– Я бы предположила, – заключила она, подходя к пульту и праздно глядя на приборы, – что нам просигналят или каким-то образом перехватят и прикажут убираться.

– А что, если мы проигнорируем такое предупреждение?

Она по-транксийски пожала плечами:

– Тогда нам, вероятно, сдуют футляры для крыльев.

Тон Флинкса стал саркастическим.

– А я думал, что Церковь – межвидовый поставщик мягкости и понимания.

– Совершенно верно, – отпарировала она. – И всем доставляет много утешения и уверенности знание, что декреты Церкви соблюдаются. – Ее голос поднялся. – Вы думаете, Церковь может поставить целый мир под Эдикт из-за каприза какого-нибудь Советника?

– Не знаю, – ответил он, ничуть не взволнованный. – Мы, вероятно, получим шанс выяснить…

Без предупреждения, из ниоткуда появилась летающая крепость. В одну минуту они были одни в свободном космосе, заходя на орбиту к четвертой планете ничем не примечательного солнца, а в следующую – судно с шестью точками, выступающими с его главных осей, сравнялось с ними в скорости и крейсировало рядом с ними. Этот корабль во много раз превосходил размерами их маленькое судно.

– Автоматическая мироблюстительная станция двадцать четыре, – любезно сказал механический голос через громкоговорители. Трехмерный экран не взял никакого изображения.

– Неопознанному судну класса 16-Р. Именем Церкви и Содружества вы настоящим уведомляетесь, что планета, к которой вы приближаетесь, находится под Эдиктом. Вам предписывается свернуть со своего нынешнего курса и вновь запустить свой КК-двигатель. Никаким судам не разрешено ни спускать челнок на четвертую планету, ни оставаться поблизости от этого солнца.

– У вас есть тридцать стандартных минут после окончания этого уведомления для перепрограммирования своего навигационного компьютера. Ни в коем случае, повторяю, ни в коем случае не пытайтесь приблизиться на сканирующее расстояние к четвертой планете. Не пытайтесь подойти ближе, чем на пять планетных диаметров. С отказавшимися выполнить вышеупомянутые правила поступят соответственно.

– Вежливый способ сказать, что она разнесет нас на мелкие кусочки, – сухо заметила Силзензюзекс. – Теперь мы можем вернуться?

Флинкс не ответил. Он был занят изучением плывущей рядом с ними массы металла. Что она была в высшей степени быстроходной, намного быстрее, чем это маленькое судно, было уже продемонстрировано. Несомненно, даже пока он думал, что делать дальше, на мостик было наведено оружие различной разрушительной силы. Сделать отчаянный рывок к поверхности планеты – тоже самое, что обогнать в беге дьяволопу на равнинах, граничащих с Гелерийским болотом, там, дома, на Мотыльке.

– Именно поэтому я и взял вас, – сказал он ожидавшей ответа транксийке. – Уж, разумеется, не ради удовольствия от вашего общества. – Флинкс посторонился, открывая активированные приборы. – Вот трехмерный передатчик. Назовите свое имя, опознавательный Церковный номер, код Безопасности – что бы там ни требовалось для получения допуска на высадку.

Она не шевельнулась, ее ноги, казалось, приросли к металлическому полу. – Она не станет меня слушать.

– Попробуйте.

– Я… я не стану этого делать.

– Вы находитесь под присягой жизни, вы поклялись своим Ульем, – напомнил он ей сквозь стиснутые зубы, ненавидя себя все больше с каждым произнесенным словом.

Симметричная головка снова опустилась; снова низкий, подавленный голос: – Хорошо.

Она, волоча ноги, перешла к пульту.

– Я в последний раз говорю вам, – сказала она ему. – Если вы заставите меня это сделать, это будет все равно, что вы изгоните меня из самой Церкви, Флинкс.

– По воле случая у меня больше уверенности в вашей собственной организации, чем, очевидно, имеется у вас. Кроме того, если после полного объяснения обстоятельств они действительно выпрут вас, то я не думаю, что такая организация достойна вас.

– Как вы уверены, – негромко проговорила она, закончив таким резким звуком, что он заставил Флинкса вздрогнуть.

– Действуйте, – приказал он.

Она опробовала вещание, затем забарабанила сверхскоростную серию слов и цифр. Флинкс едва мог узнать их, не говоря уже о том, чтобы увидеть какой-то смысл в постоянном потоке гибридного лепета. Ему пришло в голову, что она вполне могла давать крепости команду уничтожить их. Эта неприятная мысль миновала, когда ничего не случилось. В конце концов, стремление выжить было у транксов столь же сильным, как и у людей.

Вместо этого он услышал желанную фразу.

– Чрезвычайная временная отмена запрета получена и понята, – произнес механический голос. – Следуйте своим курсом.

Две минуты, пока Флинкс ждал окончательного ответа, тянулись как два года.

Затем:

– Другие станции уведомлены. Можете приступать.

Нельзя было терять время на благодарность. Флинкс бросился к навигационному вводу и устно проинструктировал корабль занять низкую орбиту над умеренной экваториальной зоной, у самого большого континента. Затем детекторные устройства корабля должны были начать поиск любых признаков средств связи на поверхности, всего, что указывало бы на присутствие челанксийского поселения. Любого места, где мог существовать Чаллис.

– А что, если там нет ничего подобного? – спросила Силзензюзекс, бледнея лицом, когда корабль оторвался от крепости на орбите. – Там же внизу целый мир, больше, чем Ульдом, больше, чем Земля.

– Будет какое-то освоенное место, – заверил он ее. Его убежденный тон изобличал неуверенность у него внутри.

Было. Только не они обнаружили его, оно нашло их.

– Что за корабль… что за корабль?.. – затрещали громкоговорители, как только они заняли зависающую орбиту. Запрос пришел на идеальной симворечи, хотя он не мог сказать из чьего горла, человека или транкса.

Флинкс переместился к передатчику.

– Кто вызывает? – спросил он.

– Что за корабль? – потребовал ответа голос.

Это могло продолжаться часами. Он ответил первым.

– Это частное научно-исследовательское судно "Шамоот", по связанному с Церковью делу, с Земли.

Это не было полной ложью. Похищение им Силзензюзекс буквально образовывало дело, связанное с Церковью, и его привела сюда информация из Церковной картотеки.

Последовала долгая пауза, пока невидимые существа на другом конце передачи переваривали это. Наконец: – Координаты челночного порта для вас следующие…

Флинкс зацарапал, записывая информацию. Его хитрость принесла им хотя бы это. После того как они приземлятся… ну, он продолжит импровизацию оттуда. Цифры показывали на место на довольно маленьком плато в горах южного континента. Согласно полученной информации взлетная полоса граничила с огромным озером на уровне 14.000 метров.

Потея, ворча на собственную неловкость, Флинкс сумел расположить корабль над указанным местом посадки с минимумом поправок для автопилота. Оттуда начался тряский, разболтанный спуск на поверхность под управлением автоматики челнока.

Силзензюзекс теперь постоянно говорила, по большей части сама с собой.

– Я просто не понимаю, – снова и снова продолжала повторять она. – Там внизу ничего не должно быть. На планете под Эдиктом. Даже Церковного аванпоста. Это просто не имеет ни малейшего смысла.

– Почему же это не имеет смысла? – спросил ее Флинкс, стараясь удержаться в кресле, когда крошечный челнок сражался с перекрестными ветрами. – Почему бы Церкви не иметь дел на планете, от которой она хочет отвадить всех прочих?

– Но только крайняя угроза благу рода челанксийского достаточная причина для помещения планеты под Эдикт, – возразила она недоверчивым тоном. – Я никогда не слышала ни об одном исключении.

– Естественно, – согласился Флинкс, с уверенностью испытавшего много извращений природы человека и транкса. – Потому что нет доступа ни к какой информации по находящимся под Эдиктом планетам. Ах, как удобно.

Челнок теперь накренился, ныряя между огромных горных склонов, поросших лесом. Более плотная атмосфера здесь намного подняла потолок высоты деревьев, по сравнению с существующим на Мотыльке или Земле. Повсюду виднелись небольшие горные и альпийские озера. А повыше младенцы-ледники осторожно прорезали себе дорогу вниз, даже здесь, поблизости от экватора планеты.