В этой ситуации можно было рассмеяться. И я даже издала нечто наподобие смешка. Однако это было что-то далекое от веселья и близкое к истерике.
Вскоре мне и вовсе стало не до смеха. Вынырнув из-за кустов, я наткнулась на замерших пушистиков, которые с напряжением устремили взгляды своих маленьких глазок вперед. Туда, где двое мужчин встали друг напротив друга. Сад академии позволял им разместиться на небольшом расстоянии, достаточном для проведения дуэли. Мужчины неотрывно смотрели друг на друга. Напряжение, подобно приближающейся грозе, так и витало в воздухе. На лицах решимость. Никто из них не собирался сдаваться.
Сердце в груди сжалось. Хотелось выйти в центр и остановить безумие, которое могло обернуться катастрофой. Но хотеть ‒ не значит иметь подобную возможность. Вмешайся в дуэль Конгресс или Министерство, кто знает, что наговорил бы им Лаклан. Здесь же, один на один они могли решить все самостоятельно. Соперничество должно было прекратиться.
Поэтому все, что мы могли делать с котоптичками ‒ наблюдать и делиться силой.
‒ Хозяину нужна наша помощь, ‒ обратилась я к своим мохнатым существам. Те уже окончательно уменьшились. Их шерстка и редкие перышки трепыхались на ветру. Пушистики перевели на меня взгляд и кивнули, не издавая при этом никаких звуков. Видимо, тоже понимали, что мы не должны привлекать к себе никакого внимания. Если Кэлвин отвлечется, это может стоить ему жизни.
Де лаШер начал первым. Нарисовав в воздухе руну, вспыхнувшую золотым светом, ректор направил ее в Лаклана. Тот довольно быстро сориентировался, выпуская из своих рук ответный импульс. Встретившись, руны взорвались, создавая вихрь энергии, который заставил обоих магов отступить. Меня обдало ветром, и все внутри наполнилось страхом. Мощь заклятий была невероятная.
Волоски на затылке наэлектризовались, вызывая неприятный зуд. Я обхватила свои плечи руками, мысленно посылая Кэлвину все больше и больше сил.
Челюсть де ла Шера была напряжена. Он наблюдал за соперником, отмечая каждое неуловимое движение пальцев. Каждый всполох моментально отражался щитом. Каждая атака парировалась. Руны летели подобно пулеметной очереди. Сначала с одной стороны, затем с другой. И так по кругу.
В глазах Лаклана плескался азарт. Он наслаждался процессом, словно здесь шел не бой, а детская игра. Игра, в которой тот должен был одержать победу любой ценой.
Зловещая улыбка и руна разрушения Хагалаз ледяным штормом обрушилась на Кэлвина. Град стал бить де ла Шера по всем частям тела, и под натиском магической стихии он рухнул на колени.
Я дернулась, готовая бежать на помощь, однако этого не потребовалось. Ректора окутал яркий солнечный свет, и льдины истаяли, превратившись в дождь. Медленно поднявшись, Кэлвин смахнул с лица кровь, стекающую из рассеченной брови.
‒ Сдаешься? ‒ голос Лаклана полнился превосходством. ‒ Бой с тобой оказался куда проще, чем я думал. Попроси, и все кончится.
‒ И не подумаю! ‒ де ла Шер сжал кулаки и, расставив ноги в стороны, встал в стойку, что только вызвало снисходительный смешок со стороны соперника. Новый импульс не заставил себя долго ждать.
Напряжение нарастало. Каждый маг пытался превзойти другого. Их движения стали рваными и размазанными, словно кто-то поставил бой на ускоренную перемотку. Я уже не понимала, где кто. Мужчины кружили по саду, обстреливали друг друга, не жалея потенциала.
Кэлвин создал щит, отбив пульсар. Дышал он тяжело и глубоко, а по его лицу стекали капли пота, смешанного с дождем и кровью. Уставший и вымученный, он, тем не менее, продолжал атаковать Лаклана. Шаг. Атака. Щит. Он теснил мужчину к дальней стене. Еще шаг. Еще.
Гес Найтс, разъяренный неудачей, послал шквал разрушающей мощной энергии вперед. Кэлвин, предвидя это, легко парировал энергетическую бурю, развеяв ее на мелкие искрящиеся частицы. Дуэль достигла апогея.
Внутри меня нарастало ликование. Мне казалось, что еще минута и гес Найтс сдастся. Он походил на зверя, которого загнали в угол. Лицо мужчины исказилось отчаянием и гневом, а глаза сузились до тонких щелок. Он стоял ко мне полубоком, и я не смогла точно уловить мелькнувшую в них эмоцию. Однако я точно знала, что это плохой знак. Очень плохой!
‒ Берегись…
Крик растворился в шуме ветра, откинувшего меня и пушистиков назад в кусты. Ветки ударили по лицу. Но я, не обращая внимания на боль, быстро вскочила. И в этот момент мощный поток энергии сбил Кэлвина с ног, а над его головой полыхнула огнем запретная руна Ансуз. Ветер взвился, словно пробудившийся дракон и вихрем обвил мага. Лаклан стоял в отдалении, воздев руку вверх, словно дирижер перед оркестром. Линии руны сверкали, словно живые, искрились огнем, переливаясь смертельным светом. Я будто в замедленной съемке видела, как огненный смерч вокруг моего любимого мужчины начал вращаться быстрее, словно звезда, падающая с небес. А затем Лаклан хлопнул руками, и вихрь сдался, отрезая любую возможность Кэлвина на спасение.
Глава 26.4
Карделия
Что-то внутри меня надломилось. Хрустнуло, словно сухая ветка, раздавленная ногой безжалостного охотника. И в тот же момент мне показалось, что сердце перестало биться. Ведь ему уже не было причин это делать.
Если Кэлвин умрет, то я прекращу свое существование вместе с ним. Умрет моя душа, и останется лишь пустая физическая оболочка, не способная на любые чувства.
Дуэль не должна была закончиться чьей-то смертью. Не об этом шла речь. Лишь о том, чтобы выявить сильнейшего.
И де ла Шер побеждал. Он загнал Лаклана в угол. Без тайных техник. Используя лишь силу своего потенциала. И, видимо, гес Найтс осознал, что одержать победу выйдет только если смухлевать.
Огненный смерч сжался еще сильнее, и в пламени уже нельзя было различить даже силуэт Кэлвина. Я видела всполохи магии, видела, что мой любимый ректор не сдается до последнего, однако руна впитала в себя столько мощи, что пробить ее огненный барьер было не по силам даже самому опытному магу.
Неужели это конец?
Улыбка Лаклана стала шире и безумнее. Он продолжал ритмично хлопать в ладони, ускоряя темп закручивающего вихря.
Хлоп. Хлоп. Хлоп. Быстрее. Быстрее. Быстрее. В глазах его плескалось ликование и превосходство. Он прекрасно понимал, что с каждой секундой смерть друга приближается. Но останавливаться не собирался.
‒ Хватит! ‒ крикнула я что есть мочи, пытаясь перекричать рев ветра. ‒ Остановись!
Лаклан дернулся. Не ожидал, что рядом кто-то есть. Тем не менее, с ритма он не сбился, хотя поза стала напряженнее.
И тогда я сорвалась с места и кинулась в его сторону. Без какого-либо плана. Наплевав на любую опасность. Даже на смерть. Внутри все ширилось и полнилось гневом и отчаянием. В грудной клетке стало невыносимо тесно. Что-то давило изнутри. Билось, пытаясь выбраться наружу. Опаляло душу, разрывая ее на маленькие кусочки.
Только вот я не обращала внимание на нарастающую боль. Плевать. На все плевать. Если это поможет спасти Кэлвина, значит, так тому и быть. Даже ценой собственной жизни. Я не могла позволить своему любимому погибнуть.
Не сбавляя скорости, я пробежала через клумбы с цветами, прибитыми ветром к земле, и всем своим весом врезалась в Лаклана.
‒ Идиотка! ‒ рыкнул он на меня, когда мы оказались на земле. Запечатанная на моем лице хлесткая пощечина отозвалась темнотой в глазах.
Плевать.
‒ Я не позволю! ‒ прохрипела в ответ. Боль в груди стала нестерпимой. Но, несмотря на это, я схватила мужчину за ворот рубашки и рванула на себя. – Останови это безумие, Лаклан! Ты же его убьешь…
Стихия позади меня бушевала. Я чувствовала жар смерча. Он жег мне спину. А я же все еще пыталась отыскать в глазах мужчины хоть каплю разума. Зерно сомнения, способное изменить ход событий.
Но нет. Там жила лишь тьма.
‒ Поздно, Кардэлия. Его уже ничто не сможет спасти.
Лаклан произнес это медленно, смакуя каждую букву. Отравляя своим едким голосом все вокруг. В том числе и меня. А после он одним легким движением спихнул меня с себя и встал в полный рост. Я же, сидя на земле, перевела взгляд на огонь, закрученный воронкой, в эпицентре которой просто не мог выжить человек.
