Девушки стройные, симпатичные и ухоженные. Они старше нас Миланой. Ровесницы парней, скорее всего.

— Как можно купаться в этом болоте? — слышу брезгливый голос, но не понимаю, кому из троих он принадлежит. — Там, наверно, ещё и пиявки водятся. Фу.

— Можешь не переживать, Кристина, — тут же летит ответ от Милы. — Кроме тебя, здесь нет пиявок.

На секунду повисает тяжелая пауза, после чего раздаётся невозмутимое хихиканье.

— Малышка просто ревнует Яра, — объясняет Кристина подругам. — Она бесится, что Нагорный спит со мной, а не с ней.

— Не путай ревность с жалостью, — парирует Милана, усмехаясь.

Она выглядит спокойной. Подставляет лицо солнцу, прикрывая глаза. Делаю то же самое, стараясь не думать о шушукавшейся рядом троице. Мне вообще плевать на них.

Вдыхаю тёплый летний воздух, наслаждаясь прохладой после купания. Солнышко приятно припекает тело, но с моей бледной кожей долго так не простоишь. Сейчас обсохну и пойду прятаться в тенёк…

— …Нет, я не собираюсь отказываться от Макса, — цепляет мой слух отрывок разговора. — Если бы вы видели его хозяйство, то поняли бы меня.

— Это ты ещё хозяйство Яра не видела. Фильмы для взрослых рядом не стояли...

Мы с Миланой синхронно распахиваем глаза и в шоке смотрим друг на друга, надеясь, что ослышались.

Блин, серьёзно?! Зачем обсуждать это при нас?!

Я вот, например, совсем не хочу знать про Высоцкого такие подробности! Так же как и про Нагорного!

— Потише, — шипит на подружек блондинка. — Мальчики плывут.

И правда плывут. Вижу приближающихся парней и неосознанно акцентирую внимание на Максе. А когда он выходит из воды, не могу оторвать взгляда от его натренированного мощного тела. Спортивный вид Высоцкого не может оставить равнодушной даже меня. Признаться, я восхищена. Но он никогда об этом не узнает.

Краснею, закусив губу, и запрещаю себе пялиться на бойца. А он неожиданно идет прямиком ко мне. Застывает в паре сантиметров, вынуждая посмотреть в его лицо.

— Не боишься сгореть? — лениво тянет он, поймав мой взгляд. — С твоей чувствительной кожей опасно долго стоять на солнце.

Его слышат все присутствующие, и меня это вгоняет в ещё большую краску.

— Моя кожа нормально переносит солнце, — вру. — С чего ты взял, что она чувствительная? На глаз определил?

— На вкус, — ухмыляется, скользя взглядом по моим губам.

И неожиданно касается влажными пальцами моей шеи. Там, где под тональником спрятана метка.

Или уже не спрятана? Я ведь только что из воды!..

Отталкиваю руку Высоцкого и прикрываю ладонью позорное клеймо. Не хочу, чтобы кто-то видел.

Но поздно.

Вопросительный взгляд Миланы уже жжёт мою щеку в ожидании объяснений.

— Обещаю быть осторожнее, — скучающе сообщает боец. — В следующий раз.

Не понимаю, зачем он намеренно вводит всех в заблуждение? Будто между нами что-то было, когда это не так!

— В следующий раз? — язвительно переспрашиваю. — Что-то я предыдущий не припоминаю. Настолько всё, видимо, было уныло.

Дружки Макса ржут, услышав мои слова. Но его это нисколько не смущает.

Лишь дьявольская улыбка растягивается на губах, а потом боец резко наклоняется, подхватывает меня и закидывает себе на плечо.

Возмущенно кричу и царапаю спину Высоцкого, пытаясь освободиться. Но ему плевать. Под одобрительный свист и гогот парней он шагает в дом, игнорируя требования Миланы немедленно отпустить меня.

— …Яр, скажи ему!.. — последнее, что слышу, когда дверь отрезает нас от внешнего мира.

Перестаю кричать и брыкаться, потому это уже не смешно. Куда он меня тащит? Зачем?!

— Что ты задумал? — испугано выдавливаю, понимая, что мы уже в спальне. — Максим!

Не получив ответа, лечу на кровать, и меня тут же накрывает тяжелым телом, а огромная лапища сковывает запястья над головой, пресекая любые попытки сопротивления.

— Если тебя задели мои слова, то извини, ладно? — выпаливаю скороговоркой. — Я не хотела тебя обидеть.

Меня пугает его взгляд. Он горит темнотой и одержимостью, а на дне неистовствует голодное бешеное пламя.

— Никаких обид, Лисён, — обманчиво спокойно произносит боец. — Я просто хочу немного освежить твою память.

Не понимаю, о чем говорит Макс, до тех пор, пока он не впивается ртом в мои губы так же, как в нашу первую встречу.

Грубо. Жадно. Горячо.

Оторопело зажмуриваюсь, вжимаясь затылком в подушку. Пытаюсь отвернуться. Но Высоцкий фиксирует мой подбородок пятернёй, углубляя поцелуй. Развязно, дерзко, пошло.

Он лишает меня воли. Поглощает своей дьявольской энергетикой. Затягивает в безумие, из которого невозможно выбраться.

Понимаю это, балансируя на грани, и незаметно для самой себя сдаюсь.

Замерев, позволяю огню, исходящему от парня, просачиваться в мои поры. Напитываюсь жаром, который вызывает необъяснимую внутреннюю жажду и сильнейшее порочное напряжение внизу живота.

Отвечаю на поцелуй, но не осознаю этого. Потому что меня выбрасывает в мир, где разума просто не существует, а мозг полностью отключается.

Тяжесть тела Высоцкого кажется приятной, соприкосновение с моей кожей — жизненно необходимым. Обнимаю мощную шею, зарываясь пальцами в волосы на затылке, и словно издалека слышу свой тихий стон. Ему вторит довольное рычание бойца. На что моё тело реагирует самым позорным образом — становится чувствительным, мягким, податливым. Оно жаждет прикосновений и получает их.

Большие сильные ладони скользят по коже, вызывая дрожь. Горячие умелые пальцы находят особо чувствительные точки. Надавливают, сжимают, ласкают...

А потом всё неожиданно прекращается. И мне хочется плакать от сильнейшего напряжение в нижней части тела, которое не утихает, даже когда я распахиваю глаза и со стыдом осознаю случившееся.

Ненавижу Высоцкого за то, что довёл меня до такого состояния. Себя тоже ненавижу, ведь я позволила ему это.

Меня продолжает потряхивать, и даже незначительное движение тела отдаёт сладкой болью в низ живота, заставляя жалобно постанывать.

Смотрю в лицо Макса и утопаю в его плотоядном немигающем взгляде. Не могу выдавить из себя ни слова. Мне даже думать сложно.

— Хочешь продолжения, Лисён? — хриплый голос запускает новую волну жара.

Чувствую движение его бёдер и, вскрикнув, резко втягиваю воздух в лёгкие. По венам стремительно растекается горячая испепеляющая лава.

— Не делай так! — испугано выдыхаю.

И вдруг чувствую ладонь бойца внизу. Там, где ей совсем не место. Не успеваю даже осознать это и испытать шок, а моё тело уже подаётся навстречу ласкающим прикосновениям. Пальцы на ногах поджимаются. Из груди вырывается всхлип, и я зажмуриваюсь.

— Так лучше? — глухо интересуется Высоцкий, оставляя лёгкий поцелуй на моей горящей щеке.

Он что-то ещё говорит — не слышу, полностью сосредотачиваюсь на новых ощущениях, которые мне дарит Макс.

Это что-то невероятное. Запредельное. Не сравнимое ни с чем, настолько прекрасное и приятное, что тело само выгибается от наслаждения. Я словно улетаю.

— Открой глаза, — приказывает севший голос.

Мотаю головой, боясь смотреть на Высоцкого.

Не хочу видеть его насмешку. Не хочу испытывать стыд за то, что чувствую. Хочу просто раствориться в волшебных ощущениях. И взлетать всё выше, до самых небес.

— Хитрая лиса, — рычит боец. — Спрятаться не получится. Смотри на меня!

Он застывает, прекращая ласки, и я тут же распахиваю глаза, отчаянно цепляясь пальцами за широкие напряженные плечи.

Вопреки ожиданиям, не вижу на губах Макса и тени улыбки. Парень серьёзен, сосредоточен. Черты лица хищно заострены, челюсти плотно сжаты, а жилы на шее натянуты до предела.

— Максим… — успеваю выдохнуть, прежде чем умелые пальцы снова приходят в движение и уносят меня в мир порока.

С моих губ срываются стоны, веки тяжелеют, но я не закрываю глаза. Макс держит меня взглядом. Немигающим. Глубоким. Тёмным. Ни на секунду не отпускает.