– Не только, возлюбленный сын мой, не только, но и ещё один страшный грех! Скажи, зачем вместо того, чтобы доставить пленника в архиепископию для допроса, или вместо того, чтобы гуманным способом его окончательно обезвредить, ты применил пытку? Да ещё как? Подвесил пленника за руки к дереву в полисном парке, где полно камер, и без одежды выжигал ему внутренности энергоплетью? Ты пугаешь меня, сын мой. Откуда в тебе садизм?

Александр нервно задрожал.

– Я… я виноват перед Господом, – через силу пролепетал он. – Я действительно пришёл в сильную ярость, когда его настиг, а он… я даже с трудом могу поведать вам об этом теперь… Он начал говорить со мной, убеждая через святые писания! – Голос Александра сорвался, и он несколько раз вздохнул, чтобы продолжить говорить. – Я вдруг понял, что могу искуситься и начать ему верить, и… заставил его замолчать. Он на меня так смотрел, что я мог… я мог…

Он прижал дрожащие пальцы ко лбу, прикрывая лицо от взгляда Владыки, как от слепящего света, но Владыка с поспешностью положил руку на плечо капеллана и произнёс:

– О, сын мой! Я не осуждаю тебя! Не мне тебя судить, ибо не я там был, а ты! Я не могу даже представить, какому дьявольскому обольщению, каким бесовским иллюзиям твой разум человеческий был подвергнут!

Александр закрыл лицо рукой, она заметно дрожала.

– Зачем же ты отпустил его? – продолжил осторожно Владыка.

– Не знаю… не знаю… – сдавленно произнёс Александр. – Я думал, что убил его, и испугался… Мне показалось, что меня кто-то видит… Я боялся, что меня кто-то застанет во время свершения… спасительного дела. Я бросил его… Просто хотел, чтобы нашли мёртвое тело и подумали, что он – хулиган, нарвавшийся на блюстителя порядка и погибшего от полицейской плети.

– Нельзя недооценивать самого дьявола и его чары, – покачал головой Владыка. – Даже в воплощённом состоянии он питается силами хаоса и очень живуч.

Александр отнял руку от лица и с болью вскинул глаза:

– Владыка, ему кто-то помог!

Брови Владыки Арсения поползли вверх.

– Да? – небрежно бросил он. – И кто?

– Кто-то из жителей из блок-хауса неподалёку.

– Кто же это был?

– Мы пока не смогли установить…

– Как же так? – сокрушённо оборвал его Владыка.

– …но зацепки есть, – поспешил добавить Александр. – Когда по вашему велению мы вернулись за ним, но не обнаружили на месте, мы прочесали парк и взяли под контроль все входы и выходы, все остановки общественного транспорта рядом и допросили на них людей. К сожалению, полиция неохотно оказывала нам содействие, и мы запоздало получили доступ к записям с камер на входе в блок-хаус. На камерах видно, что полумёртвого противоречащего втащил в здание какой-то молодой человек, через несколько часов они вышли, но противоречащий уже шёл сам. Они сели в магнекар. Мы не смогли сразу установить идентификатор транспортного средства, но вычислили, что с парковки отъехало несколько магнекаров. Зная, что путь противоречащего лежит на восток, где находятся его адепты, мы установили блок-посты на восточном, северо-восточном и юго-восточном направлениях. Из пятнадцати магнекаров, покинувших стоянку, три выехали по восточным направлениям. Два магнекара нам удалось задержать и досмотреть, третий – не получилось, пришлось снять заграждение, и мы упустили его.

– Что значит «пришлось снять заграждение»?! – возмутился Владыка, его старческое лицо потемнело.

– Женщина… в одном магнекаре оказалась беременная женщина… У неё начались роды… – с трудом произнёс Александр. – Полицейские подрядили наш квардрокоптер, чтобы срочно доставить её в больницу, но полицейские, предоставленные сами себе, оказались слабы перед протестным настроением толпы и сняли блок-пост. Мы их упустили…

Лицо Владыки выглядело испуганным.

– О, Господи, велики же сила и хитроумие дьявольские! – Владыка повернулся к Александру. – О, сын мой, тяжела твоя ноша и велико твоё призвание! Но велика и противостоящая сила! Помни же: Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и не́мощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное! И посему в писании сказано, что сила Бога в человеческой не́мощи свершается, и ещё: «Когда немоществу́ю, я силён». Поэтому помни: не своей силой ты действуешь, а Божьей. Да благословит Он тебя в этой последней битве!

Александр с горящим от волнения лицом припал к ногам Владыки:

– Благословите меня, Высокопреосвященный Владыка!

– Войди же со мной в пси-отношения, сын мой! Дай руку!

Александр, стоя на коленях, протянул ему левую руку, и Владыка надел на неё пси-браслет, сам надел на запястье свой, и вошёл в пси-режим. Владыка чувствовал благоговейный трепет и иступлённую преданность Александра, а Александр в ответ ощущал покоряющую его отеческую властность, укрепляющее тепло и воодушевление, доходящее до одержимости, которое он получал вместе со словами:

– Благословляю, сын мой, воин Бога! Да найдёт на тебя сила Божия, чтобы остановить зло, угрожающее миру!

– Наставьте меня словом, Высокопреосвященный Владыка! – вскричал Александр, тяжело дыша, почти задыхаясь от переизбытка наполняющих его экстатических чувств.

– Господь мне на сердце такие слова для тебя положил: будь твёрд и непогрешим отныне в исполнении воли Бога. Помни, что есть:

Время рождаться и время умирать,

Время врачевать и время убивать,

Время искать и время терять,

Время любить и время ненавидеть,

Время миру и время войне!

– Время убивать! – с силой повторил Александр, твёрдо поднялся с колен. – О, мой Бог, дай мне сил, чтобы исполнить волю Твою!

С покорностью он склонился перед Владыкой, а тот с удовлетворением посмотрел на него и медленно перекрестил.

– Ступай же с миром! Я распоряжусь насчёт трапезы для вас всех.

Владыка протянул Александру для лобзания руку.

* * *

Обласканный и укреплённый отеческой любовью архиепископа, Александр, словно с крыльями за спиной, быстрым шагом прошёл по коридору, спустился по лестнице и влетел в домовую часовню, где с волнением молились и ждали конца его аудиенции трое братьев-послушников Обители военных капелланов. Увидев своего Наставника, озарённого радостью и решимостью, все встали с колен, подошли и обступили его.

– Владыка сильно сердился на тебя, дорогой отец Александр? – с заботой спросил Максим, заглядывая ему в глаза.

– Нет, совсем нет! Владыка благословляет нас! – немного дрожа голосом сообщил Александр и ласково потрепал Максима по плечу. – Он призывает нас к твёрдости в исполнении нашего дела, ведь наша брань не против плоти и крови, но против духов злобы поднебесной! Поднимем же щит веры, чтобы угасить раскалённые стрелы лукавого и возьмём меч духовный!

– Что это значит, дорогой Наставник? – нахмурился Савватий.

– Это значит, любимый брат Савва, – со странной весёлостью произнёс Александр, – что мы имеем дело с ересиархом, способным своим учением отвратить от Господа всех верных! У него на востоке есть община раскольников, к которой он стремится. Если он достигнет её, то нашу бедную церковь ждут потрясения, восстания ересей. Действует он дьявольским обольщением и подчиняет людей себе, заставляя служить ему, и многих уже совратил. Поэтому Владыка нам не благословил никакого общения с ним, у нас есть только одно Божье благословение: найти и уничтожить, прямыми сделать стези Господу нашему. Владыка благословил применение оружия, которое сейчас же необходимо получить в Арсенале.

– Вот это разумно, – согласился Серафим. – Я устал иметь дело с безответственными полицейскими. Наше дело деликатное, и работа должна быть сделана тихо, ювелирно.

Александр с бледным лицом коротко кивнул ему и обернулся на иконостас, его губ коснулась нервная усмешка. Он на мгновение задумался, затем спросил, приподняв бровь:

– Надеюсь, никто не забыл, как держать винтовку?

Максим и Серафим, оценив его шутку, с горящими глазами заулыбались, переглядываясь. Савватий же опустил голову, поникнув лицом. Александр с волнением обвёл всех глазами и благоговейно сказал: