохоже. Может, какое-то местное наречие? А, Снег?

– Может быть, – согласился корабль.

Незнакомец снова что-то сказал. Ни Снег, ни его экипаж не поняли ни слова.

– Биар, ты читал инструкцию по общению с пришельцами? – улыбаясь, спросила Элли.

– Нет, конечно! Кто же её вообще читает? Мы всегда просто отмечали в бортовом журнале, что ознакомились.

– Вот и мы тоже не читали. Жалко, может, быстрей бы договорились.

– Какой же он пришелец! Мы и так договоримся, да, космолётчик? – Биар кивнул пилоту, тот кивнул в ответ. – К тому же и так всё понятно – он снова хочет пить.

Пилот грустно посмотрел на чашку. Его напоили.

– Ладно, – Биар указал на себя, – Би-ар, это Элли. Эл-ли.

Потом он указал на пилота. Он понял:

– Эд.

– Эд. Вот и хорошо. Всё понятно. Ладно, пусть отдохнёт. Не будем его пока дёргать. Тебе нужно спать, Эд, – Биар закрыл глаза и наклонил голову набок. Эд, кажется, понял и тоже закрыл глаза.

– Молодец! – похвалил его Биар. – Обидно, я как-то рассчитывал уже послушать историю про экспериментальный чудо-корабль… Кстати, Снег, что у нас тут поблизости? Эта конструкция явно не предназначена для дальних полётов. Мы можем кому-то сообщить об аварии?

– Ничего подходящего. В доступном диапазоне других кораблей нет.

– Может быть, чтобы мы их не видели? – спросила Элли. – Может, военные учения? Или испытания?

– Вообще, очень похоже, – согласился Биар, рассматривая кубики на скафандре Эда, – никогда такого не видел, – он отложил комбинезон. – Только к месту проведения испытаний военных нас не подпустили бы даже на сотню световых лет. Придётся ждать, пока он сам нам что-нибудь расскажет. Очевидно, он тоже хочет с нами поговорить. Вы обратили внимание, как он копирует мимику?