Немного погодя к пролому в ограждавшей дорогу балюстраде подошел и Ратиллик со своими волками. Все вместе они смотрели, как редкие языки пламени заплясали по сложенным аккуратной стопкой дровам, как занялось сухое дерево и как погребальный костер вспыхнул наконец до небес, словно факел. Волчьи глаза зажглись ответным оранжевым огнем.

«Ты ни в чем не виноват, — сказал Киррикри Ратиллик. — Мальчик хотел убить Гайла».

«Он глубоко любил Сайсифер».

«Да. Он не мог скрыть свою любовь, так же как этот костер не может скрыть свой жар. А Гайл любит ее?»

«То, что он чувствует к ней — это не любовь», — ответил Киррикри.

«Но ты все равно не дал Вольгрену его убить».

«Если бы юноша добился своего, ни Сайсифер, ни Брэнног его бы не похвалили. Тогда уж он точно не смог бы завоевать ее расположение».

«Так, значит, ты вмешался…»

«Не для того, чтобы его убили! Я и не ждал, что Гайл воспользуется своим мечом. Но сделанного не воротишь, и мы с Гайлом оба повинны в случившемся. Возможно, девушка навсегда останется верна памяти Вольгрена. А Гайлу теперь не видать ее как своих ужей».

«А ты рад» — удивился Ратиллик.

«Меня и впрямь радует, что она ему отказала. Он ее недостоин».

Ратиллик умолк, наблюдая за тем, как пламя пожирает тела на костре. За его спиной армия уже готовилась к продолжению похода. Хотя на склонах каньона все было по-прежнему тихо и неподвижно, люди чувствовали присутствие невидимой, но явной угрозы, точно самый ночной мрак приготовился к броску, как огромная черная кошка.

— Чувствуешь? — обратился Варгалоу к Корбилиану.

Тот кивнул, ощущая, как сквозь зло, кольцами свернувшееся вокруг них, пробивается тонкая, едва заметная струйка удовольствия, словно кто-то незримый радовался недавним смертям.

— Ну что, внизу все улажено? — задал следующий вопрос Варгалоу. Людям уже не терпится идти.

— Тьма внутри каждого из нас. Береги спину.

Не успел Варгалоу удивиться, как Корбилиан уже ушел. Начался долгий подъем. Крутую лестницу и днем нелегко было одолеть, а сейчас, в скупом рассеянном свете луны, это было просто опасно. Древние каменные ступени местами так сильно пострадали от времени, что людям приходилось карабкаться друг другу на плечи, чтобы миновать их. Гигантские статуи надменно взирали на них с вершины лестницы, но путников не покидало ощущение, что за ними следят и другие, куда более враждебные глаза.

Пока армия преодолевала препятствие, время близилось к полуночи. Игромм и его люди, оглушенные смертью Илассы и Вольгрена, придавленные горем Сайсифер, смутно чувствовали, как что-то громадное тяжко ворочается под землей, готовясь вырваться наружу. Нервы у всех были напряжены до предела. Брэнног старался держаться поближе к дочери, на случай, если она увидит новых призраков из будущего.

Ровно в полночь первые солдаты уже стояли на вершине гигантской лестницы. Когда-то город Ксаниддум окружала неприступная стена, но теперь от нее остались лишь развалины, да и те утонули в густых зарослях. Чудом сохранились лишь два огромных идола — на их глянцевитой кроваво-красной поверхности время не оставило ни пятнышка. Так они и стояли, повернув лица к небу, точно дела земные не представляли для них ни малейшего интереса. Меж ними зияли ворота в Ксаниддум. Через пустой проем хорошо были видны совершенно голые мощеные улицы, на которых не росло ни одной травинки. Чутье подсказывало Корбилиану, что никакое семя, даже самое ядовитое, никогда не сможет приняться и дать побег на бесплодной земле падшего города. Над обветшавшими развалинами домов клубился туман. Ничего не осталось от прежнего великолепия, былое величие исчезло без следа. Немало зданий сохранилось в неприкосновенности, словно они-то и были каменной растительностью этих улиц, питавшейся отравленными соками из самой глубины земли. Однако в воздухе все равно пахло гниением. Пока армия втягивалась в ворота, минуя равнодушных идолов, новая волна страха накатила на людей. На этот раз ужас пришел не снизу, из бессильно замерших джунглей, а откуда-то из глубин памяти каждого, как будто в старом доме вдруг потянуло сквозняком из-под давно заколоченной двери.

Мертвые дома загораживали обзор, но Корбилиан точно знал, что Гора где-то впереди, всего в нескольких милях отсюда. Времени на раздумья уже не было. Да и размышлять тоже было не о чем: армия и оружие, полностью готовые к атаке, томились в ожидании боя.

Вокруг стояла хрупкая тишина. Все знали, что смерть нагрянет с минуты на минуту, но она никак не приходила. Совы Киррикри метались туда и сюда, распарывая темноту, словно души давно умерших обитателей города, но от него самого никаких тревожных известий пока не поступало. Ксаниддум казался абсолютно пустым и мертвым, но его молчание давило на людей, как проклятие. Больше часа шагали они по заброшенным улицам, и за все это время никто из них не сказал ни слова, никто не сделал ни шага в сторону, не поинтересовался, что происходит на боковых улочках и в домах.

Корбилиана не оставляло ощущение, что они идут по гигантскому трупу, битком набитому червями, которые с минуты на минуту вырвутся наружу. Где же Дети Горы? Почему они медлят? Тут он остановился. Прямо перед ним городской рельеф начал стремительно меняться. Несомненно, все дело в Горе. Еще несколько мгновений, и они будут у цели. Когда-то на этом месте был обыкновенный спуск, улица шла под уклон, и только, но со временем почва под мостовой вспучилась и вылезла наружу огромным холмом с крутыми склонами. Стоявшие на этом месте дома тоже поднялись в воздух и теперь висели, наклонившись под причудливыми углами. Некоторые из них завалились и, падая, увлекли за собой соседние, так что в покрывавшей склоны Горы каменной чащобе местами образовались целые просеки. Зато от домов, стоявших у самого подножия, остались только груды камней, которые к тому же легли так плотно, что образовали нечто вроде прикрывающего подступы вала. Вершина Горы терялась во мраке.

— Вот это место, — промолвил Корбилиан, поднимая руки. Приготовьтесь! Как только мы начнем подъем, они будут атаковать. Они опустошили Ксаниддум и всю местность вокруг, чтобы укрепить эту цитадель зла. До сих пор мы не встречали препятствий на пути, но теперь все будет иначе.

По рядам прошел нестройный ропот, но назад никто не повернул. Люди изголодались по настоящему делу. Корбилиан перешагнул через каменный вал, командиры отрядов последовали за ним. Теперь он заметил, что в теле Горы тут и там зияли дыры, уходившие на такую глубину, что даже ему страшно было представить. Немедленно он почувствовал, что зло уже устремилось сквозь эти норы на поверхность, и первая настоящая атака началась.

Слева от него из какого-то неприметного отверстия в земле просочилось примерно двадцать облаченных в черное фигур, потрясавших тяжеленными на вид копьями. С поистине нечеловеческой целеустремленностью понеслись они на Корбилиана. Первый из нападавших замахнулся было копьем, но зазубренный наконечник встретил в полете предплечье гиганта и тут же взорвался ярким белым пламенем. Широкое черное одеяние подземной нежити тоже занялось, и нападавший с громким воем отвалился и сгинул в темноте. Варгалоу, Элберон и Брэнног уже врубились в самую гущу вражеского войска, а через секунду и вся остальная армия подоспела им на помощь. Не успел никто глазом моргнуть, как от шелухи, высыпавшей из недр Горы, не осталось и следа. Солдаты издали радостный вопль, приветствуя свою первую победу.