гибнуть, не имея надлежащего вооружения, они вместе пришли к Петерсону, который был начальником ВЧК и заместителем Дзержинского.

17

КОНСТАНТИН КОЧНЕВ

Выслушав пришедших к нему Янышевых, Петерсон дает

в распоряжение Александре паровоз и произносит: «Поезжай прямо к Ильичу!», предварительно созвонившись с Дзержин-

ским.

Паровоз шел медленно, топили его чем попало, но выжима-

ли из него максимальную скорость, в конце концов они приеха-ли в Москву в четыре утра, а Ильич уже не спал, Ильич уже бодрствовал. Когда Шура вошла к нему в кабинет, он быстро по-вернулся к ней через правое плечо.

– Здравствуйте, – поздоровался Ильич, – садитесь, расска-зывайте.

Александра рассказала ему, как обстояло все дело, закончив свой рассказ следующими словами: «Из вооружения в нашем от-

ряде осталась только винтовка, немного патронов и половник. С таким вооружением отряд не сможет отразить натиск врага и может погибнуть за считанные минуты».

– Ни в коем случае, пятьсот коммунистов – это капитал для партии! – ответил ей Ильич.

Когда закончился деловой разговор, Ильич, потирая свои ла-дони, сказал: «А теперь пойдем завтракать».

– Я завтракала, – ответила ему Шура.

– На паровозе, может быть? – улыбнулся Ильич, прищурив глаз, – никаких! Завтракать и завтракать.

Подойдя к столу, Ильич берет кусочек хлеба и режет его на пять частей, ровно на столько, сколько присутствовало в его кабинете человек. Щиплет сахар маленькими щепотками и кла-

дет каждому в чашку с чаем.

Шура стала отказываться хоть от сахара:

– Я с сахаром не пью, я только с молоком, без сахара.

Но Ильич был неумолимо настойчивым, и пришлось ей пить

с сахаром. Все выпили чаю, стали прощаться. Ильич крепко по-

жал тонкую ладонь Шуры и сказал на прощание приступать к своим обязанностям.

Сказать было просто, но не просто выполнить было эти обя-

занности, которых было в то время достаточно. Воюющих ком-

18

СОН ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ

мунистов на войне надо кормить, и в обязанности Александры входила борьба со спекуляцией и «кулаками», которых надо бы-ло раскулачить, то есть забирать у них продовольствие и скоти-ну для нужд, воюющих с врагом. С такой целью и прибыл отряд коммунистов в небольшую деревню рано утром.

Старостой этой деревни был Михалыч, старик лет восьмиде-сяти. Для того чтобы деревню его не грабили, а их жителей, ко-торых и так осталось мало, не убивали, Михалыч, как староста деревни, бежал встречать приезжающих с флагом. Если приез-жали «белые», то он выходил с белым флагом, если «красные», то с красным. Приезжающие, видят, что жители деревни на их стороне, и не трогают людей в деревне. Уловка Михалыча всегда срабатывала, но в это утро Михалычу не повезло. Не разглядел старик сквозь сон, что едут красные, выбежал он с белым фла-гом. Когда увидел, что ошибся, было уже поздно. Подъехал

к нему отряд красногвардейцев.

– Ах, ты за белых, старое отродье! – возмущенно крикнул командир отряда, – тогда получай! – После этих слов он уда-

рил старика плетью. Михалыча окружили со всех сторон,

и на его старческое тело обрушились множество ударов с раз-ных сторон.

– Пощадите, хлопцы! – кричал Михалыч, но удары плетью продолжались до тех пор, пока Михалыч не упал. Проехав мимо уже безжизненного тела старика отряд вошел в деревню.

Началось раскулачивание. Первым под раскулачивание по-

пал Алексей Алексеевич Савичев из-за того, что у него был двух-этажный деревянный дом. Когда он воевал в Первой мировой империалистической войне в 1914 году, у него дома осталось четверо детей, старшему Ивану было всего пять лет, а самому младшему Петру полтора года. Его жена Наталья умерла, не до-ждавшись его с войны. После смерти Натальи за его детьми сле-дили соседи. Когда Алексей Алексеевич пришел с войны, его хо-зяйство было в печальном состоянии. Видя, в каких домах живут люди в Германии, он построил новый двухэтажный дом наподо-бие тех, что видел. Работал он много, с четырех утра и до позд-

19

КОНСТАНТИН КОЧНЕВ

него вечера, в своей деревне он был на хорошем счету. Из-за того что он много работал, его хозяйство постепенно росло. Алексей Алексеевич засеивал большие поля с пшеницей, соби-рал урожай, часть оставлял на еду, часть на семена, отстав-шую же часть пшеницы продавал и на эти деньги покупал одеж-ду, скотину и другие необходимые в хозяйстве вещи. Его семья была большая и состояла из десяти человек: шесть детей, два ребенка были дети второй жены Степаниды, отец и мать, все они жили в одном доме. Когда его в первый раз пришли раску-лачивать, то в его хозяйстве было три лошади, две коровы, куры, пшеница. Забрали все, оставив только один мешок пшеницы

и одну корову. Конфисковали ткань, кружевную скатерть, порвав ее на портянки, над которой Степанида трудилась целых два ме-сяца возле горящей лучины. Не оставив пшеницу для посева, следующий год для его семьи был самым тяжелым. Тот, кто рас-кулачивал Алексея Алексеевича, были босяками, пьяницами да лодырями, они и были назначены старшими в деревне новой властью.

Алексей Алексеевич пережил три раскулачивания, из хозяй-

ства кроме дома ничего уже не осталось. Чтобы это больше не продолжалось, бросил он свой дом и вырыл землянку на краю леса. А в 1921 году у Алексея Алексеевича и Степаниды родился сын – Савичев Сергей Алексеевич, который пропал без вести в ноябре 1941 году под Симферополем.

Я очень сожалею об этом времени, – продолжал Васи-льев, – эта революция была бессмысленной, так же, как

и гражданская война, из-за которой погибло много людей. Эта война не нужна была простым людям. У человека по при-

роде и так короткая жизнь, так зачем же надо было ее укора-чивать этой бессмысленной войной из-за каких-то бредовых идей…

– Это все? Довольно мне уроков истории, кто вы такой? Вы – историк? – спросил Зайчиков.

– Нет, я и есть тот, кто выступал с речью перед рабочими в 1919 году, я – Ленин, – ответил ему Васильев.

20

СОН ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ

«Похоже, что передо мной сидит еще один сумасшедший, – подумал про себя Зайчиков, – может быть, это и так». Зайчиков опять обратился к своей базе на компьютере и набрал данные Васильева Михаила Степановича. Изучая вышедшую на монито-ре информацию, он увидел, что Васильев стоит на учете в психо-неврологическом диспансере (ПНД) с диагнозом – шизофрения.

«Теперь все понятно и многое объясняет», – подумал Зай-чиков.

– Посидите здесь в кабинете, я сейчас подойду, – сказал Зайчиков Васильеву.

Зайчиков вышел в коридор и позвал сержанта, сказав ему, чтобы тот присматривал за Васильевым, когда его не будет в ка-