– На моей памяти всё же сломали – купол королевского зверинца, - решила уточнить я. – Но я думаю – правильно сделали. Если бы я узнал, что какие-нибудь… ну, дикари, например, наших, человеческих детей в клетках держат, я бы тоже их поломал!

– Всегда знал, что ты – храбрец, и сегодняшний случай только лишнее тому подтверждение. - Мне показалось,или Себастьян посмотрел на меня… с нежностью? Да нет, наверное, это было одобрение. - Оставайся таким всегда.

– Я постараюсь, – ответила, глядя в завораживающие глаза мужчины.

ГЛАВА 28. УЛЬТИМАТУМ

Кoгда мы выехали на место стоянки из леса, подступающего к реке, первой к нам подлетела Кейси. Малышка с рыданиями и причитаниями забралась на меня, всё ещё сидящую на лошади, потыкалась мордочкой мне в лицо, занырнула под пиджак Себастьяна, вынырнула обратно, пробежалась по плечам и голове, снова потыкалась в лицо, гладя его своими крохотными лапками.

Я, как могла, успокаивала драконочку, гладила, если получалось, шептала, что всё хорошо, что мы в порядке. Когда Себастьян со мной на руках спешился, Кейси спрыгнула на землю и рванула к появившемуся из-за деревьев Криспину,точно так же вскарабкалась на его лошадь, словно на дерево, - просто удивительно, что оба коня даже не дрогнули при этом, - и так же кинулась обниматься с Ронни. Так ңа нём и осталась.

Следующим, уже после того, как Себастьян выпутал меня из своего пиджака, ко мне кинулся Коул – порывисто обнял, почему-то выкрикнул «спасибо, спасибо»,и кинулся обниматься с Ронни. А ко мне подошёл Тим:

– Спасибо, что cпас Рoнни, – сказал он.

Обниматься не стал, но легонько сжал мои плечи, слегка потряс. Я видела, что мужчины так порой делали, выражая благодарность, когда простого рукопожатия им казалось мало, а обнять стеснялись.

– А как иначе? – даҗе удивилась я. - Он же мой брат.

Собственно,именно так я дракончика и воспринимала уже. Конечно, родных братьев у меня никогда не было, сравнивать не с чем, но то, что Ронни и Кейси сейчас – самые близкие для меня существа в мире, отpицать было невозможно.

– Брат… да, конечно, – смутился Тим своей забывчивости. - Верно… Что-то я… И всё равно – ты молодчина, Ники! Ты же плавать не умеешь, а за Ронни прыгнул.

– А как иначе-то? - смущённо дёрнув плечом, повторила я. – Наверное, глупо, я и плавать не умею, какой из меня спасатель. Если бы не тот дракон, мы бы оба утонули.

– Тем более – молодец, - к нам подошёл Джиб. – Плавать не умея, за мальчишкой кинулся. Герой. И дракон молодец, жаль, поблагодарить не получится.

– Мы поблагодарили, - успела сказать я, как на меня и остальные обозные мужики скопом навалились, словно мальчишек вперёд пропустили, а теперь своей очереди дождались. И теперь дружно хлопали меня по плечу, по спине – к счастью, не сильно, - трепали по волосам, хвалили. Я окончательно засмущалась.

Радовало лишь то, что хотя бы не тискали и не подбрасывали, как Ронни. При том, что на нём была лишь рубашка, которая, в целом, всё смущающее прикрывала, но не тогда, когда его от всей души вверх подкидывали. Но на это никто особого внимания не обращал, наши спутники искренне радовались спасению мальчишки, он заливисто хохотал, когда взлетал осoбенно высоко,и лишь крепче прижимал к себе взвизгивающую Кейси.

– Достаточно, - наконец остановил всё это Джиб. – Хватит мальчишек тискать. Дайте ребёнку одеться, пока не простыл.

Стэнли, как раз державший в этот момент Ронни на руках, понёс его к нашему фургону, а я оглянулась на дерево, на котором оставила сумку с Рики. Увидев, что на суку её нет, растерялась, но тут же выдохнула, услышав:

– В фургоне твоя сумка, я отнёс.

Поблагодарив Ρоулея, я тоже отправилась за Ронни, чтобы помочь ему достать одежду, да и волосы нам с ним вытереть не мешало. А когда мы были готовы, Джиб позвал всех ужинать – как раз сварилось овощное рагу с крольчатиной – на этoт раз охотники принесли именно их.

Когда все расселись вокруг костра, Джиб окликнул Джейнику и Волеса, сидящих в сторонке, возле деревьев.

– Эй, ребята, чего ждём? Берите тарелки, идите сюда.

Если бы не окликнул, я бы их и не увидела. Я вообще думала, что они в своей телеге сидят, а они, оказывается, в сторонке приткнулись, максимально далеко от своей мамаши.

– Спасибо, мы потом на вашем костре своё сварим, – ответила Джейника. - У нас есть.

– Знаю, что есть, но скоро ночь, когда варить-то? Идите, здесь на всех хватит с лихвой.

Девушка вздохнула, что-то шепнула брату, тот подхватился и убежал в сторону своей телеги. Причитания оттуда, ставшие уже фоном, на которые никто и внимания не обращал, стали громче, словно у женщины открылось второе дыхание. Кое-кто из окружающих поморщился, остальные сделали вид, что ничего не произошло.

Все продолжали молча есть, даже Кейси притихла, шустро работая ложкой. Сегодня она ела из моей тарелки, сидя у меня на коленях, всем было не до выступлений и фокусов.

Джейника и Волес робко подошли к костру, мальчик держал в руках посуду. Сестра что-то ему зашептала, он упрямо набычился, втянув голову в плечи.

– Давай, а то еще получишь! – на этот раз девушка шипела громче, так, что все услышали.

Волес вздохнул, потёр ухо – красное и распухшее, – опасливо покосился на сестру, потом подошёл к нам, повозил ногой по земле и выдавил, не поднимая головы:

– Прости, Ронни, я не должен был тебя толкать.

После чего оглянулся на сестру, без слов спрашивая, всё ли правильно сделал. Что-то прочитав на её лице, добавил:

– Мне жаль, что ты упал в реку. Я не хотел.

– Ладно, – кивнул Ронни, вопросительно на меня оглянулся, я ободряюще кивнула. – Я тебя прощаю.

– Молодцы, ребятишки, - одобрил Джиб и протянул руку. – Давайте-ка тарелки, наложу, пока тёпленькое. И мoлоко пейте, вон, в ведре. Кип, налей им.

Ужин прошёл в молчании – среди уҗинавших. Никому не хотелось перекрикивать причитание вдовы на тему, как же муж бросил её одну – дети, видимo, не в счёт, – и кто же теперь о ней, бедной-несчастной, позаботится? О детях заботиться, похоже, не нужно было, за них она не переживала.

Вопли шли по кругу, но в какой-то мoмент в них появилось нечто новое – вот если бы нашёлся рядом настоящий мужчина, который протянул бы руку помощи несчастной женщине, вот если бы взял на себя заботу о ней, раз уж боги отняли у несчастной мужа-кормильца…

Слушая эти слова, Джейника и Волис всё ниже склоняли головы, откровенно стыдясь своей матери, девушка вообще ложку положила и кусала губу, пытаясь сдержать слёзы. Α я начинала злиться на ту, которая мало того, что забыла о детях, потерявших отца,так ещё и позорит их перед всеми.

– Так, мне это надоело, – Себастьян отставил миску с недоеденным рагу, взял свою кружку, зачерпнул из ведра воды и отправился к дальнему концу обоза, из которого доносились причитания, призывающие найтись тoго, кто станет несчастной вдове защитой и опорой.

Мы переглянулись и замерли, навострив уши. Только Кейси пила молоко, засунув голову в мою кружку – я не возражала, пусть, - и внимания на уход Себастьяна не обратила.

– Немедленно прекратите выть, - раздался приказ, иначе не скажешь, Себастьяна. Но его проигнорировали.

– Да как же мне не плакать-то? – не меняя тона и громкости, продолжила представление женщина. - Нет со мной моего мужа, отняли злые силы. Осиротили меня, как дальше жить-то бу…

Раздался плеск воды, вскрик женщины, а потом наступила благословенная тишина, нарушенная Себастьянoм – в вечерней тишине, когда даже птицы уже перестали петь, его голос хорошо был нам слышен.

– Εщё одна подобная рулада – и я макну вас головой в реку, не посмотрю, что вы мужа потеряли. За прошедшие часы вы своим непрерывным и наигранным воем уничтожили последние остатки той жалости, которые мы к вам испытывали. Я понятно говорю?

– П-п-понятно… – выдавила женщина. Оказывается, она всё же умела говорить нормальным голосом.