Адиас, столичная планета системы Иа, бывшее звёздное царство Вендикт.

60885 год от падения Социума.

– Ты так ничего здесь и не изменил. За двадцать семь лет… – Магна Мартирис несколько секунд назад переступил порог тронного зала, окинув тот взглядом. Всё те же высокие потолки, подпираемые резными колоннами, чем-то неуловимо напоминающими голдианские шеи. Те же огромные фрески, отражающие исторические события, кардинальным образом повлиявшие на звёздное царство Вендикт, и всё тот же столик с игральной доской у дальней стены, там, где со входа из-за колонны нельзя ничего увидеть. Такое удобное место, чтобы сыновья были и при отце-правителе, и не смущали важных гостей, которые никогда не подходили слишком близко к трону, и оттого не видели «детского уголка». И именно потому, что доска эта простояла здесь безо всякой надобности долгих двадцать семь лет, наместник и удивился столь сильно. Даже прищурился, позволив эмоциям отразиться на своём лице. – Это… та самая партия?

– Я надеялся на то, что когда-нибудь мы продолжим ту игру, брат. – Другой, сильно похожий на Магну Мартириса, но куда сильнее постаревший из-за неиспользования имплантатов голдианец встал с трона и степенными, выверенными за годы шагами начал спускаться с маистата. Тяжёлый, глубокий и как будто видящий абсолютно всё взгляд ни на миг не отрывался от лица Магны, отчего казалось, что для формального правителя находящейся под Имперской пятой планеты не существовало ничего, кроме нежданного посетителя. – Да и странно слышать удивление увиденным в словах того, кто так и не решился на реставрацию яхты отца. Ты правда считал, что от меня удастся скрыть правду о копии этого корабля?..

Магна Мартирис тяжело и задумчиво вздохнул, подойдя к столику с шахматной доской столь близко, что теперь в его власти было сделать с ней и фигурами всё, что угодно. Протянув к ферзю длинные и тонкие пальцы, голдианец замер, так и не решившись изменить в бережно хранимой братом композиции хоть что-то.

Зато у него нашлись слова – более, чем достойный ответ.

– Считай, что в этом мы с тобой похожи. Но я никогда и не пытался что-то от тебя скрыть. Даже намеренно подбрасывал тебе информацию, надеясь на то, что однажды ты добровольно одумаешься. Перестанешь симпатизировать Империи, начнёшь действовать самостоятельно, а не по указке. И, быть может, поймёшь меня…

– Волей Императора ты – наместник нашего царства, Магна. Не стоит забывать об этой милости, в которой оказалось воплощено уважение Империи к нашему народу…

– Милости… – Магна медленно опустил веки. – Ты не изменился. Но я всё равно обязан спросить: готов ли ты последовать за мной в борьбе за независимость и благо для нашего народа?

– Ты и сам знаешь ответ. – Транникил Мартирис не оторвал взгляда от лица брата даже после того, как его открыто взяли на прицел боевые дроиды, бесшумно ступающие по полу зала и контролирующие каждый его квадратный метр. А почётный караул, которому должно защищать правителя любой ценой, на это никак не отреагировал, сохраняя недвижимость и молчание. – На что ты рассчитываешь, Магна? Империя подавит любой бунт, и никакая война ей не помешает!

– Даже война на два фронта, с одним из которых не получится обойтись всем привычными, почти дружескими болезненными тычками? – Магна Мартирис говорил столь же уверенно, сколь и свободно. Ведь он был уверен в том, что делал, а мощнейшие подавители сигнала и физическое повреждение каналов связи гарантировали, что сказанное в этих стенах не услышит никто кроме его собственного брата. Даже кремниевые мозги боевых дроидов, «близких родственников» отлично себя зарекомендовавших Гильотов, стирали из своей памяти слова органиков каждые пять секунд. Такой подход гарантировал, что из повреждённой и захваченной машины противник сможет изъять разве что массивный словарь самых грязных ругательств на сотнях и тысячах распространённых в галактике языков. – Я хорошо подготовился, брат мой. Сделал всё для того, чтобы заинтересовать наших недоброжелательных соседей. Подтолкнуть их к вмешательству…

– Кто?

– Альянс. Их сильно заинтересовало засилье машин и подозрительная активность известных на всю галактику изоляционистов. Достаточно было лишь предоставить россыпь подтверждённых фактов, выставив их в нужном именно мне свете… – Магна улыбнулся. – На самом деле это было непросто, но у меня в запасе были долгие годы. Разве что последний ход я сделал лишь недавно, когда понял, что лучше времени точно не представится.

– А сюда ты пришёл для того, чтобы втянуть во всё это наш народ? Ты же понимаешь, что Империя не простит предательства, и если она выстоит… – Транникил прищурился. – … то возмездие не заставит себя долго ждать. От звёздного царства Вендикт останутся только сухие строчки в летописях! Ты же знаешь о судьбе наших соседей, не склонивших головы! Их больше нет! Лишь разрозненные одиночки ещё прячутся где-то, да, быть может, пытаются выжить колонисты во внешних регионах…

– На этот случай, брат, у меня есть ты. До последнего сопротивлявшийся, пытавшийся предупредить сюзерена о бунте наместника, но не сумевший ничего сделать из-за недостатка фактической власти… – С каждым словом Магна Мартирис приближался к брату, пока, наконец, не остановился прямо перед ним. – Я обеспечу нашему народу возможность обыграть всё себе на пользу даже в том случае, если силы Альянса и Федерации совместно не смогут переломить хребет Империи. Да, для этого моим приказом придётся пролить кровь наших сородичей, но ею они оплатят безоблачное будущее Вендиктианцев. Нового, возрождённого и очищенного от биомусора народа!..

Глаза Транникила распахнулись в испуганном удивлении:

– Ты не понимаешь, о чём говоришь и что собираешься сделать! У тебя нет права решать, кого можно принести в жертву, а кто достоин жить! Одумайся, брат!.. – В бессильной злобе правитель сжал кулаки, сопротивляясь гложущему его изнутри желанию сделать хоть что-то… пока стальной, казалось бы, стержень не хрустнул, и смазанным ударом Транникил не впечатал кулак в челюсть брата. В ту же секунду один из боевых дроидов наместника, предварительно переключив оружие в травмирующий режим, одним точным выстрелом прострелил Транникилу бедро, а в следующее мгновение ударом стального манипулятора отправил того на пол. Почётная стража дёрнулась было, но недвусмысленный жест остальных боевых машин, – они моментально взяли потенциальные цели на мушку, – остановили их от необдуманных действий. Тем более, что сама нанесённая рана была неопасна, а добивать брата наместник явно не планировал.

– Это ты не видишь ничего сверх того, что тебе услужливо диктует старый маразматик, приросший к своему трону и считающий, что каждый не-имперец должен благодарить за одну лишь возможность стать частью их «великого и могучего» государства! – Магна, пошевелив челюстью, оскалился, словно дикий зверь, и, склонившись перед стойко сжимающим зубы братом, приблизил к тому своё лицо. – Двадцать семь лет! Долгих двадцать семь лет я искал способ сбросить это ярмо! А что делал ты, Транни? «Правил» на нашей родине, оставив всё самое важное мне на откуп?! Брюхатил своих шлюх, закрывая глаза на то, что каждый десятый мужчина нашего народа не по своему желанию отправляется служить в качестве пушечного мяса для бесконечной, неостановимой экспансии?! Даже цифры, это ге`льзе бюрокрасткое – и те прямо показывают, сколь низко мы пали!..

Транникил Мартирис, выслушивая справедливую, в общем-то, отповедь, молчал, пустым взглядом глядя на брата. Но тому на эту пустоту было наплевать: он видел сейчас перед собой лишь то, что хотел видеть, не более.

– Запомни одно: ты сопротивлялся и боролся, за что и был заключён там, откуда невозможно сбежать. Если… когда всё закончится… – Исправился Магна. – … ты вновь обретёшь свободу. И станешь или малой частью возрождённого звёздного царства Вендикт, если мой план успешно воплотится, или его же спасителем, если имперцы выстоят. Выбора у тебя нет. Уведите его!