– Отец тобою наверняка гордится! – заметил Волк, отчего Дивони не сдержался, вздрогнул. – Помогаешь оборотню мыться и не трясешься со страху, когда как прочих сверстников уж ветром бы сдуло давно. Впрочем, не каждый зрелый мужчина, завидев меня, остается таковым!

Он заметил, что мальчуган после его хвалебных речей заметно подобрался, посмелел, страх быстро уходил из сердца, уступив место успокоению.

Наталью же мыла жена Ундермана – Тереси. Похоже, княжеский род не чурался самолично заботиться о гостях, да и слуг что-то никак не наблюдалось.

В сем удивительном мире знают, что такое средства личной гигиены и ведают как ими пользоваться, хотя по качеству, конечно же, уступают аналогам оных конца двадцатого века на Земле. Но все же и мыло, и шампунь (или нечто подобное) имеют даже легкий приятный аромат, в чем Наташа успела убедиться. Чистоплотность – один из важных показателей любой цивилизации.

Всех больше, буквально говоря, обалдел Один. Восьмилетняя княжеская дочка не только налила в бадейку чистой воды на заднем дворе, но и не ушла скромно, когда он начал медленно раздеваться! Она выжидательно-спокойно смотрела на юношу, прижав ладони к бедрам, не испытывая никакого стеснения при виде обнаженного тела. В конце концов Один смущенно залез в воду и очень юная фея с бирюзово-изумрудными глазами принялась его буднично мыть с помощью мыла и шампуни, как будто каждый день купает молодых людей мужского пола. Если бы не романтические часы счастья, что Один проводил с Наташей, наверное, казался бы со стороны испуганной овечкой, красной, словно вареный рак, однако природа взяла свое и тело, напрягшееся на секунды, послушное воле расслабилось, отдавшись во власть нежным девичьим ручкам, умело расслабляющим кожу и мышцы. Причем, охотно. Руки Наташи нежны, ласковы, но все ж то руки почти непобедимой воительницы, могущими и с легкостью убивать совсем не нежно, становясь смертоносным оружием, прочностью не уступающим стали, пожалуй. Руки Драйи едва ль вообще умеют причинять кому бы то ни было вред. Сей, еще не распустившийся, бутон больше подходит радовать глаз счастливца, коим станет ее потенциальный муж.

Когда она мыла впереди, Один заметил живой блеск в ее чудесных глазах, открытую заинтересованность его персоной и вовсе недетское любопытство, что не говорит о распущенности нравов обитателей нового мира – другой быт, другие традиции, другие люди, другой мир! Вполне возможно, что эти люди землян сочли бы чрезмерно закрепощенными дурнями и консервативными, а порнографическое искусство – дурдомом, выставленным на всеобщее обозрение. Впрочем, не факт – кто знает, как и что аборигены думают о различных жизненных ситуациях?

За мыслями Один не сразу заметил, что Драйя перестала его намывать и с большим интересом осматривала, сощурив глаза, пытаясь разглядеть, что же ниже торса под пенной водой. Один с хищной полуулыбкой воззрился в ее бирюзово-изумрудные очи, сложив сильные руки на округлые бортики бадейки. Встретившись взглядами, девочка и не подумала скромно потупить взор и устыдиться не девичьего любопытства, и, как так и надо, заметила:

– Ты очень красив! И даже слепому видно, что ты – очень сильный воин! Такому мужчине я бы охотно покорилась и стала женой, когда исполнится двенадцать весен! – она вызывающе вздернула подбородок.

Один хотел было изумиться подобному заявлению, но вовремя сообразил, что маленькая девочка с бирюзово-изумрудными глазами вольно иль невольно бросила ему вызов! А еще пришло осознание, что принять его необходимо – и необходимо так, чтобы Драйя не обиделась и поверила ему. Придется импровизировать убедительно.

– Драйя, тебя не смущает, что человеком я являюсь лишь внешне? – судя по блеску ее глаз, первый козырь очень не убедителен.

– Есть много историй, когда разные расы сражались плечом к плечу и объединялись против общих врагов, но и отдельные представители оных разного полу начинали любить друг друга, порою играли свадьбы и рожали детей.

Ладно, посмотрим.

– И по этому поводу возникали большие конфликты и опасные ситуации… Будущее в моей жизни не определенно, я не знаю, что со мною станет завтра, куда заведет дорога, конечная остановка на коей – смерть. Такие, как я – и мои друзья – созданы, как ни печально, не для семьи и семейного очага. Мы всегда в пути, длиною в жизнь, нас манят неудержимо опасные приключения, конфликты, войны, сражения со смертоносными существами, непроходимые дебри лесов и жаркие пустыни с убийственным солнцем над головами, кручины диких гор и бездонные и бескрайние моря и океаны. Мы там, где безраздельно властвуют смерть, голод, разруха – хаос. Там, откуда редко кто возвращается живым и в здравом уме. Таковы наши жизнь и смысл существования… Одно лишь могу обещать наверняка – ежели мы свершим означенную нам свыше миссию и выживем, то вернусь и сделаю тебя счастливой.

Впрочем, Харрол почти не врал девочке. Даже последнее обещание является истиной. Вот только долго это счастье не продлится – он абсолютно не готов променять свою Натали и на эту чудную девочку, коя через четыре весны вступит в пору совершеннолетия и станет красивейшим цветком. Да и домой настанет пора возвращаться. Если выживут. Вряд ли воинов пригласили бы пить травяной чай в эдем.

В бирюзово-изумрудных очах блеснула отчаянная надежда (неужто желает махнуть с ним в чужие для нее края?), затем блеск погас, в них застыла грусть. К сожалению, большего для девочки Один сделать бы не сумел, даже если бы очень захотел.

Жена вьенского вождя Тереси, его мама Катарина, позже присоединилась к приготовлениям маленькая Драйя, закатили большой пир в мелких масштабах в честь драгоценных гостей – спасителей главы семьи и лесной деревни. Пока князь вьенский пояснял людям, что и где произошло, как погибли два кузнеца – отец и сын – и какое чудо произошло на Древнем Торговом Тракте, домочадцы заставляли длинный деревянный стол различными яствами и напитками, прочей снедью, источающими дразнящие запахи и ароматы, знакомые и незнакомые.

Наташа успела заметить, отдыхая после тяжелого трудного дня у маленького не горящего камина (и это в деревянном-то доме!), что девчонка с непривычным именем Драйя, помогая в приготовлениях матери и бабушке, между делом бросала чувственные и одновременно тоскливые взгляды на Одина, но не придала этому никакого значения. Драйя, безусловно, симпатичная и очаровательная, однако по-настоящему привлекательной и желанной девушкой станет лет (по-местному, со слов прелестной Тереси, весен) этак через четыре-шесть. И то только по тому, что аборигены очень быстро вступают в пору замужества до женитьбы. Что не говорит о полном половом созревании. На Земле ранние браки происходили в рабовладельческий строй и средневековье, хотя и не во всех странах и народах. Подобные браки, как известно, и внутриродственные связи не способствуют процветанию человеческого рода на генетическом уровне. Теперь люди страдают от таких отношений, расплачиваясь за глупость свою генетическими же аномалиями, мутациями, болезнями и прочим.

Аппетит у пришельцев был отменным. Они с большим удовольствием сметали все со стола, обильно запивая яства морсами, соками, компотами. Стояло на столе и вино (интересно, виноградники вьенцы сами выращивают или все же привозное?), кое разливала гостям по чаркам очаровательная Драйя по мере их опустошения, то и дело бросая взгляды на Одина – томные и недвусмысленные. Гости с самого начала хотели отказаться от потребления алкоголя, но, как оказалось, местный этикет обязывает дорогих гостей употребить ве имеющиеся на столе блюда и напитки без исключения.

Наташа сочувственно посматривала на друга – похмелье почти прошло, но почти – не полностью, а, значит, в крови еще играл старый хмель. И сейчас, на старые дрожжи, как говорится, его быстро… торкнет. Один правда старался как можно больше есть и, тем не менее, после пятой или шестой чарки, в серо-голубых глазах появился хмельной блеск. Будем надеяться, что сильно опьяневший гость не нарушает каких-нибудь правил этикета своим видом.