Эстетика духа.

Пассаж.

Р.С.

Ветер. Планетный ветер.

Вихрь золотых цикад.

Нет, не на этом свете

Рай существует и Ад.

Только лишь ветер-агностик

Кружит на круги своя.

На перекинутый мостик

Тень не легла твоя.

Словно бы в вечном покое

Миловать – освобождать,

Веется что-то земное –

Веры твоей благодать.

Метелица.

Все дороги замело, в окне метелица

И сегодня у меня твоя соперница,

Завьюжила, закружила и заохала,

Прибежала, и кастрюлями загрохала.

Ах, метелица, метелица, метелица,

По лесам, полям, болотам мягко стелется,

Одевает в платье белое дубравушки

И снежком кидает для игры – забавушки.

За окном моим метет бела метелица

И в любовь так хорошо под небом верится.

Обнимаю горячо свою любимушку

И не знаю, почему, люблю я зимушку!

День рождение Нового года.

Снегом белым пурга заметает поля,

Снегом белым засыпало мир.

И последний денёк отрывает листок,

В день рождения устроил он пир.

Новый год, Новый год,

С днём рожденье тебя,

Новый год, Новый год,

Новый год!

Дед Мороз старичок и под ручку внучок –

Это Нового года семья,

И Снегурочку к нам занесло по делам,

И собрались на ужин друзья.

Я сегодня тебе напою о судьбе,

С годом Новым тебя я открыл,

Радость сердца пою, потому что люблю,

Что в душе я тебе подарил.

Новый год, Новый год,

С днём рожденье тебя,

Новый год, Новый год,

Новый год!

Рисунок

Свет вечерней звезды.

Народившийся месяц –

Эльфа серпик. Звезда.

Крылья стареньких мельниц

Родового гнезда.

То скрипят под напором,

То ревниво молчат.

Мать моя под забором

Не увидит внучат.

Так же всё, как и прежде –

Освященье воды –

Ключ к любви и надежде,

Свет вечерней звезды.

Цветочник.

Цветы полевые, цветы полевые,

Их кистью художник поставил в букет.

И вот они клонятся, точно живые,

А в поле их встретишь: Привет, да привет.

Зимы холода, да январские снеги

Собрали девчонок в домашний уют.

А им бы текучие летние реки,

И им бы по маю от молний салют!

Цветочник скучает под зимнюю вьюгу,

Да слушает песню цветов полевых.

А сердце откроет лишь старому другу,

О том, что не знает букетов других.

Цветы полевые, цветы полевые,

Их жизнь бесконечна, как жизнь по любви,

И только цветочнику будут иные,

И летом из поля его не зови!

***

В печи гуляет жаркий пламень,

Цветы мороза на окне.

Сидит напротив пьяный парень

И изливает душу мне.

Живём, какие наши годы,

Как городские тополя.

Смотри: какие небосводы!

Смотри: как радостна земля!

Как в молоке земля купалась,

На улице белым-бело,

И струнка сердца завязалась,

И на душе моей светло.

А он мне наливает стопку,

И говорит: «Познай себя!»

И я стихи кидаю в топку,

О том нисколько не скорбя.

И лишь наутро, протрезвея,

Слеза катилась по лицу,

Я вспоминал, благоговея,

За строчкой строчку,

Жизнь мою.

Осока, змея и лягушка.

Зима и зимние снега,

А у меня, не зная срока,

В пустой квартире из окна

Шумит зелёная осока.

Уж выпал снег, и ветер стих,

И ждёт полуденного солнца,

А в строчке новой под триптих

Змея свивает свои кольца.

И день такой, и год такой,

И сны мои хранит подушка,

И провожая на покой,

Сквозь сон заквакала лягушка.

Пироги с брусникой.

В какой-то глухой деревне,

Где печь раскалив докрасна,

В угли превратились поленья,

Замешивал тесто кума.

Начинкой лесная брусника,

И тесто уже поднялось,

Вдохнув аромат земляники,

Судьбою моей занялось.

Кума по старинным рецептам

Добавил немного медка,

И важничал, будто бы с лета

Подвыпил немного хмелька.

– Закваска Небесного Царства, –

Сказал мне на ухо кума, ‒

– Превыше любого богатства,

И в сердце хранится она.

Когда, наконец, загорелась

Под небом вечерним звезда,

Кума, ой, кума, как хотелось

Поесть твоего пирога!

Хранитель.

Эклеоп.

Игра, идёт какая-то игра,

Из Света в Свет

До головокруженья.

Мудра, таинственно мудра,

Мучительно мудра

Игра светостеченья.

Храни, все тайны света сохрани

Звездой своей

Мой Ангел, мой Хранитель.

Тесни, грехи мои тесни,

Грехи мои тесни,

Мой светлый Небожитель.

Явись, когда настанет срок, явись

В одежде лет

Омытой благодати.

Молись, пожалуйста, молись,

Когда любовь, молись,

Сорвёт мои печати.

В больничке.

Наша больничка заносится снегом,

Вьюжит февраль и шалит.

Как на докладе, ускоренным бегом

Солнце скользит у ракит.

Нас, постатейно – косых элементов,

Что-то не держит земля.

Мы, после всех этих экспериментов,

Вместе поём тру-ля-ля.

В нашей палате нас трое влюблённых,

Гоним чаёк по кружку.

В масках все лица, а в общем, довольных

Словно пятак к пятаку.

Свет с полуцветом устанут сражаться,

Ляжет дремотная тень.

Люди влюблённые, хватит влюбляться!

Да… говорить что-то лень.

Синее-белое.

Слились февральские сумерки ранние

Синего неба от сна.

Светит на отсвета света случайные

Свет голубого окна.

Вот он: слегка навесает сенями,

Но безбороден и юн.

Синее небо осенилось снами,

Он однострунен, как вьюн.

Солнце осенит весенние сени,

В сон интересно уснуть.

Просини светлые стянутся тени,

В люминесценции – грусть.

Через минуту снегами обелится

Осеребрение чувств.

Только в минуты блаженства онежится

Синий некролог искусств.